«вспышка», только направленная в одну точку.
– А я не того, не загнусь? – сам по себе вырвался у меня вопрос.
– Не загнешься, – уверила Руна и, задрав голову, с прищуром поглядела в небо. Я невольно проследил взглядом и увидел над поляной медленно растущие облака. Пышные, белые, налившиеся по нижней окаемке мрачным сизоватым цветом.
– Дождь, наверное, будет, – бросил без особого интереса и заерзал, усаживаясь поудобней. Но вдруг передумал и повалился на спину. За последние дни поза «лотоса» успела порядком осточертеть, и я решил поэкспериментировать. Магическую силу восстанавливал лежа не раз, а вот узел так не апгрейдил. А ведь вариант. Хотя бы спина нагреваться не будет, и может, продержусь намного дольше.
Но ничего из этой затеи не вышло. Рассеивающаяся энергия так нагрела подо мной землю, что помимо теплового удара появился риск обжечь спину. Выскочил после тридцатого распавшегося полуплетения из транса, перекатился в сторону.
– Ладно, отдыхай, – посмотрев на мое измученное лицо, сжалилась Руна. – Через полчаса в путь.
Я закрыл глаза и раскинул руки, почувствовав левой исходящее от земли тепло.
– А куда вы направитесь потом, когда мы разойдемся? – спросил, вглядываясь в бордовую пустоту перед собой. Руна зашуршала рюкзаком, потом хмыкнула. Ну и пусть, язык – мой враг, незнание на пару с любопытством все равно хуже. – Искать книгу?
Снова повисла тишина, и я стал терпеливо следить за какой-то хренью, плывущей по бордовой лужице одного из век. Что-то похожее на кусок ДНК, видимо, дефект на радужке.
– Далась тебе эта книга! – наконец недовольно выдохнула бабуля. – Я же уже говорила: специально не ищу. У меня другие планы.
– А какие? – Я открыл глаза и тут же их зажмурил. Бордовые веки покрылись белесыми пятнами.
– Ты задаешь слишком много вопросов. – Руна недовольно кашлянула. – Я бы на твоем месте думала о том, как безопасно попасть в Алькорд. Там на улице Витор’Сана расположен один из храмов Семи Дорог, где главой служит викариус Отцов – Артуно Верлонский.
– Как соус, что ли? – весело ляпнул я, но Руна моей веселости не разделила.
– Как ты собираешься пройти через ворота Алькорда? – спросила она с полной серьезностью, на что я пожал плечами. – Ну вот видишь. Держи.
Я открыл глаза и повернул голову. Бабуля протягивала мне мошну.
– Здесь тридцать шесть золотых. Если возникнут проблемы с привратниками, больше пяти им не давай. Остального хватит, чтобы купить какое-никакое обмундирование. Тебе понадобятся хорошие сапоги, гамбезон, удобная перевязь для ножен, да много чего. Не самого прекрасного качества, конечно, но лучше уж купить самому, чем напяливать то, что дадут. В большинстве случаев это вещи убитых или умерших уже после возвращения из Зыби.
Я удивленно приподнялся и протянул руку. Холщовый мешочек тяжело лег на ладонь, я посмотрел на него с недоверием и медленно засунул во внутренний карман куртки. Точнее, за подкладку. Дно кармана было специально разорвано, мешочек скользнул вниз, я пощупал его уже через ткань и снова лег.
– А лучше ничего не давай, – сказала Руна. – Имею в виду привратников. Если прицепятся, скажи, что решил ступить на стезю Номана и следуешь в храм. Только смотри, чтоб монеты невзначай не звякнули, а то эти алчные твари найдут предлог, чтобы заставить тебя раскошелиться. А ночью так и вообще могут горло перерезать, потом вывезти на лодке подальше в море и выбросить.
– Прибьет к берегу, – непонятно зачем выдал я.
– Если в правильном месте выбросить – не прибьет. А они, поверь мне, знают, где это правильное место. Хотя это с обычными рабами да неосторожными сельчанами порой случается, а ты… – Руна потянулась к мечу, прислоненному к дереву, поднесла поближе и принялась рассматривать клинок на свету. – А ты не совсем обычный раб. Но и убивать стражников тебе не нужно, ведь так?
Я лишь удивленно выпятил губу. И не замышлял даже.
