– Вот теперь я вижу, насколько ты выбита из колеи. – И, поймав несколько озадаченный взгляд девушки, пояснила: – Если такая кошечка, как ты, начинает лопать пирожные, забыв о калориях, то может означать только одно – У тебя действительно серьезные проблемы.
Эсмиель слабо улыбнулась:
– Ах, леди, мне не до шуток. – Она замолчала и задумалась.
Эноминера не прерывала ее. Если хочешь что-то узнать у женщины, никогда ее не прерывай. Если ей не мешать то она в конце концов выложит все сама.
– Я не знаю, как все объяснить, но… – Эсмиель осеклась но Эноминера благожелательно пришла ей на помощь:
– Попробуй по порядку.
Девушка сосредоточенно кивнула и, набрав полную грудь воздуха, начала:
– Вчера утром, после того как на каждом углу появились эти дурацкие фотографии, я позвонила кузену Эонею…
Когда девушка закончила, обе собеседницы некоторое время сидели в полной тишине, осмысливая рассказ. Судя по виду девушки, она впервые за сегодняшний вечер несколько упорядочила свои чувства и мысли, что, впрочем, пошло ей на пользу. Во всяком случае, она больше не выглядела такой возбужденной и ошарашенной, как раньше. Леди Эноминера, вздохнув, покачала головой:
– Да, милочка, в общем я, конечно, ожидала от тебя некоторых безрассудств, но такого… – Она фыркнула. – Неизвестный простолюдин из самой дерьмовой флотской школы… Возможно, даже варвар… Да еще явно не красавец… – Леди изумленно-насмешливо воззрилась на девушку: – Ты уверена, что, – она пошевелила пальцами в воздухе, – не напутала с дозировкой?
Эсмиель недоуменно смотрела на нее, потом вспыхнула и возмущенно сверкнула глазами:
– Терпеть не могу подобной дряни!
Эноминера успокаивающе вскинула руку.
– Ладно, милочка, не сверкай на меня глазами. В конце концов, это могло произойти и без твоего желания. Отец молодого Эонея не брезговал подобными штучками.
До девушки не сразу дошло, что собеседница имеет в виду, а когда она разобралась, о чем речь, то стиснула губы и решительно мотнула головой:
– Нет, Эоней не мог… – Потом осеклась и добавила менее уверенным тоном: – К тому же именно он все время находился, рядом со мной. Так что если… То я бы должна была, скорее, отреагировать на него.
– Не скажи, милочка, – усмехнулась леди Эноминера, – старый император также не раз прокалывался на подобном, все зависит от психосовместимости… – Тут она сделала паузу и задумчиво добавила: – Хотя я никогда не слышала, чтобы препараты действовали на таком расстоянии, да еще когда один из объектов не видит другого. – Она на несколько мгновений замолчала, потом решительно добавила: – Вот что, милочка, если ты не против, я попытаюсь побольше разузнать о тех… яйцах, которые так на тебя подействовали.
Девушка тихонько вздохнула:
– А что делать мне?
Леди Эноминера задумчиво покачала головой:
– Ну, самое разумное для тебя было бы засунуть свою попку в какую-нибудь укромную дырку и некоторое время сидеть не высовываясь, но… – Эноминера окинула ее насмешливым взглядом, – если столь горячие молодые дурочки начнут поступать разумно, этот мир перевернется. Так что я тебе дам только один совет – попытайся им воспользоваться: до нашей следующей встречи держись подальше от этого странного типа.
Эсмиель вздохнула.
– Я попробую. – Она некоторое время помолчала, потом снова заговорила каким-то трагическим голосом: – О леди, я не могу передать, как это было! Я чувствовала его каждую секунду, каждый шаг, рывок, удар буквально обрушивались на меня. – Она тряхнула головой и, вскинув руку, прикусила палец, чтобы не расплакаться.
