Она молча кивнула.
— Вы мне больше ничего об этом не расскажете? — вздохнула она.
— Может, вы что-нибудь расскажете мне? — спросил Мейзерс.
— Я ничего не знаю, — Кейтлин покачала головой. — Но хотела бы узнать.
— Не знаете, что эксперимент был заброшен? Что на базе произошел раскол? Что часть персонала ушла на поверхность и сгинула? Что необыкновенные дети пропали?
— Нет.
— Что нынешнее руководство Республики дорого бы отдало за то, чтобы заполучить кого-либо из участников того эксперимента?
— Нет.
— Ну что ж, — полковник улыбнулся отстраненно. — Выходит, что я знаю больше вашего. Но помните… Все, что вы слышали сейчас, — просто слухи, рассказанные одним пьяницей другому в ночном карауле.
— Можно задать последний вопрос? — встрепенулась девчонка.
— Задать можно.
— Родители пропавших детей… Они живы?
— Они ушли на поверхность. Они думали, что вернутся, но… Прошло уже больше двадцати лет.
Из девушки словно выжали разом все соки. Она по-детски съежилась, прижав колени к подбородку, и уставилась в пол. Заметив, что Кейтлин немного расслабилась, Юэн сам почувствовал себя спокойнее и замолчал.
— Считайте, что я наболтал вам ерунды. Возможно, потому что ваш детский энтузиазм и слова про Старую гвардию растрогали меня, — сказал полковник. — И прошу вас: не заговаривайте об этом больше со случайными попутчиками. Потому что с такой хреновой конспирацией никакая Старая гвардия никогда не сможет изменить порядок вещей. И Английская республика останется карликовым фашистским государством, в котором одни британцы превращают других в рабов, мужчин отправляют на каторжные работы, а из женщин делают солдатские подстилки…
Тяжелая мутная волна накатила на Юэна. С тех пор, как раболовцы напали на Глазго, его жизнь превратилась в кошмар, где его без конца разрывали противоречивые чувства. Джулию он вспоминал редко, особенно когда рядом была Кейтлин, но боль от потери Майкла и Гвен никак не утихала. Большую часть времени ему удавалось держать эту боль взаперти, в темных уголках души, хотя давалось это с большим трудом. Он, кажется, уже свыкся с тем, что его разлучили с близкими, но от одной мысли, что жена может стать подстилкой для этих фашистов, его затошнило.
С небывалым трудом загнав гнев и обиду обратно в мрачные глубины сознания, Юэн помотал головой, будто пытаясь стряхнуть похмельный туман.
Кейтлин молчала, погруженная в какие-то свои переживания. Байки о генной инженерии отчего-то страшно заинтересовали ее, но Юэну сейчас было не до девчонки с ее интересами.
— Но скоро мы все окажемся в Лондоне, а уж там-то с такими разговорами придется завязать, — сообщил Мейзерс. — До Лондона мы проедем еще два города. Когда-то они назывались Дерби и Лестер, теперь на их месте жуткие и опасные развалины.
Мейзерс встал и оправил мундир.
— Когда подъедем к Лестеру, надо будет закрыть ставни на окнах.
Юэн и Кейтлин посмотрели на металлическую заслонку, висящую под окном.
— Почему?
— От радиации, — механически ответила за полковника девушка.
— Именно, — согласился тот. — Стены у вагона достаточно крепкие, чтобы отразить излучение, а вот окна — слабое звено.
Юэн попытался поднять ставню, но она оказалась слишком тяжелой и без всякого подъемного механизма.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся полковник. — Когда придет время, мои люди придут и все сделают. Конечно, можно было бы приделать какой-нибудь подъемник, но чем проще, тем надежней.
Он на секунду замер, задумчиво глядя на ставню, а потом направился в коридор. Уже на пороге остановился и обернулся к Юэну.
— И да, на всякий случай, если вы не собираетесь устраиваться телохранителем у генерала, — сказал он. — Если вдруг у вас в Лондоне какие-то другие планы. Учтите, что мы с вами никогда не встречались. А теперь отдыхайте. До Лестера вас никто не будет беспокоить.
Наконец он закрыл дверь, и Юэн с Кейтлин впервые за два дня остались одни.
— Ты была с ними! — прошипел мужчина. — И ты с самого начала все знала!
— Прости меня, — просто ответила Кейтлин.
— Ты знала, куда они везут моих! И ты ничего не сказала!
— Я намекала! — запротестовала девушка.
— Ты участвовала в этом! Ты видела мою семью?!
— Да… Видела. — Кейтлин встретилась с Юэном глазами и выдержала его тяжелый, горящий взгляд.
— Они… Они живы? Целы?
— Были живы. В Карлайле. У твоей жены была травма головы… Я думала, кровоизлияние. Но потом стало проходить. Дети в порядке. Были…
— Ты знаешь моих детей и ты молчала! Поверить не могу! — Юэн расходился все больше. — Помогала этим бандитам, да? Выкручивала руки детям? Пытала?
Кейтлин вскочила и вдруг влепила ему пощечину.
— Как ты можешь?! Ты знаешь меня, ты видел, ты слышал меня… И… Как ты можешь подозревать меня в таких низостях?! Какое право…
— После того, как ты столько времени мне лгала?!
— Я не врала тебе! Я просто не говорила всей правды… Не знала, как! А потом… Потом ты мне понравился, и… Я запуталась! Что тут непонятного?!
— Что ты делала с раболовцами? — глядя в пол и потирая щеку, спросил Юэн.
— Я была с ними вроде врача. Говорила с рабами, лечила понемногу. Следила, чтобы со всеми было все в порядке…
— За товарным видом… — горько сказал Юэн.
Кейтлин отвернулась.
— Ты должна была мне сказать. Я должен был иметь возможность сделать выбор, — мрачно произнес он.
— Я не могла!
— Почему?!
— Я боялась потерять тебя! Отпугнуть! Боялась, что ты меня возненавидишь! Боялась того, что происходит сейчас!
— Почему?!!
— Идиот! Потому что я влюбилась в тебя, вот почему! — она спрятала лицо в ладонях.
— Да пошла ты!
Дверь купе отворилась. На пороге стоял заинтригованный полковник Мейзерс.
— Леди, — улыбнулся он Кейтлин. — Джентльмены, — перевел он взгляд на Юэна. — Вас слышно из соседнего вагона. Вы не собираетесь спать?
— Уже ложимся! — буркнула девчонка. — Простите, мы тут заспорили о способах приготовления мятного чая.
— О! Непременно пригласите в следующий раз меня, — приподнял бровь полковник. — У меня есть свои маленькие секреты. В деле заваривания чая.
И он снова вышел.
За то время, пока Мейзерс их изучал, Юэн успел немного остыть.
— И как ты докатилась до такой жизни? — зло буркнул он Кейтлин.
Кейтлин снова прижала колени к подбородку, словно защищаясь от удара, и нахмурилась.
