магические каналы, и они не умеют правильно расходовать силу. К тому же не умеют быстро подпитываться от окружающего мира. Когда они используют магию, это подобно переноске воды в дырявом ведре, а у некоторых и в решете. Все это я говорю для того, чтобы ты понял: без осознания окружающей нас силы ты не сможешь сотворить полноценного магического действа. Для того чтобы почувствовать ее, тебе надо убрать преграды в сознании, мешающие воспринимать мир таковым, каков он есть на самом деле. То есть не только как материальную реальность, но и как бесконечные потоки силы, связующие между собой все вещи и объекты нашего мира. Каждый человек в каждый момент жизни постоянно видит мир не только как материю, но и как силу, даже простые смертные. Другое дело, что далеко не всякий осознает это. Не осознает, потому что его восприятие сосредоточено исключительно на предметах вещественной реальности. Посмотри вокруг и прислушайся к себе, что ты слышишь и видишь? – спросил меня Микар и обвел рукой двор.
Осмотревшись и прислушавшись, я увидел двор, Теранию, развешивающую выстиранное белье, молодую яблоню, шумящую кроной под легкими порывами ветра, услышал ржание лошади на площади. Пересказал алхимику, что видел и слышал. Тот досадливо поморщился, по-моему, он другого ответа и не ожидал и задал вопрос чисто для риторики. Снова обведя рукой двор, он продолжил:
– Когда ты смотришь на любой предмет внешнего мира, твой разум мгновенно определяет, что перед тобой. Дерево, камень, текущая вода, ну и в том же духе. И так всегда, человек ежесекундно описывает окружающий его мир. Это способ существования человека в человеческом обществе. И за это видение мира, который мы ежесекундно описываем для себя, ответственен наш разум. Но дело в том, что в мире есть нечто, выходящее за пределы возможности постижения разумом, выходящее за рамки нашего привычного описания мира. По сути, любое описание мира всего лишь описание мира, но не сам мир! И это описание настолько загружает восприятие, что в результате обычный человек видит только то, что привык видеть. Обыденное описание мира необходимо для сосуществования людей в обществе, но если мы хотим творить магию, то оно становится непроходимой преградой для непосредственного восприятия токов силы. Только выйдя за грань обычного описания, научившись наблюдать в состоянии духовного молчания, мы сможем увидеть и осознать внутреннюю и энергетическую сущность мира. Основа для этого – умение слушать и видеть. Обретя это умение, ты уже не утратишь его, и оно останется с тобой до конца. А если станешь хорошим магом, то очень неблизкого конца. Маги живут намного дольше обычных смертных. Самое трудное – научиться видеть и слышать, после осязание окружающей силы станет для тебя привычным, как дыхание. Слушай звуки окружающего мира, крики птиц, голоса людей, шорох ветра. Не описывай и не определяй мысленно то, что ты слышишь, просто слушай. Вначале твои собственные мысли и желания будут отвлекать тебя, но если проявить волю и настойчивость, то в таком сумеречном состоянии ты ощутишь силу. Ты вдруг поймешь, что за этими звуками есть другая реальность; звуки несут информацию, которая обычно не осознается. В какой-то момент звуки пространства начнут преобразовываться в некую вибрацию, в движение силы, которое очень трудно описать словами, но которое можно осознать. И через ощущение этого дрожания ты начнешь ощущать движение потоков силы. Достаточно вызвать это состояние несколько раз, и тогда ты сможешь ощущать магические потоки и без медитации, можно и так охарактеризовать это состояние.
Вот в таком духе прошли первые два занятия, в основном – общие понятия магии. Я честно пытался вызвать это самое особое состояние, но что-то похожее начало получаться только на четвертый день моей учебы у Мика. А на восьмой день я даже смог зажечь на несколько секунд маленький огонек на ладони. Мик сказал, что такой результат и за такой короткий срок – это очень хорошо. Ничего серьезного алхимик мне не преподавал, поэтому я решил поискать что-нибудь в книге Ярла Гиса. В книге для начинающих отыскал простейшее заклятие воздушного пресса. Принцип простейший: мысль-жест-слово-ключ активировало уже запитанную силой структуру готового заклятия. От мага, применившего это заклятие, на десяток шагов вперед ударяла плотная волна спрессованного воздуха, раскидывая все вокруг. Поэкспериментировав в теории, я не решился попробовать его на практике, но формулу заучил и созданную структуру не развеял, оставив к ней подпитку силы. Микар упомянул, что неразвеянное заклинание развивает энергетические каналы мага и чувство окружающей силы.
