сделаешь. Зато, в конце концов, миновав опасный участок, ребята вышли на широкую дорогу, по которой идти оказалось гораздо удобней, — снег здесь не залеживался, его сдувало легким ветерком, обнажая твердую мерзлую землю.
Данил постоял, озабоченно цокая языком, но все же двинулся вперед.
— Не так чего? — насторожился Сашка.
— Земля твердая, следов не видно, — пояснил Данил. — Вдруг перед нами кто прошел и в засаду сел? Ствол наготове держи. Мало ли…
Сашка с готовностью вытащил «макара» из кобуры. Оглядываясь по сторонам, снял с предохранителя, дослал патрон.
— О, смотри, таблички с названиями улиц даже сохранились…
— Да, у деда тут помечено. Это улица Красная, сейчас с горы спускаться начнем, — на ходу сверяясь с планом, сказал Данил. — С правой стороны будет пустырь с бассейном, за пустырем улица широкая, Гагарина. В обратку по ней вернемся — она от бассейна напрямую до самого вокзала тянется.
Сашка удивился:
— Это мы чего же — кругами бродим? Я-то думал, мы от Убежища уже черт-те куда упилили, а мы — вот они, рядом…
— Треугольниками. Сначала, по гипотенузе, — до части, потом, по одному из катетов, — сюда. А теперь еще один катет, от бассейна прямиком до вокзала.
— А до центра долго еще?
— С горы спуститься — и будем там.
— А найдем магазин-то? — запоздало спохватился товарищ.
Данил кивнул — на плане местоположение «Охотника» и еще нескольких полезных, по мнению деда, магазинов было указано точно.
По мере спуска сугробов вокруг постепенно прибавлялось, и к центральному городскому перекрестку напарники подошли вновь по пояс в снегу. Огляделись, прижимаясь к углу дома, — никого, только поземка вдоль домов, да безмолвная тишина вымершего города на уши давит.
— Где магазин-то? — Сашке не терпелось.
— Сейчас через аллею сначала… Ну-ка поглянь, не разберу, чего тут дед накулёмал… — Данил ткнул пальцем в бумагу.
Сашка нагнулся, всматриваясь.
— Аллея па… пан… паняти… А! Памяти! А это что за мордочки нарисованы?
— Это он бюсты так обозначил, — усмехнулся Данил и ткнул рукой в улицу, отходящую вправо от перекрестка. — Нам туда. Улица Ленина.
Наверное, в каждом маленьком городке есть такая улица. Обязательно в центре, обязательно со сквериком, уставленным скамейками, с центральной площадью, гостиницей и кинотеатром. И — с Аллеей Памяти и Вечным огнем. Она начиналась метрах в пятидесяти, сразу за пушкой, с гордо поднятым стволом стоящей на низеньком каменном постаменте. Вдоль всей аллеи в один ряд — бронзовые, позеленевшие без ухода, бюсты героев Великой Отечественной войны. Аллея тянулась слева от центральной улицы города и упиралась в мемориал, поставленный в честь погибших в ту войну жителей города. Посреди мемориала на небольшом возвышении сиротливо ютилась пятиконечная звезда с отверстием, в разные стороны от которого расходились лучи — давным-давно погасший Вечный огонь. Напротив памятника, на другой стороне улицы, — кинотеатр со стандартным для советского времени названием «Октябрь». Рядом — площадь перед домом правительства со статуей Ленина, а сразу за мемориалом, по этой стороне, — двухэтажное серое здание с табличкой «Дом пионеров», спортшкола и ряд магазинов на первом этаже старинного кирпичного особняка, среди которых и находился нужный ребятам «Охотник».
Но попасть в нужный магазин удалось не сразу — на дверях висел здоровенный амбарный замок, сломать или сбить который с наскока не удалось. Причем, было видно, что они не первые, кто пытался пролезть внутрь, — на замке, на двери и на косяке рядом явственно виднелись застарелые следы ударов: вмятины, выбоины, сколы… Маленькое окошко справа поблескивало расколотым стеклом, но решетку с арматурой в палец толщиной, преграждающую путь внутрь, неизвестным мародерам выломать не удалось, хотя следы ударов виднелись и на ней.
