— Что?
— Допустимые условия жизни для твоих зверей.
Воин сел рядом и начал рассказывать. По мере изложения Магу становилось все понятнее, почему для них так трудно подобрать плотный мир.
— Неужели нельзя было сделать пошире диапазон допустимых температур? Взять не углеродную основу, а, например, кремниевую? — проворчал он. — И почему они не могут есть все подряд? Траву, допустим, или древесину?
— Я рассчитывал на условия Эдема, — пояснил Воин. — Как тебе известно, плотная составляющая Эдема — на углеродной основе. Температура здесь постоянная, плодов сколько угодно.
— А затем собирался выселить их в плотные миры? Чтобы они мгновенно там подохли? Если ты творец, делай ты у своих творений хоть какой-то запас прочности.
— Отстань, — отмахнулся тот. — Для короткого опыта и так сошло бы.
— Правильно, а теперь мы с ними мучайся. Хотя… — Маг на мгновение задумался, — если они так плодовиты, может быть, и неплохо, что они такие непрочные. Ладно, оставайся с ними, а я слетаю посмотрю эти плотные миры. Назови мне несколько наиболее подходящих.
Воин назвал миры, и Маг понесся по ним, выбирая наилучший. Конечно, среди этих сгустков плотного вещества не было ни горячих, текущих расплавленным камнем, ни холодных, закованных в броню замерзшего газа. Температура, сила тяжести и освещенность были приемлемыми. Однако нигде не нашлось ни подходящего состава атмосферы, ни достаточного количества пищи для творений Геласа.
Маг облетал один мир за другим, набирая информацию. Возможно, будет удобнее доработать какой-то из существующих миров, чем сделать новый. Он отметил несколько наиболее соответствующих требованиям, но и там работы оставалось немало — Мага жуть брала при мысли, что все придется делать в одиночку, несмотря на то что ему подчинялись все стихии и он мог выполнить любую работу. Маг очень надеялся на то, что Император обещал помощь остальных Властей. В конце концов, для всех будет лучше, если в подгонке мира примут участие такие специалисты, как Императрица и Иерофант.
Магу показалось, что он провел в плотных мирах не меньше половины вечности, но по возвращении в Эдем Гелас встретил его подозрительным взглядом.
— Что-то ты быстро обернулся, — сказал он. — Ты уверен, что побывал везде?
— Побывал, — подтвердил Маг.
— И что?
— Ты совершенно прав — подходящих условий нет нигде.
— Это я и без тебя знал, — усмехнулся Воин. — Не прикидывайся, что не знаешь, зачем тебя посылали.
— Ну, почему же, знаю. В большинстве названных тобой миров температура чуть выше или ниже приемлемой. Это не подойдет, потому что растворитель, из которого состоят твои животные, должен быть в определенном фазовом состоянии — в жидком, а не твердом или газообразном. Я выбрал два-три мира, но в одном из них слишком мало этого вещества, а в другом слишком высок процент стандартного окислителя плотных миров этой категории — примерно половина состава атмосферы, а нужно около одной пятой. В третьем смена суток происходит всего четырежды за годичный период обращения — придется раскручивать.
— Ну, Крон делает это мастерски, — заметил Гелас.
— Кроме того, там почти отсутствует стандартный окислитель. И конечно, нигде в этих мирах нет форм бытия, соответствующих твоим творениям. Органика кое-какая есть, но самовоспроизводящихся элементов нет. Не знаю, чем ты собирался кормить своих животных после того, как выпустишь их туда.
— Я вообще не собирался их кормить.
— Но теперь придется. — Маг устало растянулся на траве, заложив руки за голову. После ночи семнадцати лун у него еще не выдалось времени отдохнуть. — Император еще не объявлял общий сбор Властей?
— Нет, но он связался со мной и сказал, что сообщил всем о случившемся. Сбор будет объявлен, как только ты закончишь свои исследования.
