Разговорились. Меня интересовали подводные камни в жизни местных искателей, особенно в начале пути. Мои двадцать деревянных, вложенные в кувшин вина, окупились с большим наваром. Выяснилось, что Ренгас приехал сюда молодым парнем, заработал кучу денег на дальних заходах, завел в столице дело и купил там дом, женился… и в конечном итоге разорился благодаря молодой жене. Я так и не понял, каким образом он потерял бизнес: то ли супруга подсунула на подпись какой-то документ, то ли какой-то документ украла. Главное, что я уяснил: лет пятнадцать назад он лишился всего и вернулся сюда, рассчитывая снова заработать. Но сказался возраст. Все, кого Ренгас знал в былые годы, и все, кто знал его, уже оставили искательство, а молодежь связываться со стариком не желала.
Да и вообще попасть в удачливую ватагу, которая постоянно делает дальние заходы, совсем непросто. Да и небезопасно. Сбитые ватаги обычно пускают новичков вперед, в результате именно те чаще всего и попадают в ловушки. Хуже того: некоторые постоянные ватаги используют новичков как смертников, чтобы очистить проход к какому-нибудь лакомому месту. Старик с ходу назвал мне три ватаги, которые, по его мнению, в этом не раз были замечены. Ренгаса пристроили старые друзья в местный центр власти в качестве дворника-охранника-завхоза. Имея уйму свободного времени и неплохие для своих преклонных лет мозги, он внимательно наблюдал за жизнью города. Чтобы закрепить полезное знакомство, я принес еще пару кувшинчиков.
По словам Ренгаса, имелось три гильдии искателей. Первая — самая престижная. За вступление в нее надо внести двадцать монет серебром (довольно значительная, по местным меркам, сумма) и артефакт, найденный претендентом обязательно лично. Во вторую гильдию, которую я мысленно обозвал «туристической», за серебрушку принимали кого угодно, но только на один месяц. Особенно напирали на туристов, желающих спуститься в подземелье. И наконец, существовала еще третья гильдия, которую правильнее было бы назвать «рабской». Устав, система выплат и штрафов там были так хитро придуманы, что, получив входной бонус, человек оказывался в полном подчинении старших. Искатель должен добывать то, что прикажет гильдия, там, где прикажет гильдия, и тогда, когда прикажет гильдия. К тому же по уставу является обязательной покупка снаряжения (в реальности — просто хлама) по завышенной цене. И человек в итоге оказывается намертво привязан долгами.
Старик посоветовал мне для начала вступить во вторую, постараться за месяц накопить денег и перейти в первую. В качестве артефакта можно было принести почти что угодно: главное, чтобы добыто было лично. Об этом Ренгас предупредил особо. Основным бонусом первой гильдии являлось право продажи артефактов непосредственно в государственную скупку. Государство тут было основным потребителем, но по каким-то причинам (угу, знаем мы эти причины) чиновники брали товары исключительно у перекупщиков. А подпольная продажа каралась тюрьмой. Если же выяснялось, что в конечном итоге артефакт ушел или должен был уйти за границу, наказание было одним — смертная казнь. В результате обычному искателю удавалось продать артефакт в лучшем случае за полцены. Патент скупщика стоил дорого, да и налог был немаленький.
Особо ушлые пытались организовать скупку, используя права искателя первой гильдии. Для предотвращения подобных хитростей и был в свое время создан довольно хитрый устав, включающий в том числе и правило артефакта. Артефакт, кстати, после приема в гильдию возвращали, главным было подтвердить факт его добычи, причем сделать это с обручем правды на голове. И чем круче артефакт, тем больше уважения, что для новичка немаловажно. Интересно отметить: пользовались повышенным спросом и стоили дороже всего не боевые артефакты, а видеопанели, аккумуляторы и, самое ценное, управляющие модули станков. Также я получил массу рекомендаций по выбору снаряжения и краткие характеристики мест его закупки.
Я вышел от Ренгаса с головой, распухшей от информации, и прямым ходом направился на постоялый двор «Удача», где располагалась штаб-квартира второй гильдии. Вступать в нее не глядя я не собирался, но, по словам Ренгаса, это место имеет лучшее соотношение цены и качества. «Удачу» я нашел легко. Трехэтажное здание находилось на полпути от центральной площади к официальным спускам под землю. Гостиница, или, как здесь принято говорить — постоялый двор, не выделялась из череды аналогичных ничем особым, помимо ярко выраженного сталкерского колорита. А вот стоимость проживания для искателей и приезжих была разная. Очень разная. Три манки за сутки для искателей и восемь — для приезжих.
