Лорд-директор посерьезнел и тихо произнес:
– Я хочу оставить сыновьям сильную империю.
Несколько мгновений после этого в кабинете висела изумленная тишина, потом спикер покачал головой:
– Вот уж не думал, что на протяжении стольких лет лордом-директором департамента стратегических исследований является альтруист.
Лорд Эйзел усмехнулся:
– Ты произнес это слово так, будто плюнул.
– Да! – рыкнул лорд Эомирен. – Я никогда не верил альтруистам!
Лорд-директор сузил глаза и негромко, но так, что у спикера мурашки пошли по коже, произнес:
– Теперь тебе придется поверить одному из них. Они замолчали, потом лорд Эйзел негромко продолжил:
– Если бы я доложил императору эту информацию, от тебя уже летели бы ошметки. Но Эоней еще слишком молод. Им нужно управлять, и ты один из тех, кто нужен мне для этой роли. – Он помолчал и продолжил, четко выговаривая слова: – Я предлагаю тебе размен фигур и потерю качества, Эомирен, но ты остаешься на доске.
– Не понял?
Эйзел усмехнулся:
– Разберись. До того, как я доложу обо всем императору, У тебя есть четыре дня. Ты слишком давно балансируешь на вершине, чтобы не найти выход из этого положения.
Лорд-директор склонил голову в легком поклоне и, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета.
Лорд Эомирен очнулся от воспоминаний и в бессильной ярости сжал кулаки. Уже почти семьсот лет, со времен первого танакийского мятежа, дом Эомиренов не был так близко к тому, чтобы рухнуть и не подняться. Нет! Так не будет! Лорд Эомирен глухо зарычал и бросил бешеный взгляд в сторону двери. В этот момент она бесшумно распахнулась и на пороге появился дворецкий. Когда он наткнулся на взгляд лорда, то вздрогнул и, побледнев, испуганно прижался к косяку.
– Мой лорд, я…
От звука его голоса Эомирен очнулся и, отведя взгляд, махнул рукой:
– Успокойся, Джеймисон, я просто… – Он сделал неопределенный жест рукой и, помолчав, спросил: – Где Экант?
Дворецкий отлипнул от косяка и произнес дрожащим голосом:
– Молодой господин только что вернулся с конной прогулки и сейчас в душе.
– Пусть зайдет. И что там у тебя?..
Дворецкий робко сделал несколько шагов вперед и, раскрыв папку, достал носитель.
– Надо утвердить некоторые счета и… – Он осекся, поймав ненавидящий взгляд лорда, направленный на носитель.
– Убери, зайдешь потом, – пробортал он. Дворецкий проворно захлопнул папку и задом-задом выскользнул из кабинета. Бесшумно затворив за собой дверь, он привалился к стене и облегченно перевел дух. Похоже, наступали тяжелые времена, он уже много лет не видел лорда в столь дурном расположении духа. Впрочем, это уже были не его заботы. Джеймисон вытянул из кармана платок, утер вспотевшее лицо, потом вздохнул и, торопливо перебирая ногами, отправился выполнять приказание.
Когда дворецкий скрылся за дверью, лорд Эомирен гневно рванул ворот придворного мундира, который так и не удосужился переодеть, и вновь грубо выругался. Может быть, это помогло, а может, то, что он наконец переступил страшную черту, сделавшую его предателем собственного сына, однако гнев постепенно начал утихать, уступая место стыду и бессильной злобе. Лорд некоторое время просто сидел в кресле, тяжело дыша, а потом сделал несколько глубоких вдохов и протянул руку к терминалу связи. У него оставалось не так много времени до кульминации своего позора, и, чтобы не быть уничтоженным, необходимо было использовать каждый оставшийся час максимально эффективно.
Когда в последний раз за этот вечер распахнулась дверь кабинета и на пороге появился младший сын, лорд уже почти успокоился. Повернувшись к нему, он ласково улыбнулся и, кивнув на кресло напротив, тихо произнес:
– Садись, сын.
Юноша бросил на него испуганный взгляд. Дворецкий рассказал ему, что отец сильно гневается, а он встречает его с благостным выражением лица и говорит непривычно ласковым тоном. Экант осторожно присел на краешек кресла. Лорд Эомирен несколько мгновений смотрел на сына, размышляя над тем, что следует ему рассказать, потом криво усмехнулся и начал:
– Я хочу, чтобы ты завтра на некоторое время покинул столицу. – Он помолчал и добавил: – Вместе с матерью и сестрами. – И, поймав удивленный взгляд сына, посерьезнел и жестко закончил: – Поскольку вскоре нам предстоят трудные времена и все идет к тому, что именно тебе достанется тяжкое бремя наследника дома Эомиренов.
9
Этим утром Эсмиель почувствовала, что еще день добровольного затворничества – и она сойдет с ума. Леди Эноминера звонила ей каждый вечер, подробно рассказывая о том, что она предприняла за день и что удалось узнать. Девушка вежливо улыбалась и забрасывала старшую подругу тучей вопросов, на которые та почти всегда не могла дать вразумительного ответа. В конце концов во время очередной беседы леди Эноминера покачала головой и озабоченно произнесла:
– Не знаю, милочка, вокруг этого варвара столько тумана, что меня одолевают сомнения, а не торчат ли у него из-за спины усы старого стервеца Эйзела.
Эсмиель растерянно повела плечами:
– Но… что же мне делать? – Она вскинула на собеседницу свои огромные глаза: – А может, мне обратиться к Эонею?
Леди Эноминера скривилась в презрительной усмешке.
– Как ты себе это представляешь, милочка? – И она ернически заговорила: – «Ваше величество, помогите мне отыскать мужика, который сумел так возбудить мои гормоны, что я уже неделю и думать о вас забыла!»
Эсмиель удивленно смотрела на нее, потом нервно рассмеялась:
– Да, вы правы, это глупо. – Она всплеснула руками. – Но что же делать, что делать? Я должна наконец узнать…
– Что? – резонно спросила Эноминера. – Почему крепкий, здоровый мужчина сумел обратить на себя внимание женщины, находящейся в возрасте деторождения? Для этого, милочка, тебе полезнее вызвать популярные файлы императорской Медицинской академии и не забивать мне голову всяческими бреднями. А если нет… – Она замолчала, потом спросила несколько другим тоном: – Что ты сказала молодому Эонею?
– Я-а– а. просто плохо себя чувствую.
Леди Эноминера насмешливо вскинула бровь. Эсмиель покраснела:
– Я понимаю, что это глупо, но мне просто больше ничего не пришло в голову. – Она вздохнула и тихо закончила: – Да и сейчас не приходит.
– Ну это, милочка, не мои проблемы. Если ты готова очертя голову ринуться на поиски этого варвара, то сначала определись, что тебе от него нужно и нет ли возможности получить это где-нибудь поближе и за более разумную цену.
– О леди! – девушка удивленно уставилась на собеседницу.
Та усмехнулась:
– Что, не ожидала? Пойми, любой твой поступок сейчас может так оттолкнуть от тебя императора, что, если вдруг этот твой варвар окажется пустышкой, ты навсегда потеряешь возможность восстановить отношения. А в их роду не было мужчин, которые способны прощать. Стоит твой дикарь столь блестящих перспектив? – Она покачала головой и, больше ничего не говоря, исчезла с экрана.
Девушка несколько мгновений смотрела на рассеивающуюся дымку погасшего экрана, потом тихо опустила голову и замерла.
Леди Эноминера задумчиво смотрела на то место, где секунду назад еще сияло изображение Эсмиель,
