Пернатый мутант оглушительно заорал, вильнул, теряя равновесие, дернул крыльями и неуклюже рухнул рядом с Данилом, вдавливая его в снег развернувшимся крылом. Забился, клекоча, пытаясь встать на ноги, — ударом крыла парня швырнуло в сторону. Короткий полет кувырком — и он приземлился рядом с товарищем, буквально впухнув боком в пушистую перину снега. Забарахтался, пытаясь подняться в осыпающемся, не дающем твердой опоры сугробе, и почувствовал вдруг, как Сашка хватает его под руку. Рывок — откуда только силы взялись? — и он на ногах. Напарник уже мчался к кинотеатру, оставляя за собой проторенную в снегу колею. Данил, подхватив торчащее из сугроба ружье, кинулся следом. Сзади послышался обиженный крик и мощный удар клювом, пробивший снег и глухо врезавшийся в мерзлую землю. Данил на бегу обернулся — птица уже встала на ноги, но их не преследовала. Стояла, повернув голову, глядя единственным оставшимся глазом в его сторону, словно навсегда пытаясь запомнить того, кто ее искалечил…
Через широкие двустворчатые двери в вестибюль кинотеатра напарники влетели одновременно. Нырнули за колонну, чуть не столкнувшись головами, падая на пол и загнанно дыша.
— Ни… них… хрена се… — смог, наконец, выговорить Сашка. — Ну и пти… птички тут…
— Птица Ро… Рох, — пытаясь восстановить дыхание, ответил Данил.
— Кто?
— Рох… Уф-ф-ф… Помнишь, Ирина Анатольевна сказку про Синдбада-морехода читала? Там еще птица гигантская была…
— Точно. Помнится, ей еще рыбку кидали, чтоб она матросов не уносила.
— Жаль, что у нас с собой рыбы нет. Небольшой такой рыбки, килограммов на сорок. — Данил выглянул — перед кинотеатром было пусто, только на снегу виднелись широкие, с ладонь, кровавые проплешины. — На меньшее она бы не согласилась…
— Улетела?
— Да вроде…
Сашка поднялся, крадучись подошел к распахнутым настежь стеклянным дверям, ведущим на улицу, глянул в небо.
— Все, умотала. Вон пыхтит, далеко уже. Ну что, продолжим?
— Конечно, — Данил поднялся, подошел к напарнику, выглянул — черная точка опять парила в темном, низком, свинцового цвета небе, постепенно удаляясь все дальше и дальше. — Только инструмент нужен. В следующий раз будем умнее, из дома захватим.
— По металлу?
— Да, ножовку. Решетка в окне в кирпич вделана, только пилить и остается. Да и замок тоже только ею можно взять.
— Может быть, по округе пошарим? Наверняка где-нибудь найдем.
— А больше ничего не остается. Начнем отсюда — здесь шансов больше. Есть ведь у них где-нибудь слесарка…
Сашка пожал плечами: здесь — так здесь.
— Тогда я в подсобках посмотрю, а ты — в помещении киномеханика, — перезаряжая ружье, сказал Данил. — В нее из кинозала вход должен быть. И смотри, если что — кричи.
Напарники разошлись.
Данил, держа ствол наготове, двинулся прямиком к двери с надписью «Служебный вход», виднеющейся в глубине холла. Подошел, дернул — дверь, пронзительно скрипя проржавевшими насквозь петлями, туго подалась до половины и застопорилась. Заглянул — за дверью тянулся длинный темный коридор, оканчивающийся зарешеченным пыльным окном, заваленным снаружи снегом по самую форточку. Он снял с пояса фонарь, пожужжал динамкой, нажал на кнопку — и коридор озарил яркий голубой луч. Вошел, подсвечивая по сторонам и читая таблички на дверях по обе стороны коридора. «Касса», «Администрация» — это нам не нужно… «Реквизит» — тоже… Внезапно на поясе резко застрекотало. Данил тормознул, глянул на светящееся табло дозиметра — пятьдесят рентген. Ой, нехорошо… Ну да ладно, мы быстренько. Под учащающиеся щелчки, свидетельствующие о повышающемся с каждым шагом излучении, зашагал дальше. Ага, вот и «Мастерская». Дернул — заперто, но дверь болтается. Отошел на шаг и со всего маху врезал ногой по хлипенькой двери в районе замка. Замок все-таки выдержал, но дверь рухнула в комнату вместе с косяком, подняв тучу пыли. С удвоенной силой заверещал дозиметр. Парень глянул — сто сорок рентген, уже совсем не шутки! Отошел назад по коридору, туда, где дозиметр опять выдал умеренные десять. Поджидая, пока пыль осядет, кинул в рот таблетку «бэхи» — и рванул на штурм.
