– Уговорились. И не мысли даже, что такое деяние я учинить без тебя сподоблюсь… Сколь мужей с собой возьмешь?
– Не знаю еще. Проводников из черемисов наберу да наших воев десятка полтора из охотников или мастеровых. Первые лучше, а вторые сильно пригодятся. Жилье и солеварни ставить надо сразу же, как поиск успехом увенчается, а уж по весне все задумки начать воплощать в жизнь… Жаль только, что кирпичей с собой никак не уволочь – не привыкну я никак к тому, что топите вы по-черному. Хорошо, что лето еще не кончилось…
– Морозец прихватит, так еще и отталкивать от очага других будешь, забудешь про свой гонор. А коли не найдешь ничего?
– Если за месяц не получится, то все вернемся. А успех сопутствовать будет, так только я с проводниками приду назад.
– Месяц там, – начал подсчитывать воевода, – седмицы две-три в пути и обратно столь же… Коли в конце первого осеннего месяца выйдешь, так лед встанет аккурат на обратном пути, ходу не будет по реке домой.
– Пычея тогда возьму али Антипа: выведут по зимнему лесу, хотя… Да, придется срок поиска уменьшить и выйти пораньше, иначе я только к концу зимы вернусь на родимую сторону. Наверное, почти пять сотен поприщ[33] от нас до Шанзы. Седмицу вверх на веслах шли, вон какие мозоли наработал, – поднял Иван руки ладонями вверх. – Не чета тем, что от меча остаются. Это теперь по течению, да с парусом, семь или восемь узлов даем… Помнишь ли, что я тебе о них говорил? Потому и останавливаемся временами горячего поснедать да с суздальскими ратниками силами помериться.
– Скажи уж, попозориться на потеху им.
– Ну, не все так просто… Как строй слаженно копья выставит да задние через первый ряд длинными рогатинами по шлемам суздальцев дробь выбивать начинают по команде моей, так те просто звереют… А сделать иной раз ничего не могут. Вот когда временами брешь находят – тогда да, плохо нам приходится. Мечному или сабельному бою еще учиться и учиться нашим ратникам надо, да еще перестраиваться вовремя не мешало бы… Ну так вот, до реки Вол, через которую волоком на Унжу ходят, поменьше почти в два раза путь будет, но там же еще насад волочь надо почти шестьдесят поприщ, саму Унжу пройти – и опять до озера или до его притоков на себе эту дуру волочь…
– Осилишь… Мозоли на руках есть – на ногах еще набьешь, – засмеялся Трофим.
– Да, есть с кого пример брать: ты ведь тоже весел не чурался.
– Нельзя в таких делах от ратников своих отставать. Святослав нам в том пример был. А кто себя вверх вознесет… А-а-а, не хочу о том говорить, – махнул воевода рукой. – Ты лучше вот что скажи, не обманут ли черемисы с охраной нашей веси? Ведь волку в пасть отдадим людишек своих.
– Так много охраны с них и не просили, – возразил Иван. – Три десятка черемисов для отвода глаз рядом с Переяславкой посадим на случай прихода новгородцев или булгарцев… Если что, скажут, что не ведают ни о чем, их поселение – и точка. Большую же часть наших людишек после жатвы в Сосновку отведем: пусть достраивают весь, печи кладут да к зиме готовят… Благо домов там в достатке заложили. Ну… следить надо, конечно, доверия в таком деле быть не может. Пока мы в Суздале торговать будем, половина воев наших в веси обретаться будет – все нам поспокойнее. Заодно за черемисами приглядят да воинские навыки на них оттачивать смогут. Тем более мы за это кугузу приплатились…
– Приплатились… – хмыкнул Трофим. – Все суздальцам уйдет, иначе сотник натворил бы дел там, по словам его… Считай сам: четыре тысячи шкурок беличьих, сшитых по полтретяста[34], по четверти дирхема за штуку. И это не клязьминская белка какая-то, а… лучше, вот. Считай, чуть меньше… да нет, почти в нынешнюю куну каждая векша выходит… Всего восемь десятков гривен кун али два десятка гривен серебра. Тысяча куниц по одному старому дирхему, или ногате той же… Это пять десятков гривен кун… Сотня лисиц по пять ногат – это два десятка и еще четыре гривны…
– Всего сколько? Сосчитал? – ухмыльнулся Иван натужному счету воеводы, но поправлять его на этот раз не стал.
– Сотня с половиною и еще четыре гривны… Все, что скопили мы на нынешний день. Соболя и бобра не отдадим – мех дорогой, сами продать попробуем.
– А отяцкие не поделятся мягкой рухлядью?