Пока Данил, забравшись по пояс в оконный проем, осматривал решетку, Сашка с ружьем в руках стоял рядом, оглядывая окрестности на предмет незваных гостей. Зима нравилась ему все больше и больше: тихо, пустынно, спокойно… сонно… Будто нет и не было никакого Начала, не шпарит радиационный фон и не бродят вокруг мутанты, норовя заглотить зазевавшегося сталкера. Дует легкий ветерок, крутя поземку и заметая следы мелкой крысиной живности у стен домов. Птичка, вон, в небе парит… Птичка? Сашка вперился в кружащую в вышине черную точку. На таком расстоянии она, вроде бы, не должна быть такой крупной… или должна?
— Дан… Глянь-ка наверх… — послышался неуверенный голос напарника.
Данил оторвался от решетки, выбрался из оконного проема, глянул в небо.
— Саня, будешь отвлекать — мы до вечера провозимся. А нам еще в военторг лезть…
— Да погоди ты! — Сашка был явно чем-то обеспокоен. — Ты глянь… Расстояние-то какое?
— До птицы?
— Ну!
— Да разве определишь? Высоко. Очень высо… — до Данила тоже вдруг дошло, и он, озадаченно крякнув, умолк.
С минуту друзья молча созерцали висящую в небе черную точку.
— Какого же она размера, если ее с такого расстояния видно?.. — растерянно пробормотал Данил. — Метров пять в размахе?
— А не помнишь, Натальпетровна говорила, водятся в нашей местности орлы или нет?
— Степные орлы — да, но они маленькие, даже метра нет. А тут уже не орел — кондор какой-то… королевский. Таких у нас точно не водилось. До Начала, по крайней мере. Да и потом — какой кондор в такую холодину на крыло поднимется?
Точка в небе внезапно закружилась активнее, пошла по кругу, начала постепенно увеличиваться в размерах.
— Снижается, — зачарованно глядя вверх, пробормотал Сашка. — Чего это она? Ого! Смотри, огромная какая…
— Ага… Больше пяти метров — точно. А хрен знает, что ей приспичило. Может, увидела кого? Охотится?
Друзья внезапно переглянулись — в головы обоим пришла одна и та же мысль: уж не на нас ли?
— Слышь, Дан… Давай-ка сваливать отсюда… В кинотеатр зайдем — там не доберется.
— Давай за мной! — Данил выхватил у напарника ружье и, переваливаясь по сугробам, дернул к заваленному снегом кинотеатру. Сашка бросился за ним. Сверху тут же послышался пронзительный вопль, подтвердивший, что их догадка была верна.
Поднимая тучи снежной пыли, ребята рвались к «Октябрю». Казалось бы — рукой подать, только через улицу перейти, однако проклятые сугробы мешали, тянули за ноги, замедляли движение. Ноги проваливались по колено, увязали, да еще и чулки от ОЗК болтались, норовя слететь, не давая быстро вытянуть ногу и сделать следующий шаг.
На середине улицы бегущих к убежищу сталкеров накрыла огромная тень.
Взвился поднятый гигантскими крыльями снег, мгновенно забивая стекла противогазов, ветром сбило с ног. Данил упал, увязая в сугробе, переворачиваясь и выставляя ствол оружия вверх. Сашка рыбкой плюхнулся рядом, загребая руками пополз куда-то в сторону. Птица, растопырив крылья, тормозила после пикирования — неестественно огромная, черная от самого кончика клюва до хвоста. Вытянутые лапы с полуметровыми саблями когтей тянулись к жертве… Сбоку что-то заорал Сашка, раздался выстрел из пистолета — Данил не обратил внимания. Не до того было — судорожно сжимая руками торчащее вверх ружье, он целился в блюдцеподобный птичий глаз, пытаясь выловить тот единственный, последний шанс, который у него еще оставался… И в тот момент, когда голова повернулась и глаз уставился на него, Данил вдавил сразу оба курка. Звук дуплета рванул уши, отдачей плечо вбило в снег, но это все были мелочи по сравнению со зрелищем взорвавшегося кровавыми брызгами от двойного заряда картечи птичьего глаза.
