только вновь устроить ее в школу, но и позаботиться о том, чтобы до выздоровления матери, они могли сносно существовать. Нет, он не собирался засыпать Танту и ее мать всеми земными благами. Большие возможности в начале жизненного пути всегда сильно ограничивают развитие. Но позаботиться о том, чтобы Танта и ее мать вновь не оказались в ситуации, приведшей девочку на тот подиум, он считал себя обязанным.
Наконец, когда все дела были уже закончены, и Пэрис посчитал себя полностью готовым к отлету, позвонил Ники.
– Сегодня, – улыбаясь сказал он. – И, я уверен, ты будешь просто поражен. В самое сердце.
– Вот как, – усмехнулся Пэрис. – Жду с нетерпением.
Вечером Ники заехал за ним. Пэрис, который за всей этой суматохой все-таки выбрал время слегка обновить гардероб, уже ждал его.
– Какой дресс-код?
– Это неважно, – загадочно усмехнулся Ники. – Можешь одеваться как тебе угодно.
– Ну… тогда что-нибудь «кэжуал»…
– Отлично!
На этот раз они летели куда дольше, чем на ту вечеринку. И сели где-то далеко в горах, на небольшой поляне, где уже стояло десятка полтора-два роскошных аэролов. Ники выбрался из салона и, повернувшись, указал Пэрису на видневшийся в полусотне шагов провал.
– Прошу.
Пэрис послушно двинулся в указанную сторону. Внутри провала оказался вход в пещеру. Сама пещера была обустроена – в нее был проведен свет, сделан настил, на котором были расставлены с десяток столиков, и устроена барная стойка. Кроме них, в этом экзотическом баре оказалось еще десятка три человек, к удивлению Пэриса, совершенно разных возрастов. От их с Ники ровесников, и даже более молодых, до весьма и весьма в возрасте. Причем среди Игроков оказались и люди весьма известные. Пэрис узнал одного популярного певца, известную телеведущую и светскую львицу, а также пару политиков, известных своим эпатажным поведением, и одного банкира, наоборот, считавшегося крайне консервативным и добропорядочным.
– Это все Игроки? – осведомился Пэрис.
– Ну… почти.
– А когда начнется Игра?
– О-о-о, она уже идет. И давно, – Ники загадочно усмехнулся. – Но самая кульминация сегодня произойдет там, – и он указал на пролом рядом со стойкой, ведущий куда-то вглубь.
– И как скоро?
– Как обычно – в полночь.
– А что делать до этого?
– Развлекайся, – рассмеялся Ники, – ведь предвкушение – не меньшее удовольствие, чем само событие. Поверь мне, я сейчас испытываю непередаваемое наслаждение…
За несколько минут до полуночи Ники подошел к Пэрису и позвал его за собой. Они прошли через пролом и оказались в следующей пещере. Она была даже немного больше той, в которой располагался бар.
– Нам сюда, – сказал Ники, указывая Пэрису на дальнюю стену пещеры, а затем сделал шаг в сторону, пропуская его вперед. Пэрис подошел к стене и остановился, осматриваясь. В стену и пол было вделано несколько колец.
– Раздевайся, – раздалось сзади. И одновременно Пэрис почувствовал, как в его затылок уперлось дуло разрядника.
Пэрис медленно повернулся. Ники, улыбаясь, смотрел на него.
– Неужели ты думаешь, Пэрис, что обманул меня тогда, сказав, что уволок девчонку с вечеринки только потому, что тебе это показалось неординарным и неожиданным ходом? Я – апостол. И у меня есть такие возможности, которые тебе и не снились. Мои люди все это время следили за тобой. И мне прекрасно известно, что ты носился с этой девчонкой и ее матерью, как курица с яйцом! – Он картинно-сожалеющее покачал головой, что, впрочем, не заставило ни на йоту отклониться его руку, державшую разрядник. – Ты стал обычной добропорядочной грязью, Пэрис. Впрочем, – он негромко рассмеялся, – ты никогда и не принадлежал к настоящей элите. Для этого ты всегда был слишком туп и незамысловат. Раздевайся!
– Ники, – прошептал Пэрис, – ты что?
– Ничего особенного, – снова рассмеялся тот. – Я просто выполняю свое обещание. Знаешь, я забыл тебе сказать, что в Игре, кроме Игроков, есть и Игрушка. Каковая из-за того, что мы, Игроки, столь привержены самым сильным страстям и наслаждениям, а в получении их как раз и состоит суть Игры, в конце Игры часто ломается. Раздевайся, я сказал!
– Но это же убийство! – после короткого молчания вновь произнес Пэрис.
– Да, да! – воодушевленно откликнулся Ники. – В этом и состоит основное наслаждение! В преступлении, которое остается безнаказанным. Игроки – люди достаточно обеспеченные, чтобы не идти на преступление всего лишь ради выгоды. Нас интересует преступление ради самого преступления. Убийство – ради самого убийства. И именно в этом и есть наивысшее наслаждение, доступное наиболее развитому и извращенному либертажианцу. И… хватит болтать! Раздевайся!!
Пэрис медленно поднял руки и расстегнул верхнюю пуговицу куртки.
– Знаешь, Ники, – начал он, – а я ведь сильно изменился. – Он стащил куртку с плеч. – Если честно, я уже давно вычислил, что такое твоя Игра.
Он расстегнул брюки и снял их. Пещера понемногу заполнялась народом, но люди пока (люди ли?)
