Сашка поднялся, чертыхаясь.
— Блин, как ими пользоваться вообще?!
— Лыжи старайся параллельно держать, тогда все нормально будет. И резко ногой не отталкивайся, а то лыжина назад поедет. Старайся немного вбок толкаться. Не икрами, а бедрами работай.
Сашка, последовав рекомендациям товарища, наконец-то сделал несколько неуклюжих шагов, оставляя за собой две широких полосы.
— Ну что, готов?
— Да так… Более-менее, — без энтузиазма отозвался товарищ. — А далеко идти?
Данил вынул дедов план, сверился.
— Недалеко. Сейчас назад, по Ленина, до перекрестка. Потом еще квартал прямо — и там, возле здания полиции, будет торговый центр. Вот где-то в нем, на первом этаже.
Сашка вдруг застыл, глядя на Данила. Сквозь стекла противогаза видны были его вылупленные глаза.
— А в полиции-то — стволы… — пробормотал он.
Данил так же, хлопая глазами, уставился на напарника.
— Хрена се, остолопы мы с тобой!.. Набрали барахла — а самое основное оставляем!
— Да ты погоди, дойти сначала надо. Может, там как в части — не подберешься…
— Блин, не каркай, Сань! Хоть бы пролезть удалось! Там в оружейке наверняка «калашей» куча! И патроны! А может быть, и гранаты есть! Пошли быстрей!
Подгоняемые надеждой раздобыть настоящее, серьезное вооружение, друзья ускоренным маршем двинулись в путь. Хотя, говорить «ускоренным» было большим преувеличением — с непривычки то один, то второй, растопырив палки и размахивая руками в попытке поймать равновесие, валились в снег. В такие моменты напарник тормозил, оглядывая окрестности, а особенно — сереющее постепенно небо, и ждал, пока товарищ поднимется и двинется дальше. Путь от магазина до перекрестка занял с полчаса, хотя днем этот же путь они прошли вдвое быстрее.
— Ну что, так и будем тащиться? — пыхтел, отдуваясь, Сашка. — Да мы если ляжем и поползем — и то быстрее доберемся! Темнеет уже…
— Тише, Саня, тише, — успокаивал напарника Данил. — Ты на лыжи сегодня первый раз встал! Хочешь сразу в рекордсмены?
Сашка ворчал больше для порядка — сам понимал, что, когда приноровится, передвигаться на лыжах ему станет гораздо удобнее и быстрее, чем по колено, а то и по пояс в снегу.
Миновали перекресток, двинулись по середине улицы дальше. Слева возвышалось высоченное здание в старом стиле. Данил глянул на план — школа. Присвистнул уважительно:
— Прикинь, Санек, вот это школы раньше были! Не то, что наши два отсека!
Сашка не отвечал — весь ушел в движение. Рука втыкает палку, опираемся, передвигаем ногу, подтягиваемся, выбрасываем другую руку с палкой, опираемся, передвигаем ногу — и все заново, по кругу… Получалось все лучше и лучше.
— Слышь, Дан, я вроде поднавострился… Далеко еще?
— Почти пришли. Вон, по правой стороне, видишь? Площадь небольшая, как раз перед торговым центром. А рядом с ним — здание поли…
Данил вдруг чертыхнулся и стал забирать с центра улицы вправо, стараясь прижаться к стене ближайшего дома. Сашка, хоть и не видел опасности, опять путаясь в лыжах, торопливо припустил за ним.
Встали у стены, буквально прилипнув к ней всем телом. Данил осторожно отклонился, глянул вдоль улицы.
— Что там? — прошептал Сашка.
— Не попасть нам сегодня в полицию. И даже, может, в военторг не получится…
— Почему?
— А ты на здание посмотри.
— На какое? — Сашка безуспешно обшаривал взглядом стоящие впереди дома.
— Да вон на крышу участка глянь!
Сашка пригляделся.