Обиталище слесаря оказалось пыльным, заваленным полуистлевшим тряпьем, досками и фанерой помещением. Какие-то транспаранты в углу, на стенах — пустые рамки без портретов, волосатое чучело в углу… Подгоняемый треском дозиметра, Данил метнулся к верстаку в углу у окна, разгреб сваленный кучей инструмент. В слесарке было сухо, пыльно, и это давало некоторую надежду на то, что ножовка будет в приемлемом состоянии. Копался он минуты три, буквально физически ощущая, как частицы гамма- излучения проходят через него, атакуя кровяные клетки, внутренние органы, костный мозг… Наконец отыскал. Пила была в норме: слегка тронута пятнами ржавчины, но в работоспособном состоянии. Пойдет. Подхватив со стены два запасных полотна, он вывалился в коридор — теперь нужно было разыскать товарища.
Однако искать его не пришлось — Данил увидел друга, едва вышел в вестибюль. Сашка стоял столбом в трехстворчатых дверях, ведущих в кинозал, и тихонько покачивался. Руки по швам, голова опущена так низко, что фильтр противогаза в грудь упирается, рядом на земле валяется пистолет. Данил присел, осторожно, стараясь не шуметь, стащил с плеча ружье, щелкнул предохранителем, переводя в боевое положение. Мозг лихорадочно заработал, ища объяснение. «Что еще за напасть? Может, мутант какой, похлеще миксера? Санька явно не в себе, стоит как в ступоре. Гипноз? Вполне возможно… Блин, только этого не хватало!»
Осторожно ступая по замусоренному полу вестибюля, он двинулся в обход по кругу, стараясь заглянуть мимо напарника в дверь кинозала. Не получилось — была открыта только одна створка, и Сашка стоял к ней вплотную. Да еще и ростом он выше, через плечо хрен заглянешь. Виднелся только потолок, по которому время от времени прокатывались какие-то оранжево-красные сполохи. Создавалось впечатление, что где-то в кинозале горит костер, отбрасывая на потолок отсветы своего огня. «Сашка в кинозал зайти не успел, — анализировал Данил. — Даже через порог не переступил — стоит в дверях, как кол проглотил. Значит — сразу попался. Сам вроде цел, повреждений, крови нет. Получается и впрямь гипноз какой-то…» Данил в детстве, благодаря немаленькой библиотеке Убежища, читал достаточно фантастики, чтоб принимать за рабочие гипотезы любые, даже самые нереальные варианты. Вот и сейчас мозг работал на полную, пытаясь понять и оценить, как вести себя в этой новой, не знакомой еще ситуации, свести риск к минимуму.
Внезапно Сашка пошевелился. Дернулся как-то нелепо, будто пытаясь выдраться из сковавшего его ступора, — и сделал маленький шажок вперед.
Тело среагировало само — Данил рванулся к товарищу. Подскочил в три прыжка, подпрыгнул, повис на спине, обхватывая левой рукой шею, и потянул локтевым сгибом под подбородок. Напарник, не оказывая никакого сопротивления, мягко завалился назад. Стараясь не смотреть в глубину кинозала, хотя глаза отчаянно косили, Данил волоком оттащил его метра на три, выпрямился, вскинул ружье, целясь в проем двери и ожидая появления гипнотизера. Секунда, другая… десять… полминуты — Данил стоял, готовый при малейшем намеке на опасность спустить оба курка. Сашка зашевелился, слабо застонал. Данил, не сводя глаз с двери, помог ему подняться и отвел, поддерживая, поближе к дверям на улицу. Напарник сел у колонны, съежился, как эмбрион, ухватился обеими руками за голову. Из-под противогаза раздался протяжный стон.
— Ты как, Сань? — Данил присел рядом на одно колено, все еще контролируя дверь в кинозал, покосился на товарища. — Лучше?
Сашка что-то нечленораздельно промычал, замотал головой.
— Что там?
— Там… люди там… — слабо пробормотал Сашка. — Смотрят…
Данил аж поперхнулся.
