- Кто там? - сонным голосом осведомилась индианка.
- Барышня Мира, это я! - узнал я Грушенькин голос.
- Входи! - велела ей Мира.
Грушенька впорхнула в спальню, как птичка. Экономка княгини в отличие от Миры выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Глаза у нее блестели, губы цвели в улыбке, на щеках играл здоровый румянец, сама она лучилась радостью и весельем.
- Что с тобой? - искренне поинтересовался я.
- Ничего, - девушка скромно потупила глазки. - Барышня Мира, обратилась она к моей возлюбленной, - я обещала показать вам моего жениха...
- И что? - спросила Мира. - Он здесь?
- Да, - закивала Грушенька.
Я вспомнил, что Мира что-то там увидела про него на картах.
- Ну так веди его сюда! - велела моя индианка. - Кто он?
- Деревенский кузнец, - сказала девушка, - Кузьма!
- Барыня-то тебе позволила? - осведомился я.
- Ну так она же спит, - хихикнула Грушенька. - Он нас внизу дожидается, у входа. Как только дорогу из деревни расчистили, Кузьма мигом в усадьбу и примчался! - весело проговорила она.
- Ты не знаешь, а другие дороги расчистили? - осведомилась Мира, глаза у нее сверкнули надеждой.
- Нет еще, - огорчила ее Грушенька. - Как только можно будет выехать, Никита Дмитриевич сразу вас известит. А вы уже, барышня, нас покинуть торопитесь? - опечалилась девушка. Заметно было, что Грушенька сильно к ней привязалась.
- Я скучаю по дому, - ответила Мира.
Невольно мне подумалось, что моя индианка почти не тосковала по родине. Мой дом, к счастью, сделался для нее родным.
- Ну, я пойду? - как-то несмело спросила Грушенька.
- Конечно, - кивнула Мира.
Не прошло и десяти минут, как Грушенька привела своего жениха. Кузьма оказался высоким, светловолосым парнем в длинной темно-коричневой чуйке и высоких кожаных сапогах. Шубу свою он снял и держал в руках.
Кузьма с интересом осматривался по сторонам.
- Это барышня Мира, а это - Яков Андреевич, - представила ему нас Грушенька.
Мы мирно с ним побеседовали и уже собрались было распроститься, как он неожиданно спросил:
- А что это за господин, который все время курит? Я с ним на лестнице столкнулся - Кузьма прищурил оба своих веселых, светло-зеленых глаза.
- Пан Гродецкий, - ответил я.
- Не русский, что ли? - спросил кузнец.
- Поляк, - тихо промолвила Мира.
- Я видел его с неделю назад у нас в деревне, - задумчиво произнес Кузьма, - только он был одет иначе...
- А ты уверен, что это - он? - насторожился я.
- Само собою, - не раздумывая ответил Кузьма. - Такой взгляд-то разве забудешь?!
Мы с Мирой переглянулись. Индианка торжествовала, весь вид ее будто кричал: 'Ну, что я вам говорила?!'
- Я что-то не то сказал? - не понял Кузьма.
- Да он не со зла, - вступилась Грушенька за милого друга.
- Ну что ты, - поспешил я успокоить ее. - Твой жених нам очень даже помог!
- А при чем здесь пан Станислав Гродецкий? - спросила она испуганно. - Неужели это он Николая Николаевича?.. - ужаснулась она, всплеснув руками.
- С чего ты взяла? - осведомился я.
- Не знаю, - пожала плечами Грушенька. - А что ему в деревне-то нашей понадобилось? - спросила она. - Да к тому же еще и ряженому?!
- Ну, - протянул я задумчиво, - мало ли какие у человека бывают дела? - мне не хотелось расстраивать Грушеньку раньше времени. Впрочем, я и сам не особенно верил в то, что говорил. Какие, собственно, дела могли быть у польского аристократа в русской деревне?! Но, тем не менее, мне казалось, что я не должен был обвинять Гродецкого раньше времени. По крайней мере, мне надо было предоставить ему какую-то возможность оправдаться. Но я не решился бы расспросить пана Станислава в открытую, поэтому мне предстояло выдумать какой-нибудь обходной маневр, чтобы прояснить сложившуюся в имении ситуацию.
- Ну, Яков Андреевич, что вы об этом думаете? - осведомилась Мира, как только Грушенька со своим кузнецом нас покинули.
- Думаю, что мне придется еще раз переговорить с Гродецким, - ответил я.
- И вы полагаете, что он вам признается? - засомневалась Мира.
- Нет, - я покачал головой в ответ, - но этим он только докажет свою причастность к этому делу!
После обеда мы остались с Гродецким в гостиной. Он, как всегда, завел ничего не значащий, пустой, светский разговор. Речь в очередной раз зашла о мой кузине Зизевской. Мне оставалось только надеяться, что Медведев не появится неожиданно из-за какого-нибудь угла и уличит меня в обмане.
- Так, значит, - осведомился я, - вы, господин Гродецкий, совсем не покидали Петербурга?
- Но почему же? - возразил пан Станислав. - Некоторое время я жил в Москве...
- И как вам она? - поинтересовался я. У меня уже не оставалось сомнений, что он ни словом не обмолвится о деревне, которую ему совсем недавно довелось посетить инкогнито.
- Москва? Да что о ней говорить... Большая деревня... - ответил Гродецкий. Я с трудом удержался от смеха, когда услышал этот ответ. Мне оставалось только надеяться, что слова кузнеца Кузьмы подтвердит кто-нибудь еще, и тогда я смогу, образно говоря, прижать Гродецкого к стенке.
Спустя полчаса я вернулся в комнату Миры, где она хлопотала над своим магическом ящиком, где хранились ее 'волшебные' травы. Грушенька стояла в сторонке и внимательно наблюдала за тем, что делает моя индианка.
Мира извлекла из коробки бархатный красный мешочек и высыпала сухую траву в большую серебряную кружку.
- Как чувствует себя Ольга Павловна? - поинтересовался я.
- Ей стало значительно лучше, - ответила Грушенька. - Я даже и не предполагала, что такое возможно, - сказала она.
- Я пойду на кухню за кипятком, - промолвила Мира.
- Барышня, я вас провожу, - вызвалась Грушенька.
- Не надо, - отмахнулась моя индианка.
- Я боюсь за вас, - ответила Грушенька. - Позвольте мне, я вас все-таки провожу, - попросила она.
- Ну, хорошо, - устало проговорила Мира.
- Можно мне с вами? - осведомился я.
- Если желаете, Яков Андреевич, - пожала плечами моя индианка.
Первой в спальню княгини зашла, как и полагалось, ее экономка. Через несколько секунд ее милое личико появилось в дверях.
- Проходите! - махнула она рукой.
Мира повиновалась, и я поспешил за ней. В руках моя индианка сжимала кружку с отваром.
У постели больной дежурил Агастья, казалось, что Ольга Павловна совсем перестала его бояться. Она утопала под пуховыми одеялами.
- Добрый день, - проговорила княгиня, увидев нас. По-моему, она даже обрадовалась.
- Как вы себя чувствуете? - осведомился я.
- Намного лучше, - подкашливая проговорила Титова. - Ваша индианка просто сокровище! - усмехнулась она.
