– Сделаю, это не сложно. Она еще довольно молодая, выдержит даже больше трех месяцев. А что с остальными?
– С остальными… – протянул лорд, что-то напряженно обдумывая, затем повернулся к Нерену: – У тебя есть какой-нибудь медленно действующий яд, но чтобы противоядия, кроме тебя, не знал никто?
– Да, я могу сделать состав, который уничтожит человека за месяц, и универсальное противоядие не поможет, – пожал плечами травник.
– А если принять твое противоядие?
– Ну если успеть в течение трех недель, то ничего страшного, а вот после будет уже поздно, разрушения организма необратимы. Но уже в начале второй недели будут ощущаться сильные боли по утрам после пробуждения.
– То, что надо. – Вождь орков улыбнулся одним углом рта.
Я так и не смог заставить себя орать на Саэну, но выволочку эльфийке все же устроил. Было очень жаль огорчать девчонку, но и позволить повториться подобному недопустимо.
На другой день с утра пришел Нерен, держа в руках бутылки с обещанным ядом и антидотом к нему. Хорт приволок связанных воровок, каждой брыкающейся твари я влил в рот по полбутылки отравы.
– Это яд, – сообщил я убийцам ночной гильдии, – у вас есть три недели жизни, потом вы медленно издохнете.
– Гнида, ночная гильдия доберется до тебя, за нас отомстят, – злобно прошипела старшая из лазутчиц, отплевываясь и пытаясь вызвать рвоту.
– А вот это – противоядие, – я показал вторую бутылку, – оно продается по сходной цене.
– Тебе надо золото, – криво улыбнулась лазутчица, – назначь цену, если она не чрезмерна и мы сможем ее уплатить, то купим эту бутыль. Только меняться будем на нейтральной территории, чтобы нам не разделить судьбу Гертруды.
Лазутчиц водили в Распадок отрубленных голов. Орки успели полюбить Саэну и очень обиделись на Гертруду. Даже убийцы ночной гильдии при воспоминании о том, что творили с доносчицей обозленные орки, нервно вздрагивали.
– Цена вам доступна, но золота мне от вас не надо, – сообщил я бандиткам. – Бутылка продается за две головы, мне нужны головы жены Сильвата и его сына.
– Ты издеваешься, все равно не дашь противоядия, – зашипела старшая лазутчица.
– Нам никогда не добраться до баронессы и ее сына, – добавила вторая.
– Ну почему же, – хмыкнул я, – они так ждут вестей, а принести их некому: Сильват телепортировался к ближайшему порталу Таннии, то есть в ее столицу. Оттуда до его домена минимум неделя пути на самых быстрых лошадях. Значит, эти вести принесете баронессе и наследнику вы. Мне плевать, что вы будете там врать и как добудете нужный товар, это ваши проблемы. Вам дадут лошадей и немного денег. А что касается гарантий, то я даю вам слово, в обмен на эти две хитромудрые головы вы получите противоядие, и никто не помешает вам уйти. Я всегда держу свое слово, и вы наверняка уже это знаете. Помните, ни один лекарь не отыщет противоядие от этой отравы за три недели. Да, головы нужны в узнаваемом состоянии, и выбора у вас нет. Если не справитесь, сдохнете в страшных муках, потеря небольшая. А теперь пошли вон, мерзавки. Хорт, проводи их и проследи, чтобы чего не выкинули.
Настроение мое все еще было препаршивым. Интересно, если представители так называемых светлых рас вытворяют такое паскудство, чем же это орки хуже их. Тут под горячую руку мне попался гном.
– А, Дварин, пришел в себя? – не обещающим гному ничего хорошего тоном начал я. – Ты говорил о злобных орках и беспомощных жертвах. Сейчас я покажу тебе их, идем.
Гном гордо вскинул бороду, но промолчал и пошел за мной. Приведя его в Распадок отрубленных голов, я ткнул пальцем в клетку с подвывающей Гертрудой:
– Вот и беспомощная жертва, и так будет с каждым негодяем, до которого я доберусь.
Дварин какое-то время смотрел на клетку, потом повернулся ко мне.
