приняты были не так давно…
— Кирилл, а здесь у вас дворянство только наследственное?
Русский усмехнулся.
— Да как бы как раз не наоборот.
— Как это?
— Ну… наследственное дворянство у нас как бы есть. Вот только титул наследством никак не закрепляется. Да и владение поместьем бесспорно только на одно поколение. Не понял?
Исаак покачал головой. Кирилл понимающе кивнул.
— Дык с первого-то разу никто не понимает. У нас самих, когда государь на прошлогоднем Земском соборе это предложил, ну вместе с земельным уложением и иными новостями, ум за разум зашел. Не то что по старине, но вообще никогда ж ничего похожего не было. Долго разбирались. А некоторые и до сих пор по углам ворчат, что невместно, мол, это. Я и вообще скажу — ежели б не государь сие предложил, то ни в жизнь бы ничего похожего у нас не прошло. А ныне я думаю — очень все разумно устроено. Не по праву, кое и так, и этак истолковать можно, а по правде. — Русский замолчал.
Исаак тоже сидел молча, ожидая продолжения. И оно вскоре последовало:
— Так вот, в тех семьях, в коих главе потомственное дворянство пожаловано, дети тако же в дворянском достоинстве рождаются. Но не как у вас — маркизами там да виконтами. А всего лишь нижним чином — детьми дворянскими. А этот чин уже права на потомственное дворянство не дает. Так что
Исаак некоторое время размышлял над всем вышеизложенным. Все это было как-то… узнаваемо. И узнаваемо взглядом математика. Оно неуловимо напоминало формулу. Вот есть переменные, вот есть их место, и в процессе решения формулы часть переменных выпадает, часть перекрестно гасится, чтобы в конце получился некий неизменный гарантированный результат. Он удивленно распахнул глаза. Да русский царь — математик!
— А… как заслужить потомственное дворянство? Военной службой?
— Не только, — отозвался Кирилл. — Хотя службой — проще всего. И это правильно. Военный человек тем более чести заслуживает, что в свою службу жизнею рискует. Если война ныне, нет ли — все одно. Сегодня нет, а завтра — есть. И будь добр, голову свою под вражьи пули подставь. Кто еще чем более ценным для государя и страны жертвует? Но и в другом деле вполне можно и личное, и потомственное дворянство заслужить. Вот мой отец уже старший коммерц-советник, то есть потомственный дворянин. Я еще и потому в армию пошел, что для любого дворянина служить требуется обязательно. Впрочем, — Кирилл пожал плечами, — и так бы пошел. Сие для выпускников высших коммерческих училищ — дело обязательное. Оне ж по образу и подобию царевых школ созданы. И потому там и всяким военным наукам значимое место уделено, и служба в армии в обязанность вменена. Ну да не об этом речь… Так вот, дворянство можно добрым радением о стране и народе на любом ином поприще заслужить. Ибо дворянство не право, а бремя, сиречь служение. Так государь говорит. Мой-то отец не токмо торговлей занимается, а и многие тысячи на мосты да дороги жертвовал. Опять же народную лечебницу для крестьян и посадских на свой кошт содержит. Да во время недородов в Вятской губернии на свои деньги в Норвегии два корабля хлеба закупил да голодающим раздал. За сие и честь, и отличие. И я тако ж буду. — Кирилл улыбнулся. — Мне военная служба не шибко в охотку. Не в тягость, нет. Я же не калека убогий, чтоб служба мне в тягость была. А просто не к тому душа лежит. Желаю тятенькино торговое дело продолжать. Потому и ушел. А так- то мне в сержантскую школу поступать предлагали…
До Москвы они добрались довольно быстро. Ну да по таким-то дорогам. Какие-то из них, как Исааку сказывал Кирилл, назывались tsarevy и считались лучшими, а какие-то нет, но особой разницы англичанин не заметил. Все они были ну просто очень хороши. Куда там английским грязевым ямам…
В Москве Исаак немедленно предстал перед боярином Микитой Медведевым, главой Большого государева архива, на коего было возложено формирование библиотек. Тот также свой высокий чин заслужил не на военной службе. Но это выяснилось гораздо позднее. А в первую встречу Исаак три с половиной часа докладывал въедливому боярину, что, когда, где и по какой цене закупил. И почему закупил именно это. С него тогда семь потов сошло. Но доложился. В конце доклада боярин, коий английского языка не знал, но вполне сносно владел латынью, коя, как выяснилось, была в России шибко распространена наравне с греческим, благожелательно кивнул.