– Не знаю, Пычей сказывал, что с каждой семьей говорить надобно, у них не в общий котел все идет. Однако если объяснишь им все сам, пойдут навстречу… Ты для них не просто… воевода бывший. Легенды про твои подвиги складывать будут.
– Дай бог, однако новое не только мечом строится, мы с тобой в последнее время все больше разговоры разговариваем да подсчитываем что-то. Да уж… считать, считать и считать, как говорил… ну да бог с ним, правильно ведь говорил. Тридцать девять гривен серебром, значит… Так, Трофим?
– Так… Токмо серебра этого никто не видит уже который год. Все мехом расплачиваются, векшей той же. Ну, Новгород еще как-то живет, денарии с заморской торговли и закамское серебро имея, а на полудне… худо с монетами, одни обрезки от старых дирхемов остались.
– Опять же бог с ним, с Новгородом… Что в итоге имеем? Юрий Долгорукий в Суздале получит часть дани своей от кугуза заранее, черемисы нам меха потом эти зачтут припасами на зиму и людом работным по весне. И мерян к тому же нам осенью в Сосновку осадят. Тех, кто захочет, конечно… Только чего же не захотеть, если почти на все готовое придут да вольными притом останутся? Их старосту мы с собой взяли – пусть ходит, смотрит…
– А как ты князя ростовского назвал? Долгоруким?
– Ну да, именно так… Я про князей мало знаю, да Вячеслав надоумил, что его у нас так и называли.
– А отчего Долгорукий? Не стар еще, едва за два десятка перевалило, не свершил ничего и не прославился ничем… Али опять тут твои тайны начинаются?
– Они самые… Да ты сам послушай сотника суздальского, Трофим. Хватка у этого князя железная, и руки… длинные да загребущие. И не скажу, что это плохо в такое время. Ну, да вернемся к нашим… мерянам. Тридцать семейств мы расселим, ничего страшного я в этом не вижу… а вот как будем мы перед тысяцким ростовским оправдываться потом? Не ровен час, от него кто в гости к нам пожалует да мерян тех углядит…
– Придется выкуп заплатить. Скажем, что можем по черемисским землям беглых тех найти… будто бы для себя. Но, мол, дело то зело трудное, да и сбегут они опять же без пригляда кугуза. Мужей и баб у мерян под шесть десятков душ будет… Три сотни и три десятка гривен кун потребовать за них могут по Правде Русской[35]… даже ежели дорогу мы им покажем, не то что на землю к себе осадить без спроса. Однако мерян уже нет на землях ростовских, и поди их найди в лесах ветлужских… Коли на полсотне гривен сойдемся, надо выкупать их.
– Ха, мертвые души… – горько засмеялся Иван. – Говорю, пустое место выкупаем… Да только прав ты – землями ростовскими, судя по всему, тысяцкий ныне распоряжается от имени князя, а у того совсем другие цели… повеличественнее, что ли. Так что подношение лишним не будет. Только вот чем? Первый чугун лить будем из самой лучшей руды, которую в самом начале нашли. Пойдет она на отливку деталей всяких для пилорамы, мельницы да домницы. Может, что и останется, но только для пробной партии всяких там сковородок и чугунков… Хотя нет, скорее Николай их на отливки чушек пустит, чтобы остался про запас чугун хорошего качества, да сталь из него же попытается получить. А вот следующие плавки пойдут уже из руды обычной, богатой фосфором, ее из соседнего болота натаскали и отяки начали подвозить. Но той тоже только на две или три плавки хватит. Каждая, правда, на тонну или полторы… Это, ну… где-то на семьдесят с гаком пудов. Вот эту руду на посуду как раз и можно будет извести всю. Деревянные заготовки для нее Вовка с Фомой уже нарезали почти перед самым нашим уходом. Николай должен был уже посадить ребятишек формы этими чушками выдавливать для будущих отливок. Правда, им нужно было сначала на домну кирпича наделать… А сколь такая посуда стоить будет, сказать сможешь?
– Да кто его знает… По доспеху кольчатому расклад могу дать. Тот же пуд уклада железного, из коего кузнец строит козни[36], на гривну кун потянет. Из него две легких кольчуги по две гривны серебра каждую мастер за год сделает. А то и одну. Что еще? По весу десяток сковородок в тот пуд уберется, а вот по цене… Хм-м, вот… Шелом вою в полтора десятка кун встать может, а железа на него на две ногаты изведешь али пять кун. А вот можно ли сравнить его с мелкой посудиной и что из них сложнее ковать?[37] Железа на них схоже потратишь, да тот
