большие караваны проходят по нему совершенно свободно. Вот я и подумал, что мы могли бы пройти этот перегон вместе. Ведь нам наверняка по пути, даже если ты не собираешься задерживаться на Сибирской.
– Значит, так, – с расстановкой ответила Полина. – По пути нам только до Маршалки. Да и то, на саму станцию я заходить не собираюсь, хватит с меня и прошлого раза. Обойду вокруг. Если хочешь, могу прогуляться с тобой, мне все равно. Но дальше наши пути расходятся. Говорю об этом сразу, чтобы ты потом не ныл. Если собираешься пробираться на Сибирскую, советую дождаться на Маршалке торгового каравана.
– Но караван, может, будет только через неделю! – обреченно воскликнул Сергей.
– А может, и через месяц, – добавила Полина. – Ведь ты не знаешь, когда был предыдущий. Но, повторяю еще раз, примкнуть к каравану – это твой единственный реальный шанс попасть на Сибирку.
– А если по поверхности?
– По поверхности! – передразнила его Полина. – Ты хоть раз выбирался туда?
– Ни разу, – признался Сергей.
– Тогда не стоит и пытаться.
– Почему? – нахмурился он.
– Потому что ты дурак, – отрезала Полина. – Ты никогда не найдешь дорогу к внешнему входу Сибирки. Ты даже не знаешь, где этот вход. Да если бы и знал, тебе нипочем не дойти до него! Тебя сожрут прямо возле Маршалки, в ближайших же развалинах!
– А я все равно попытаюсь, – упрямо сказал Сергей.
– Идиот, – поставила диагноз Полина, потом сердито глянула на него и добавила: – Ладно, пошли. Может, по дороге еще одумаешься.
Подсевший налобный фонарь Полины плохо освещал путь. Свой фонарь Сергей вообще выключил, чтобы экономить батареи, – что бы там ни случилось дальше, а свет ему еще понадобится. Про себя Сергей решил, что если Полина попросит его включить фонарь, он это сделает. Но девушка молчала. Сергей тоже молчал – закалял характер. Не то чтобы ему больше не хотелось разговаривать с ней – еще как хотелось! Но после того, как Полина решила бросить его (а как это еще назвать?!), он здорово обиделся на нее. Она оказалась хуже, чем он о ней думал. Воровка и есть – ни шагу не сделает без выгоды для себя. Автомат так и не вернула, и не вернет, нечего и надеяться. Хорошо хоть, не обчистила карманы, пока он лежал без сознания, – пачки патронов и три рожка к «калашу», а также тридцать снаряженных картечью патронов к «отбойнику» остались на месте. Правда, и те и другие сейчас были совершенно ни к чему, так как кроме подаренного отцом револьвера у него не осталось никакого оружия. Жадная девчонка даже нож себе забрала! Сергей хмуро уставился в спину идущей перед ним девушки. И ведь ничего не сделаешь. Не драться же с ней, в самом деле, а другого обращения она, похоже, не понимает.
Полина, видимо, почувствовала его взгляд и остановилась.
– Сейчас будет развилка, – сердитым голосом объявила она. – В общем, если собираешься на Сибирскую, тебе прямо. Если не будешь никуда сворачивать, через сотню метров выйдешь к Маршалке.
– А ты? – растерялся Сергей. Он понимал, что момент, когда им придется расстаться, скоро наступит, но все равно оказался не готов к нему.
– А мне в другую сторону, – Полина махнула рукой куда-то в бок, в темноту.
– Все-таки уходишь?
Она вдруг разозлилась:
– Нет, блин, тут останусь!
У Сергея не нашлось, что на это ответить, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Правда, Сергей не видел лица стоящей перед ним девушки, только горящий у нее на лбу фонарь. Он вдруг вспомнил детскую книжку сказок с картинками, которую читала ему мама, когда он был совсем маленьким. Обложка с названием сказки не сохранилась, но мама почему-то все равно помнила его, хотя оно было очень длинным: что-то про царя, его сына и царевну-лебедь. У этой царевны во лбу горела звезда. Маленький Сережа никак не мог понять, как это звезда может гореть во лбу. А вот сейчас, глядя на Полину, понял. В голове даже промелькнула глупая мысль: интересно, если сказать девушке, что она похожа на сказочную царевну, обидится?