— Я закончил, — нехотя произнес Маг.
— Ты считаешь, что узнал достаточно? — недоверчиво спросил Гелас.
Маг повернулся на бок, лицом к нему.
— Достаточно для обсуждения, — сказал он и быстро добавил, заметив нетерпеливый жест Воина: — Да подожди ты, дай хотя бы перевести дух.
Но тот уже вызывал Императора.
Общий сбор, как обычно, был назначен в Вильнаррате. Вопреки обыкновению, Маг прибыл туда одним из первых, вместе с Воином. Император появился последним и занял свое кресло во главе стола, но не спешил с началом обсуждения. Некоторое время все сидели молча, то поглядывая на Императора, то переглядываясь друг с другом.
Мага удивило, как это собрание было не похоже на остальные. Сидевшие за столом были теми, которых он знал в течение многих воплощений, но в то же время и не теми. Хмурый, замкнутый Иерофант стал как-то больше и заметнее. С лица Воина исчезло обычное простоватое выражение. И пышная, улыбчивая Императрица, и кроткая Жрица, и зоркая, внимательная Судья неуловимо изменились. Раньше в них в первую очередь бросались в глаза различия, но теперь на первый план вышло общее, всегда неявно присутствовавшее в них, благодаря которому они были Властями. Непреклонность и воля, готовность лицом к лицу встретить непредвиденное дело.
Общее дело.
Он и сам ощущал себя не таким, как обычно. Мысленным взглядом он видел себя со стороны и чувствовал, что неуловимое изменение затронуло и его. Он и сам был уже не беспечным юношей, таскавшим яблоки из эдемского сада и находившим удовольствие в полудетских проказах, а одним из семерки, ответственной за бытие проявленного мироздания. В мгновение ока он стряхнул с себя ежедневную суету и скуку, накопившуюся усталость, сменил будничную текучку событий на прикосновение к вечности.
Император, до сих пор казавшийся погруженным в собственные размышления, поднял взгляд и медленно обвел им собравшихся за столом. Все встретили его настороженными взглядами, ожидая слов.
— Все вы знаете, почему мы собрались здесь, — начал Император. — Не буду на этом задерживаться, начну сразу с главного. Я посмотрел в Плане Мироздания сведения о развитии божественной искры.
Он сделал короткую паузу, чтобы усилить внимание остальных.
— Разумеется, я изучал данные о ее развитии в плотном веществе, поскольку о ее взаимоотношениях с промежуточными мирами каждый из нас знает достаточно, — продолжил он. — Есть интересные, обнадеживающие сведения. Оказывается, пока божественная искра, находящаяся в каком-либо виде существ плотного мира, недостаточно развита, она не может выйти за пределы своего мира и своего вида. Это означает, что как только мы поместим животных в подходящий плотный мир, можно не опасаться, что она покинет его пределы и вселится в какое-нибудь неудачное творение младших Сил. Кроме того, освобождаясь после распада плотного тела, она может перевоплощаться только в существах того же самого вида, то есть, в нашем случае — в потомстве творений Геласа. Важно только, чтобы вид не исчез полностью, иначе она займет какой-нибудь другой местный вид или покинет свой плотный мир. Вот тогда с ней не оберешься хлопот.
— Пока она недостаточно развита? — переспросила Судья. — А когда она разовьется?
— Трудно сказать, этого нет в Плане, — повел бровью Император. — За каждой такой искрой придется присматривать отдельно. Должен предупредить вас, что эти животные очень плодовиты. В детенышах, на которых не хватит развоплощенных искр, будут зарождаться новые, поэтому очень скоро счет пойдет на миллиарды.
— Это слишком много, — буркнул Иерофант.
— Однако в плотной материи искра развивается очень медленно, — пояснил Император. — В Плане по этому поводу сказано, что божественная искра плотного мира, не достигшая достаточного уровня развития в течение одного дня Единого, не получит индивидуальности в следующем. Она сольется с