– Я говорил со спасенными людьми, – хмуро пробурчал гном, – это не беспомощная жертва, а казненная преступница, тут ты в своем праве, орк. И еще, – гном помялся, – я был не прав, когда попытался оскорбить госпожу Саэну, ты хорошо сделал, что остановил меня. Мне рассказали о похищении и как ты спасал девушку. Я не знаю, почему орк делает все это, но я был не прав и в отношении тебя. Я принимаю свое освобождение из твоих рук и благодарю тебя.
– Принято, – кивнул я и протянул руку Дварину, тот пожал ее.
– Я, похоже, тоже погорячился, – добавил я, разглядывая синяки на лице гнома.
– Ничего, за дело получил, – ухмыльнулся в бороду гном, – но это я ослаб, в другой раз ты так легко со мной не справишься.
– Верю, кулак у тебя правильный, – вспомнился мне удар гномьего кулака по лбу, – ты мне тогда здоровенную шишку поставил.
В поселок мы шли молча, когда нам навстречу попалась Саэна, гном принес извинения и ей.
На следующий день с утра пораньше Дварин ходил по поселку и всюду совал свой любопытный нос. Орки временами настороженно косились на исследователя, но все было относительно нормально, пока гном не дошел до кузни.
Тут Дварин застыл часа на два, созерцая работу Санора. С каждой минутой пребывания там на лице гнома росло возмущение увиденным, потом начался цирк. Гном стал сопровождать работу кузнеца комментариями и советами, затем перешел к изучению качества рук Санора и предположениям, откуда они растут и подо что заточены. Санор в ответ попытался проанализировать рост критика и его причины, среди которых, по мнению орка, преобладали преждевременные сроки рождения. В ходе дальнейшей дискуссии оба собеседника переместились в партер и обходились без слов, плотным клубком катаясь по траве.
В разгар веселья прибежали Саэна с Гигом и устроили боевую ничью. По просьбе девушки тролль для начала окатил борцов водой из кузнечной сорокаведерной бадьи. Отфыркивающиеся драчуны приняли вертикальное положение. Разъяренная эльфийка, которой предстояло третий раз подряд лечить одну и ту же разбитую всмятку бородатую физиономию, да плюс фингалы Санора, сразу объяснила дебоширам свое видение ситуации. Поскольку почти весь двухмесячный запас бодяги был истрачен лекарями на фэйс Дварина, а результаты сегодняшней потасовки полностью прикончат запас, возобновлять его придется драчунам. Впрочем, имелись альтернативы.
Гному было предложено два варианта: или зашивание рта, или ампутация без наркоза его бедового языка. Санором же эльфийка пообещала заняться лично. Орк-кузнец, которому в свое время в ярких красках расписали подробности появления у нас эльфийки, рефлекторно прикрыл паховую область сцепленными в замок руками. Пихнув локтем гнома и сделав круглые глаза, орк посоветовал:
– Соглашайся, пока не передумала, оставит без… – Тут он что-то шепнул на ухо Дварину.
Через час оба героя под руководством Саэны и нереиды лазили по мелководью, пополняя запасы бодяги.
Прибывший в свой дворец Сильват был удивлен царящей там суматохой. Десять дней пути от королевского портала Таннии утомили барона, но он чувствовал, что отдохнуть не придется. Почему мажордом отводит глаза, что, в конце концов, случилось?
– Вва-аша мил-лость, – трясущимися губами выдавил мажордом, – у нас такое большое горе.
– Да что здесь произошло? – начал терять терпение барон.
– Погибли ваша жена и сын, такое горе, – заскулил слуга.
– Как?! – Сильват чуть не сел мимо трона. – Что ты мелешь, пес! Капитана стражи сюда, немедленно.
– К-капитан исчез в день трагедии, его никто не видел.
– Трусливый мерзавец, стража, разыскать его и приволочь ко мне на цепи. А ты рассказывай, как это случилось.
Путаные слова мажордома постепенно складывались в ясную картину. Спустя два дня после попытки захвата вождя орков во дворец пришли нанятые бароном лазутчицы ночной гильдии. Баронесса с сыном приняли их в этом самом зале. Лазутчицы рассказали о полном успехе операции. Мол, Сильват сейчас разбирается с зерном и ценностями орков, а вождь и его подруга доставлены сюда и помещены в старую заброшенную тюрьму. Почему не в новую? О, так новая – для людей, а орков надо содержать в скотских