— Что ж, англичанин, молодец. Все до?бро справил. Мы многое из того, что ты купил, и сами давно закупить думали. Да по ценам куда дороже, чем ты сумел. Так что молодец, одно слово. — Боярин задумчиво почесал бороду и неожиданно спросил: — А ты по-русски разумеешь?
— Немного, господин, — осторожно ответил по-русски Исаак.
Он в дороге учил язык. Начал еще дома, в Англии, с помощью Савелия, продолжил на корабле, с матросами, но немного. Там он больше общался с Себастьяном. А более всего ему удалось продвинуться уже в России, с помощью Кирилла.
— Ты учи, — наставительно подняв палец, повелел боярин. — Государь наш тут Академию наук порешил сделать. Ну навроде вашего Королевского общества. И повелел мне кого порасторопней секретарем подыскать. Так я бы тебя рекомендовал. Оченно ты до?бро с сим поручением справился.
— Но… — Исаак потерянно повел плечами, — я… думал заняться наукой.
— Так кто ж тебе в том мешать-то будет? Наоборот. Секретарю-то куда легче будет денег на всякие приборы, реактивы и чего иное надобное получать. Иль ты думал, что у нас ученые токмо наукой да преподаванием занимаются? Так то — не так. Эвон, математики часто через приказ каменных дел задания разные получают. Химики и физики в литейном да стекольном деле всяко заводам да розмысловым избам помощь оказывают. Астрономы опять же, почитай, к морскому училищу накрепко привязаны. В плавание ходят, небеса из разных мест изучают… Наука наукой, а все одно, ежели в России работать думаешь, будет тебе к науке и еще какое тягло. И вообще, знаешь, как царь-батюшка говаривал: «Наука без практики — мертва!» Так что учи русский.
— Да я и сам думал его непременно освоить, — несколько сконфуженно отозвался Исаак.
И действительно — столько времени потерял. Уже мог бы и свободно разговаривать.
— Вот и ладно, — с удовлетворением кивнул боярин. — Ну а что касаемо твоего поручения, то вот… — Он черкнул несколько слов на листке бумаги и протянул его Исааку. — Иди-ка ты ноне в казначейскую избу и получи все положенное тебе жалованье. После чего — отдыхай. А завтрева приходи. Там и решим, чем тебе у нас в России заниматься. Ох, чую, далеко пойдешь, англичанин…
9
Я сидел на царском месте в соборе Всех Святых Апостолов, отныне ставшем главным православным храмом России. Впрочем, при определенном развитии событий, возможно, и не только России. Недаром он был назван так, как именовалась церковь в Константинополе, являвшаяся усыпальницей не только великих византийских императоров, но и мартирием, хранившим мощи трех апостолов — Андрея Первозванного, евангелиста Луки и Тимофея, еще одного из апостолов от семидесяти[37] .
В соборе еще продолжались отделочные работы, но основное уже было закончено. И впечатление он производил сногсшибательное. По моему мнению, куда круче, чем собор Святого Петра в Риме. Впрочем, возможно, я пристрастен. Мое ж детище-то… Столько денег в него вбухано. Причем не только в стройку и отделку…
Сообщение о том, что в русском соборе Всех Святых Апостолов, самом большом и величественном храме православного мира, ныне захоронены мощи сразу пяти апостолов, вызвало в мире настоящий шок. Нет, про то, что епископ Сент-Эндрюса, церковной столицы Шотландии, одарил представительную