– Куда правильно выкинуть тела, ты не знаешь. – Руна хмыкнула. – А если вменят в вину убийство стража, то здесь придется отвечать по закону, перед городским судом, или пфаль-лурдом. И желание вступить в ряды слуг Номана тебя не спасет. Не возьмут уже. Убийство городских стражей – это дела светские.
– А рабство разве не светское дело? – поинтересовался я.
– Рабство не отнимает жизнь, а убийство отнимает, – медленно проговорила бабуля.
– Вот тут готов с вами поспорить. – Я повертел головой. Опять эта чревлова демагогия. – Рабство еще как отнимает жизнь. И намного коварнее и изощреннее, чем смерть.
– Я говорю тебе о законе, а не об отвлеченных смыслах. Закон таков.
Я отмахнулся:
– Все равно никого убивать не собираюсь, к чему обсуждать?
– Течение судьбы непредсказуемо. – Руна снова сделала клинок невидимым и приставила его к закрученному стволу молодой сейконы. Потом полезла в рюкзак. – Значит, так. Я тебе сейчас напишу список. Сначала основное, потом менее важное. Если будешь хорошо торговаться, то хватит намного больше полезного купить. Не бери сразу, сбивай цену вполовину, а там уже смотри.
Покопавшись с минуту, она достала кусок пергамента и глиняную баночку, в которой оказались чернила. Потом извлекла из рюкзака футляр и взяла одну из спиц.
– Самое важное – это хорошие сапоги. Лучше всего сделанные под заказ. Это примерно восемь золотых, – проговорила она с неким пафосом, принявшись усердно заносить сказанное на пергамент.
– Восемь золотых за сапоги? – хмыкнул я.
– Не хмыкай, – тут же отозвалась Руна. – Ты просто не знаешь, какие страшные волдыри натирают в походе скупердяи, экономившие на обуви. Ноги этих идиотов превращаются в кровавое месиво. Ты просто не знаешь, – повторила она, медленно выводя на пергаменте первую строчку списка.
Зато я знаю, как превращается в кровавое месиво спина человека, и слышал, как весело свистит при этом кнут. Сказать об этом так и подмывало. Но я промолчал.
Глава 29
Руна не шутила. Едва я проснулся следующим утром, как она тут же напомнила о втором заклинании Света. За вчерашний день я сильно устал, ведь даже после захода местного светила мы прошагали еще не меньше часа. Вдобавок перед сном была проведена очередная тренировка на износ, так что помимо усталости я чувствовал себя просто невыспавшимся. Но моя спутница спешила научить меня как можно большему, впрочем, я и сам проявлял рвение. «Срезни» следующего круга, увы, так и не выпросил, но зато улучшил два «щита» – воздушный и водный. По логике это надо было сделать еще давно, в первые дни нашей встречи, потому как плетение воздушные «путы» весьма популярно у охотников и городских стражей.
Восполненные вчера в очередной таверне продуктовые запасы были доедены на завтрак, и я приготовился принять «луч». Зачем мне это плетение и на кого оно действует, Руна доходчиво объяснила во время трапезы. Аспейны – мелкие демоны, нечто вроде бесов, слабые аземы – аналог наших вампиров, азы – мелкие духи, вызывающие болезни, тварасы – духи Огня. Все это – порождения Тьмы, кроме последних, примкнувших к ней несколько сотен лет назад.
Их же убивала и «вспышка», но она действовала, скорее, как защитное плетение. Окутывала тебя на несколько секунд слепящей сферой, и получалось нечто вроде «щита». Радиус и мощность зависели от круга плетения. «Луч» же можно было направить непосредственно на цель, и даже первый круг давал возможность атаковать с тридцати – сорока шагов.
К моему удивлению, приняв его, я почувствовал такую же боль, как и со «вспышкой», если не сильнее. Мощный взрыв изнутри, одеревеневшие мышцы и еще потеря сознания на несколько секунд, чего в прошлый раз не было. Поднимаясь с земли, я лишь глухо стонал и массировал челюсть, которую свело так, что открыть рот было невозможно, а прикусить веточку в этот раз никто не предложил.
– Ничего, ничего, – заботливо повторяла Руна, заглядывая мне в глаза. – Зато теперь ты хоть как-то готов к походу в Зыбь. Перед ритуалом посвящения обязательно скажи, что немного владеешь Светом. Тебя поставят на довольствие как воина-мага, а это и питание лучше и обмундирование. Но сапоги все же сам покупай. Ну и гамбезон с перевязью.
Не разжимая челюсти, засмеялся, если так можно сказать, одним носом, но Руна как обычно не
