— Правду, ваше величество…Я говорю по убеждению моей совести, выслушайте же меня.
— Берегитесь, мсье, подобные слова заводят слишком далеко, — предупредил король.
— Они не могут вести дальше могилы, ваше величество, и я приношу свою жизнь в жертву.
— Вы сами того хотите. Продолжайте, — ответил Людовик XIV, снова садясь.
Глубокий ужас выражался на его лице, где королевское достоинство напрасно боролось с чувством страха, пробужденного словами Эктора.
— Преступление, поразившее его высочество наследника, сначала убило его покойную супругу, — произнес Эктор.
Людовик XIV вздрогнул.
— И тот, кого обвиняют во всех этих преступлениях, перед вами, ваше величество.
— Вы! — вскричал король, снова вставая.
— Да, ваше величество!
Король посмотрел на Эктора.
— Это невозможно,..
— О, ваше величество, благодарю вас за это слово! Я его ожидал. Оно достаточно для моего оправдания, и я не требую лучшего, но обвинен был и другой…
— Другой?
— Герцог Орлеанский, ваше величество!
— Бурбон, мсье! — вскричал Людовик XIV, у которого взыграла родовая гордость. — Бурбон! И вы смеете говорить это мне…
— Это голос клеветы, и я повторяю его для того, чтобы открыть истину.
Глаза старого короля сверкнули.
— Не трудитесь, мсье, — сказал он. — Герцог Орлеанский одной с нами крови…С его именем не нуждаются в оправданиях. Я король, и я ему покровительствую.
— Я передам эти слова его светлости, и он сокрушит клевету своим презрением. Но это ещё не все, государь.
— Что же еще? — сказал король, нахмурив брови.
— Преступление было совершено…Виновный существует, и я его знаю! Час назад он был здесь, при дворе.
— В Версале?
— Да, в Версале, возле вашего величества. Теперь он бежал.
— Его имя, мсье, его вы знаете?
— Помните, ваше величество, мнимого купца, беседовавшего с принцем Евгением в гостинице «Серебряный кубок»? Случай открыл мне его имя…шевалье Сент-Клер.
— Итак, этот шевалье?
— Он был одет придворным лакеем; я видел его здесь час назад. Этот человек — призрак, чародей, демон! Но если вашему величеству угодно будет дать мне приказание арестовать его, клянусь именем отца, я его вам представлю.
— Вы требуете королевского указа, мсье?
— Да, ваше величество.
Король вызвал секретаря.
— Проставьте имена, которые вам продиктует маркиз, и напишите таким образом, мсье, чтобы владельцу этого приказа повиновались повсюду, как мне самому.
Секретарь поклонился и взял перо.
— Довольны ли вы, маркиз? — сказал король с привычным достоинством.
— Ваше величество, даже пожертвовав жизнью, я не отплачу за все милости вашего величества. Но наступит время битвы, и я постараюсь заслужить их.
— Оно наступит, мсье, оно наступит! Действуйте, и желаю вам успеха.
На пороге король остановился.
— Я не считаю нужным прибавлять, — сказал он, — что сказанное в этом кабинете не должно выйти за его пределы.
Эктор поклонился, и король вышел.
— Какое имя следует проставить? — спросил секретарь.
— Напишите: Сент-Клер, иначе именуемый аббат Эрнандес, — отвечал Эктор.
Секретарь написал и подал Эктору королевский указ с большой королевской печатью.
— Вот, мсье. С этим указом, — сказал он, — вы имеете право арестовать шевалье Сент-Клера хотя бы у принца королевской крови.