Алхимию, а лучше сказать травничество и свойства прочих алхимических ингредиентов, мне преподавал Рон. В эти моменты он прямо-таки преображался, становился важным, словно павлин, а голос его приобретал нравоучительность. Алхимическую часть он знал на «отлично», как и говорил алхимик, так что я старался не обращать внимание на заносчивость парня, а просто учился. Все эти термины «нигредо», «альбедо», «рубедо» порядком осточертели, но я стремился запомнить все, чему меня учили.
С утра занятия с Миком, потом час-полтора с учеником алхимика, после обед. Вечером на посылках вместе с Роном. Приходилось мотаться по городу. То на обычный рынок, то в портовый, то по каким-то лавочкам. Но в этом были и свои плюсы, я неплохо изучил центральную и портовую части города, заблудиться мне уже не грозило. Еле-еле уделял в конце дня пару-тройку часов стрельбе из арбалета, метанию ножей с пяти – восьми метров и своей книге. Мик скептически смотрел на эти занятия, но не мешал мне заниматься тем, чем я хотел. Магические приемы и заклятия, описанные в книге, во многом отличались от того, что мне преподавал алхимик, но опять-таки они были ориентированы на ученика, уже овладевшего силой и чувствующего магию. Приведенные же там методики по освоению силы почти не отличались от рассказанных Микаром. Хоть многое в книге и было мне непонятно, но я, насколько мог, изучал и эти записи.
На восьмой день приехал Даго, привез мое золото – девяносто шесть золотых, меч и броню. Ума не приложу, когда он только успел все сковать. Меч, с метр длиной, слегка изогнутый, был в ножнах из черного дерева с железной окантовкой. Полуторная рукоять с крестовиной проплетена кожаным шнуром, на конце стальное яблоко. Взял в руки и удивился: несмотря на кажущуюся массивность меч вместе с ножнами весил килограмма полтора. Достал из ножен: да, красивая и смертоносная вещь получилась у Даго. Обоюдоострый клинок, к режущей кромке лезвия и острию насыщенность красного цвета была выше, чем по долу меча. Крутанул восьмерку и сделал выпад в воображаемого противника. Тангар любовался своим детищем с гордостью, даже с какой-то отеческой любовью, скорей всего, в этом мече он воплотил что-то новенькое.
– Даго, а почему такой странный цвет? Сколько оружия на рынке просмотрел, а такого не встречал.
– В середине лезвия – полоса чистой рубиновой стали, с двух сторон от полосы по долу два бруска хорошо прокованного харалуга, рукоять тоже харалужная. Лучше меча я еще не делал, этот меч практически самозатачивающийся, и у него отличный баланс. Благодаря использованию рубиновой стали он довольно легкий, и в то же время лезвие у него почти в палец толщиной. Меч закален и очищен складыванием и проковкой. Отличное оружие! Осталось только протравить лезвие. Да, и попроси Мика наложить на него какие-нибудь чары. Какие, разберетесь сами. Примерь доспехи, а то нам еще в банк идти. Да и Сире я обещал приехать засветло.
Пластины, заходящие одна за другую и закрывающие грудную клетку спереди и в районе лопаток, отливали красным. Не так, конечно, как чистая рубиновая сталь, но если судить по насыщенности цвета, то как минимум половина. То же самое было и с наплечниками. Хоть и не договаривались о них, охотник все равно сделал их. От себя. Наручи и шлем стали воронеными. Все части доспеха были сделаны идеально, вот только сама кольчуга оказалась чуть великовата, но, как пояснил Тангар, он это придумал специально, для того чтобы зимой можно было поддеть теплый поддоспешник. К тому же я еще мог раздаться ввысь и вширь, благо возраст и физические данные это позволяли. И так заметил, что прибавил в мышечной массе и стал выносливей: то ли лесные похождения сказались, то ли постоянные нагрузки, то ли воздух без смога, а скорей всего – все вместе. Надел полный комплект брони и почувствовал себя словно какой-нибудь робокоп. Броня не то чтобы очень тяжелой оказалась, но после кожаной разница была разительной. Тем более что дома у Мика я и кожаную броньку перестал носить, надевая ее только тогда, когда нас отправляли в портовый квартал за какой-нибудь алхимической фиговиной. Рон обычно насмешливо фыркал, наблюдая, как я экипируюсь и вооружаюсь всем своим арсеналом, кроме арбалета и копья. Разобравшись с оружием, пообедали и, прихватив золото, отправились в банк. Через полчаса мой счет в банке пополнился еще на восемьдесят золотых. Тангар задерживаться не стал и, попрощавшись, уехал. Сказал только напоследок мне с глазу на глаз:
– Как выйдет срок твоего обучения у Мика, не задерживайся в городе, сразу ко мне. И Круту скажи,