Врожденная жадность сразу начала теребить меня, так что, договариваясь с хозяином о прожитье, я сразу же выяснил порядок вступления в гильдию. Ничего сложного, хотя экзотики — через край. Прием осуществляется в мэрии один раз в неделю. Претенденты, одетые в ритуальные одежды, проходят испытание венцом правды, после чего получают гильдейскую бляху небольшого размера. Гильдейский взнос — ежемесячный, задержки не допускаются. При этом местный маг что-то делает с бляхой, и глаза изображенной на ней ящерицы становятся красными, а тельце — зеленым. Если деньги вовремя не внесены, через месяц ящерица теряет цвет, а еще через месяц имя владельца, написанное на обратной стороне, исчезает.
Все это, причем в гораздо более подробном изложении, я уже слышал от Ренгаса. Но сделал внимательную морду лица: в этой гостинице гильдия снимала целое крыло, помощь хозяина для сведения знакомства с ее главой была нелишней. Главой оказался невысокий плотный мужичок лет сорока, с небольшим шрамом на подбородке, одетый в сюртук из добротной ткани. По крайней мере, другого названия для одежды, надетой на него, в голову не приходило. В принципе, отпусти он бороду, шрам стал бы не виден, но мужик был гладко выбрит. Проблем с вступлением не возникало. А ту единственную задачку, что меня могла напрячь, я разрешил еще в разговоре с Ренгасом. Так что на вопрос об имени я уверенно ответил:
— Резус Фактор.
Использовать настоящее имя не хотелось, мало ли что (расти, паранойя, расти), а с придуманными, которыми я пользовался во время путешествий, возникала трудность при прохождении испытания с венцом правды на голове.
Тут мне здорово помог Ренгас. Дело в том, что, пытаясь доказать мошенничество жены, ему пришлось разобраться в принципах работы этого венца, который имел вид небольшого обруча с синим камнем. Обруч надевается испытуемому на голову и анализирует состояние ауры, изменяя цвет камня. То есть фактически оно определяет, что сам отвечающий думает о своих ответах. Сказать откровенную ложь невозможно, но ни один прибор не заменит мозги, так что обмануть вопрошающего вполне реально. Тем более — когда заранее знаешь не только суть вопроса, но и, как в данном случае, его точный текст. Ради вычурности и придания моменту торжественности вопросы задавались на «высоком» варианте языка. Ведь гильдия зарабатывала, в основном продавая членство туристам, а тем нравится, чтобы все было в соответствии. Местный «высокий» отличается от разговорного еще сильнее, чем старославянский — от русского. Звучит красиво и в общем-то почти все понятно, но есть масса нюансов в значениях слов. Так и здесь вопрос об имени по смыслу означает: «Как называют тебя твои боевые товарищи?» В своей земной жизни «сражался» я в основном в «Кваку», и там мой ник был Резус Фактор. С остальными вопросами было еще проще. Например: «Нарушал ли ты присягу королю?» Нет, конечно. Чтобы нарушить, надо сначала присягнуть, а я и не думал этого делать. «Веришь ли ты, что только великий Спящий питает наш мир силой?» Верю, хотя реально мне все равно: я ни разу не слышал, чтобы кто-то чем-то питал этот мир. Поэтому верю: этот чувак — единственный. Ну и так далее.
Возникшую проблему моего несовершеннолетия решили просто: договорились оформить меня подмастерьем главы гильдии. Похоже, вступление в гильдию — это отлаженный конвейер. Когда пришло время платить вступительный взнос, глава вызвал казначея. Пришел ничем не примечательный, если не считать взгляда, человек. Но взгляд у мужика — это нечто. Тяжелый, как железнодорожный рельс, не дай бог, приложит. Я даже проверил, нет ли на дядьке чего магического, но, кроме защитных амулетов, ничего не было. Я заплатил вступительный взнос и отдельно внес сумму за год членства, чем, кажется, немало удивил обоих первых лиц. Но никто ничего не сказал, лишь казначей одарил меня особо тяжелым и крайне подозрительным взглядом.
Процедура была выверена до секунды. Пойти что-то не так не могло в принципе. Зал правды, находившийся в середине второго этажа, гильдия арендовала на весь день. Ребята явно знали толк в шоу. Мужики в вычурной одежде с факелами в руках на входе, огромный полутемный зал, задрапированный красной и черной материей. В центре зала на полу слабо светился какой-то ни на что не похожий знак,
