серебряной ложки.
– Никого не надо уговаривать, прикажи – и весь разговор, – решительно возразил Ахилл.
– Извини, я никого не хочу обижать. Мы здесь пришлые, вчера пришли, завтра уйдем, а они родились и умрут в своем времени.
– Ради своего человеколюбия потащить переполненные корабли до Новгорода?
– Недалеко от стойбища хана Увека находится столица Булгарского царства.
– Разве? Почему по пути вниз мы прошли мимо?
– Смысла не было, потому и не завернули. А сейчас обязательно зайдем, более половины бывших рабов родом из тех мест.
– И ты их отпустишь? Вот так придешь и позволишь уйти?
– У булгар и русских одни законы. Их князья должны выкупить своих людей.
– Придумал себе головную боль! Нам оплату придется ожидать! А это месяц, если не больше!
– Намного проще! Деньги отдаст их князь Маход, а что дальше, меня не интересует.
– Вообще-то я был уверен, что булгары с монголами из одной стаи.
– Они вассалы Золотой Орды. Шушун рассказал много интересного. Монголы тринадцать лет бились за Булгар и Елабугу.
– Не может быть! Батый дошел до Адриатики, а тут не смогли разбить каких-то дикарей!
– Булгары называют те времена «Бараньими войнами».
– Странное название.
– Я бы сказал, забавное. Аборигены меняли пленных монголов на баранов из расчета голова за голову.
– Не врешь? – недоверчиво спросил Ахилл.
– Сам недавно узнал! Поспрашивай корабельщиков, они расскажут много интересных историй.
– А если это обычные байки по типу скандинавских саг?
– Монголы и сегодня довольствуются ежегодной данью. Сами не суются и не пытаются управлять булгарами.
– Это мы скоро проверим, достаточно зайти на рынок, и все станет ясно.
– Неужели уже сейчас не понятно? Мы возвращаем местным князьям угнанных крестьян!
– Ну да, я не подумал. В противном случае никто бы не посмел взять к себе раба своего господина.
За разговорами вышли к Камышинке, где у свайного причала их ожидал отряд Нила.
Норманну понравилась холодная расчетливость и рассудительность Речана. Совместный набег на стойбище хана Уйгура показал отличные воинские навыки сотника, умение организовать своих корабелов и нанести врагу разящий удар. Атаку на последний оплот Золотой Орды Норманн решил нанести отдельным отрядом под командованием Речана. Хан Увек давно готовился встретить нахальных пришельцев, в этом ни у кого не было никаких сомнений. Для гарантированного успеха налет на стойбище должен отличаться от традиционных военных действий этого времени. Шушун сразу же воспротивился придуманному плану:
– Андрей Федорович, зачем мудрить с отдельным отрядом? Вон у нас какое войско, войдем в Трещиху и дружно вдарим.
– Дозоры по берегу снуют, монголы знают наши силы, сами уйдут и скот за собой угонят.
– На кой тебе это надо? Люди рыбку просят, нос от мяса воротят.
– Кочевники не умеют сеять-пахать и рыбу не ловят, побьем стада, они сами отсюда уйдут в более спокойные места.
– Чего ты на них озлобился? Ну уйдут поганые, а дальше что? На их место вернутся аланы с гор или половцы из Крыма.
– Давай не будем спорить, я сажаю людей на мелкие лодки и долбленки. Мы уходим с наступлением темноты.
– Ты посмотри на правый берег! С такой высоты тебя сразу увидят.
– С рассветом заберемся в густые камыши, а ты их подразни, привлеки внимание к каравану.
– Подразнишь тут, – проворчал Шушун, – им с высоты намного сподручнее стрелы метать.
– Отгонишь, наши луки намного сильнее. Ты дразни кочевников и медленно двигайся вверх по реке.
– Понял, сделаю, как ты велишь. И еще, ты зачем генуэзские галеры пожег?
– Сгоняю отсюда, поэтому ограбил. Купцов с охраной взял в плен, а корабли приказал сжечь.
– Злой ты, не след торговый люд обижать!
– Здесь не злоба, а обычный торговый расчет.
– В таком случае просто грабят, а ты не только купцов пленил, вдобавок флот уничтожил.
– Ты не понял. После такого погрома генуэзцы несколько лет не придут в здешние края.
– Тебе-то с этого какая польза?
– Мне? Никакой. Зато в Новгород больше товаров пойдет! Купцам прибыль, городу процветание!
– Чудной, о чужом достатке беспокоишься.
– С того достатка и нам немножко перепадет. В богатом городе больше денег и товаров.
С наступлением сумерек штурмовой отряд перебрался на лодки и отправился вверх по реке. Шли без весел по мелководью, отталкиваясь от грунта шестами. К утру забрались в камыши и начали с тревогой ожидать рассвета. Не успело над степью подняться солнце, как на людей навалилась жара. Норвежцы разомлели, перестали балагурить и доставать едкими шуточками своих товарищей, которые ходили на перехват последних караванов. К обеду все дружно, не обращая внимания на пиявок, вывалились за борт и разлеглись в воде.
– Слышь, Речан, с этой стороны чей берег?
– Ничейный, здесь никто не живет. Можно на поганых нарваться или на татарский патруль.
– Давай немного прогуляемся, вдруг речку увидим и спокойно перестоим до вечера.
– Пошли пройдемся, я в потемках не очень-то берег разглядел, где-то поблизости должна быть Тарлыковка.
Жарень! Первое время Норманн поглядывал на противоположный берег, затем махнул рукой. Кого могут заинтересовать две понуро бредущие фигуры? Ну тащатся по жаре двое охотников, и что? Прогулка оказалась бесполезной. Через час увидели текущую среди глинистых берегов мутную речушку. Вода жуть – не теплая, а горячая! Немного передохнули в тени оврага. Вокруг ни кустика, ни травинки, на растрескавшейся глине не рос даже ковыль. Не просто так саратовские степи отдали под полигоны химического оружия и учебных стрельб ракет ПВО. Безжизненный пейзаж лучше всяких слов объяснил причину безуспешных попыток захватить Волжскую Булгарию! Переждав полуденное солнце, вернулись обратно к спасительным камышам. Видя страдания Норманна, Речан нарубил камыша и быстренько соорудил пахнущий тиной крохотный шалашик. Блаженство! Глаза сомкнулись сами собой.
– Андрей Федорович! Просыпайся! Уже звезды на небе видны!
– Какие звезды? Я сквозь камыши вижу противоположный берег!
– Ты смотришь снизу вверх, а нас с высокого обрыва не увидят. Вставай, здесь близко, до атаки успеем поспать.
Дружинники помогли забраться в неустойчивую лодчонку, протянули круг конской колбасы с лепешкой из муки грубого помола и навалились на шесты.
Честно говоря, Норманн окончательно заблудился. Глядя на карту автомобильных дорог, он мог с уверенностью сказать, что бурлаки тянут кораблики между Волгоградом и Казанью. Когда на третий день пути русло реки повернуло на восток, а к вечеру на запад, он в очередной раз развернул кусок шелка и наконец нашел приметную зигзугу.
– Жигули! Это Жигули!
– Ну да, – несколько озадаченно ответил Варуч, – или по пути вниз ты не видел эти горы?
– Стойбище хана Увека находилось в Саратове!
– О Саратове ничего не слышал, а стойбище ты под корень порушил да испоганил. Придется кочевникам себе новое место искать!
Услышав слова сотника, корабелы захохотали – потомкам хана Увека уже не вернуться в родные