Полина неожиданно нагнулась, выдернула из-за голенища свой метательный нож и протянула на ладони Сергею.
– Вот, держи. На память. Может, еще увидимся.
Сергей опешил. Все, что он только что успел подумать об этой девушке, не вязалось с ее последним поступком.
– Это что, подарок? – недоверчиво переспросил он.
– Забирай, пока не передумала! – вдруг разозлилась Полина, чем даже немного напугала Сергея.
Он послушно потянулся к ножу, но не успел его взять.
– Как трогательно! – раздалось рядом.
Сергей невольно отшатнулся, Полина вздрогнула, нож выскользнул из ее руки и мягко воткнулся в землю. А в темноте вспыхнули три мощных фонаря, скрестившие на них свои лучи. Сергей поспешно заслонился от режущего глаза света ладонью, но успел увидеть, как побледнело лицо Полины.
– Флинт? – дрогнувшим голосом пробормотала она и потянулась к висящему за спиной автомату.
Но это заметил не только Сергей.
– Ц-ц-ц, без глупостей, – приказал тот же голос, и Полина послушно убрала руку.
– Вижу, узнала, крошка. Значит, не забыла еще папашу Флинта, – продолжал тот же голос. Потом в темноте послышались неторопливые шаги, и на свет вышел его обладатель.
Появившемуся из темноты мужчине на вид было лет тридцать – тридцать пять, и на «папашу» он никак не тянул. Его большой скалящийся в ухмылке рот и подбородок обрамляли тонкая стрелочка усов сверху и такая же тонкая, нитевидная, бородка снизу. На нем была черная кожаная куртка, вся расшитая металлическими молниями и такими же железными, начищенными до блеска заклепками. Свои ладони мужчина прятал под кожаными перчатками, при этом постоянно перебирал пальцами, словно стряхивал с них налипшую невидимую грязь. Его темные брюки Сергей рассмотрел плохо, зато обратил внимание на обувь – остроносые сапоги со скошенными каблуками. Наряд этого клоуна довершал широкий пояс – не ремень, а именно пояс с револьверной кобурой, причем надетый так, что кобура висела гораздо ниже талии, на уровне середины бедра, поэтому опущенная рука мужчины касалась револьверной рукоятки.
– А теперь, детки, сделайте папаше Флинту приятное, – расплылся он в широкой улыбке. – Осторожно взяли свои стрелялки и медленно положили на землю. Только прошу вас, очень осторожно, чтобы мои помощники случайно не наделали в вас лишних дырочек.
Полина шумно выдохнула, а потом взялась двумя пальцами за автоматный ремень, нарочито медленно, как и было приказано, сняла «калаш» и положила на землю перед собой. Ее покорность удивила Сергея. Ситуация была, конечно, не веселая, но и не безнадежная. Если прямо с места резко рвануть в темноту, то и этот самозваный «папаша», и его прячущиеся в темноте «помощники» потеряют их из виду.
Полина как будто прочитала его мысли: повернулась вполоборота и, почти не раскрывая рта, прошептала:
– Делай, что велят. У них автоматы. Дернешься, сразу завалят.
Это было сказано с таким знанием дела, что Сергей решил не испытывать судьбу. По примеру Полины, он двумя пальцами вынул револьвер из кобуры и опустил на землю.
– Ай да послушные детки, – одобрительно покачал головой Флинт. – Люблю послушных деток. Ну а ты любишь своего папочку? – обратился он к Полине. – Подойди ближе. Давай обнимемся.
Он даже демонстративно развел в стороны руки, но когда Полина послушно подошла к нему, не стал ее обнимать, а вместо этого ехидно спросил:
– Где мои «колеса», крошка?
– Я не смогла. Меня схватили.
– Схватили?! – всплеснул руками Флинт. Сергей отметил, что, несмотря на все кривляния, у него очень быстрые, почти неуловимые движения. – Схватили и отпустили?