— Это что за тварюга там сидит?
— Ты у меня, что ли, спросил? — хмыкнул Данил.
Напарник промолчал. Достал бинокль, принялся внимательно разглядывать крышу, находящуюся метрах в двухстах по ходу движения.
— Да она не одна там… Вон, рядом, еще четыре сидят. Их отсюда тяжело различить, за трубой прячутся. Чего делать будем?
Данил молчал, размышляя. Сашка, что-то бормоча себе под нос, продолжал рассматривать новую опасность.
— Может — ну их, ОЗК эти? Уж больно тварюги страшные, Дан… на летучих мышей похожи.
Данил вытащил свой бинокль, глянул. Нда… и впрямь жутковатые. Летучие мыши и есть. Размером примерно с шестилетнего ребенка, на теле — мех. Морда — ужас, в страшном сне не приснится. Уши громадные, заостренные, торчат как локаторы, еще и ходят в разные стороны, вслушиваются. Крылья перепончатые, широченные — на его глазах одно из кошмарных созданий чуть привстало, развернув и вновь свернув свои кожистые полотна. Потопталось, устраиваясь поудобнее.
— Ну что, Дан? — теребил старшего товарища Сашка. — Давай уже, или вперед — или назад!
— Да погоди ты!
«Легко сказать — вперед или назад! — Данил продолжал лихорадочно размышлять. — Так… Нас двое всего, но ружья теперь у обоих. Это, конечно плюс, и плюс большой. Да еще у Сашки „макар“. С другой стороны — там эта хрень не одна сидит, а целых пять. И кто его знает, сколько еще рядом прячется. Даже если правильно отработаем — весь боезапас на этих пятерых уйдет, а остальных можем и не успеть завалить. Но, опять же — ОЗК нам реально нужны! Блин, знать бы еще, что в магазине они есть… А то рискнем — и впустую…»
— Как думаешь, прокрасться получится?
Сашка пожал плечами:
— На лыжах — сомневаюсь. А вот если снять, да по снегу ползком… Мы же в белом все. Да к тому же стемнело…
— Хорошо, давай пробовать, — принял решение Данил. — Тогда так. В полицию соваться не будем, только в торговый центр. Лыжи здесь оставляем, никуда не денутся. Ползи за мной, след в след, два патрона держи наготове, чтоб лишние секунды не тратить. Если атакуют — издалека не стреляй, подпусти поближе, а лучше всего, как я долбану — так и ты начинай.
— Блин, а мы ружье-то не опробовали! — спохватился Сашка. — Его же пристрелять сначала надо!
— Вот и опробуешь… Раньше надо было думать.
Данил вытащил ноги из ремней, сделал шаг в сторону и по пояс провалился в снег. Присел, вертясь и стараясь закопаться поглубже, держа ружейный ствол над сугробом. Сашка проделал те же манипуляции. На их счастье, снег был мягкий, не слежавшийся, сыпучий, как крупа, легко раздавался под грузом в стороны. Через несколько секунд на белой поверхности торчали только две головы и ружейные стволы.
— Ну что, двинули?
Напарник кивнул. Данил развернулся, намереваясь начать движение к торговому центру, — и застыл. Над улицей, заполняя ее всю могучим звуком, заиграл орган. Звук переливался, то поднимаясь до верхней, то опускаясь до самой нижней октавы, заполнил всю улицу, поражая своей дьявольской красотой. Стены домов работали, как гигантский резонатор, усиливая звучание и придавая и без того жутковатой органной музыке дополнительную таинственность и загробность. Данил завертел головой, пытаясь понять, откуда идет звук, Сашка тоже обалдело оглядывался. Наконец оба взгляда уперлись в здание милиции.
— Оттуда?
— Похоже… — Сашка вытащил бинокль, пристроил к стеклам. — Ядрён-батон… Ты прикинь, Дан, — это они поют! Летучие мыши!