Эноминера насмешливо хмыкнула:
– Ну-ну, милочка, не начинай заново, а то ты, пожалуй, и кончишь в этом кресле от одних воспоминаний. – Она задумчиво отвела глаза. – Да, пожалуй, мой совет пропадет втуне. – Леди задумалась. – Вот что, девочка моя, пожалуй, тебе стоит пожить у меня, пока ты хотя бы немного не придешь в норму. Во всяком случае, когда твои гормоны потянут тебя на безрассудные поступки, у тебя будет хотя бы гипотетическая возможность добраться до гравилифта и доползти до моей спальни. Хотя, глядя на тебя, даже последнему идиоту стало бы ясно, что если ты решишься на какое-нибудь сумасбродство, то сами святые стихии не смогут тебя удержать.
В библиотеке установилась тишина, потом лицо девушки второй раз за вечер озарила слабая улыбка:
– Спасибо, леди Эноминера.
Хозяйка дома ободряюще кивнула и, протянув руку к монитору внутренней связи, вызвала экономку:
– Сантлея, наши гостевые комнаты еще не совсем забиты мусором и пылью?
Экономка невозмутимо повела плечом:
– Они в полном порядке, леди.
– Тогда проводи нашу гостью в синие апартаменты. – Леди повернулась к гостье: – Иди отдохни и позволь старой метелке подумать над твоими проблемами.
Девушка тихонько вздохнула, вымученно улыбнулась и, поднявшись с кресла, направилась к дверям.
Когда за спиной девушки закрылась дверь, леди Эноминера некоторое время сидела неподвижно, уставившись в одну точку, потом ее рот искривился в хищной усмешке, и в следующее мгновение она расхохоталась. О темная бездна, неужели это проклятое семя Эзарра наконец-то попалось! По библиотеке разносились раскаты истерического смеха.
Когда от хохота закололо в боку, леди Эноминера резко оборвала смех и, со всхлипом проглотив забившую рот слюну, обвела библиотеку совсем невеселым взглядом. Потом хрипло вздохнула и, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза. В памяти вновь возник тот столь памятный для нее день.
Энтоней был троюродным племянником Эзарра. И очень многие считали его любимцем всесильного императора. Поэтому никого не удивило, когда император объявил, что не только будет лично присутствовать на церемонии выпуска его императорского величества Академии военного флота, но и останется на торжественный обед. Именно тогда он и увидел ее… Они с Энтонеем познакомились за семь месяцев до того дня, на осенней императорской охоте. Ее отец погиб, когда ей только исполнилось четырнадцать, а мать хотя и происходила из самой древней ветви, но вошла в семью отца вопреки воли родных и после его смерти не захотела принять решение семьи и войти в дом другого мужа. Так что, несмотря на то что они были достаточно богаты, никто из тех, кого ее мать считала ровней себе, не воспринимал юную Эноминеру подходящей партией, а тех, кто настойчиво добивался ее руки, мать не воспринимала как достойных женихов. Поэтому Эноминера достаточно редко появлялась в свете. По существу, осенняя охота и ежегодный императорский весенний бал были единственной отдушиной для девушки. А все остальное время ее единственными товарищами были лошади, собаки и старый сетевой терминал. Никто и не подозревал, что молодая леди из родовитой семьи лихо рыскает по сети, умудряясь обходить самые серьезные пароли, будто заправский хакер. И это в то время, когда во многих семьях аристократов общение с компьютером считалось для молодых чем-то неприличным. Так что к моменту той нечаянной встречи она уже давно созрела для первой юношеской любви.
Когда Эноминера галопом подлетела к запорошенному снегом охотнику, вылетевшему из седла, и со смехом спросила: «Что случилось, молодой человек, перепутали седло с креслом боллерта?» – Охотник на мгновение замер, потом, фыркнув, отер снег с лица и ответил красивым глубоким голосом:
– Наверное, со стороны это выглядит именно так, но, сказать по правде, я просто слишком увлекся. – Он сделал паузу, обдав ее жаркой волной, прямо-таки выплескивающейся из его ярко-синих глаз, от которой у Эноминеры сладко закружилась голова, и добавил: – А откуда взялись вы, леди? Я и не подозревал, что в
