разговор. Вы позволите?
Данил отворил пошире дверь, сделал приглашающий жест. Сам прошел в комнату, выдвинул ширмочку, ограждающую кровать от посторонних взглядов, включил маленький ночной светильник над обеденным столом.
Ночной гость вошел, остановился, не зная, куда приткнуться.
— Присаживайтесь, — Данил кивнул на стул, сам уселся напротив. — Чем могу? Только прошу — потише, мои спят.
Майор опустился на стул, сдвигая тубус на бок.
— У меня к вам, Даниил, есть небольшое, но интересное и выгодное предложение. Однако перед этим предлагаю, — он достал из бокового кармана небольшую фляжку, отвинтил пробку, — выпить за более близкое знакомство и перейти на «ты». Нам ведь еще работать вместе. Это — вино сорокалетней выдержки. Такого, пожалуй, уже и нет нигде, а если и есть — не продадут. Только с боем. Ну как?
Данил пожал плечами, приподнялся, достал из шкафчика над столом два маленьких стаканчика, поставил на стол. Майор разлил. Пригубили.
— А это — с боем?
Аббас крякнул от удовольствия, настороженно покосился на ширму, заговорил, понизив голос:
— Прошу простить, забылся. С боем, а то как же. Мы тогда караван вели. Ну и пришлось от бандитов отбиваться. И в командирской машине я этого винца целый бочонок обнаружил. Небольшой, литров на десять. С тех пор попиваю помаленьку. Исключительно в лечебных целях, для вывода радионуклидов. Мои- то водку хлещут, остолопы, а то, что она для этих целей бесполезная, — не докажешь.
Данил внимательно слушал, ожидая, когда же гость повернет к делу. Манера его разговора настраивала на неторопливый, солидный лад, а долгий разговор по душам не входил в его планы — завтра вставать ранехонько, к выходу готовиться, а тут беседы ночные.
— Но — не будем отвлекаться, — словно поняв желание хозяина, гость заговорил чуть быстрее. — Я сам с востока, а восток, как тебе, наверное, известно, богат традициями. И среди них существует такая: раз уж пришел говорить о важном деле или, тем более, просить помощи — то уж будь добр, выкажи уважение! А лучше, чем богатым подарком, это не продемонстрируешь!
Данил кивнул, не понимая еще, к чему клонит гость.
— Поэтому я и принес тебе, Даниил, этот подарок, — Хасан локтем подпихнул висящий на боку тубус.
— В чем же заключается предложение? — поинтересовался Данил, соображая, уж не покупают ли его.
— Все просто. Я рассчитываю, что ты станешь командиром диверсионной группы, в который войдут все сталкеры твоей общины. Кроме того, ты конечно же можешь выбрать из остальных бойцов Убежища всех, кто тебе понадобится для выполнения операции.
— Почему именно я? — удивился Данил.
— Родионыч посоветовал, — просто ответил майор. — В этом вопросе я вынужден ему доверять, хотя мне и доложили, каков ты в деле… Элеватор — твоя работа?
Данил самодовольно усмехнулся.
— А танк?
— Тоже, — опять кивнул Данил.
— Вот кстати, — майор улыбнулся. — Танк вы вернули, но есть еще один должок. Ты тогда моего бойца без оружия и большей части снаряги оставил. Да еще по голове обидел… Война, понятное дело, но — не мог бы ты все это вернуть? Для демонстрации, так сказать, доброй воли и во имя назревающего сотрудничества…
Данил еще раз самодовольно усмехнулся.
— Завтра все отдам, конечно.
— Ну и хорошо, — Хасан удовлетворенно кивнул. — Я ответил на вопрос — почему именно ты?
— Пожалуй, да.
— Ну а кроме того мы с вашим полковником перед собранием часа четыре сидели, детали обсуждали. Он мне и рекомендовал тебя, как одного из лучших. Так ты согласен возглавить диверсионную группу?
Данил скептически покачал головой:
— И план операции для нас уже продуман?
Покупкой тут и не пахло, но майор слишком плохо представлял себе быт Убежища и нравы его сталкеров, поэтому предложение это просто-напросто не имело смысла.
— Пока нет, но обязательно продумаем. Ударом в лоб комбинат не взять, это понимает каждый. Нужна какая-то диверсия… Что-то, что заставит противника распылить свои силы на два фронта. Иначе мы с ними не справимся. Так как?
— Понимаешь, Хасан… — Данил задумчиво почесал подбородок. — Тут вот какое дело… Одного моего согласия мало. Я бы, может быть, и согласился, но дело в том, что под меня не пойдет ни один из сталкеров. Так же как и я не пошел бы ни под кого…
— Даже если полковник прикажет?
Данил откровенно расхохотался, но тут же испуганно зажал себе рот — за занавеской завозились и недовольно забубнили.
— Родионыч тут не указ, — продолжил он полушепотом, все еще улыбаясь. — Я понимаю, это у вас организация почти военная, приказы старшего не обсуждаются. А у нас каждый сталкер — это вольный стрелок. Куда хочу — туда иду и никому не подчиняюсь. Хотя покомандовать любит каждый… Да к тому же, между нами говоря, группы частенько друг с другом соперничают. Так уж повелось и к этому все привыкли. А тут вдруг — извини, майор, — приходит какой-то хрен с бугра, которому недавно холку слегка намылили, и предлагает объединиться и подчиниться… Такое не пройдет, поверь.
Хасан кивнул, принимая извинения.
— Хорошо. А если опасность угрожает всему Убежищу?
— В таком случае объявляется военное положение, и тут уж все обязаны подчиняться Верховному главнокомандующему.
— Полковнику? — уточнил майор.
— Ему, кому ж еще.
Хасан ибн Аббас помолчал пару минут, переваривая услышанное. Посидел, пощипывая бородку, думая о чем-то своем. Что-то решил, наконец.
— Хорошо, каждая группа сама по себе, никто ей не указ… Но внутри такой группы субординация имеется?
— Конечно! Это обязательно. Вот, к примеру, возьми нас с Сашкой. У нас издавна, с самого детства, повелось: я — старший, он — младший. И по положению, да и по возрасту тоже. И он, и я с таким положением вещей согласны, иначе просто разбежались бы и ходили поодиночке. Вот и у других так же. Люди сами выбирают, кто, по их мнению, достоин руководить, за кем они пойдут — и будут его слушаться, как самого себя. И не обязательно тот, кто физически сильнее остальных. У вожака должны еще иметься неплохие мозги, чутье на опасность и — удача.
Майор скептически улыбнулся:
— И как же измеряется степень удачливости?
— А вот если группа из рейда в рейд возвращается в полном составе и с хорошим хабаром — вот это и есть тот самый показатель…
— Ну… Это, скорее, умение планировать и понимание основ тактики…
— Не всегда. Ты же знаешь, что жизнь не распланируешь. Всегда бывают косяки…
— Это да… Значит, говоришь, внутри группы дисциплина железная? — еще раз уточнил Хасан.
— Без этого никуда.
Гость откинулся на спинку стула, развел руками в своем фирменном жесте:
— Ну вот, что и требовалось доказать. Тогда — переиграем. Думаю, никто не будет против, если в состав такой группы войдет еще несколько человек, которые будут подчиняться ее командиру?
— Конечно нет, — Данил ухмыльнулся. — Я же говорю — командовать у нас каждый любит.
— Тогда тем более все отлично! Вместо одной сборной солянки изо всех сталкеров Убежища сделаем
