к_о_т_о_р_ы_е н_е с_у_м_е_л_и в_о_з_б_у_д_и_т_ь в_о м_н_е л_ю_б_о_в_ь, я н_е о_б_я_з_а_н л_ю_б_и_т_ь, и я с_а_м, п_о с_в_о_е_м_у у_с_м_о_т_р_е_н_и_ю, у_с_т_а_н_а_вл_и_в_а_ю п_о_к_у_п_н_у_ю ц_е_н_у м_о_е_й л_ю_б_в_и'.
Макс Штирнер
'Л_ю_б_о_й п_о_д_л_и_н_н_о з_д_о_р_о_в_ы_й р_е_л_и_г_и_о_з_н_ы_й о_п_ы_т м_о_ж_е_т и д_о_л_ж_е_н п_р_и_с_п_о_с_а_б_л_и_в_а_т_ь_с_я к л_ю_б_ы_м в_е_р_о_в_а_н_и_я_м, п_р_и_д_е_р_ж_ив_а_т_ь_с_я к_о_т_о_р_ы_х м_ы с_о_ч_л_и с_е_б_я и_н_т_е_л_л_е_к_т_у_а_л_ь_н_о о_б_я_з_а_н_н_ы_м_и'.
Джон Дьюи
'Б_о_л_е_е б_л_а_г_о_р_о_д_н_о_е с_т_р_е_мл_е_н_и_е р_а_з_в_и_в_а_ю_щ_е_й_с_я к_у_л_ь_т_у_р_ы, и о_с_о_б_е_н_н_о к_у_л_ь_т_у_р_ы н_а_у_ч_н_о_й, с_о_с_т_о_и_т в т_о_м, ч_т_о_б_ы п_о_ч_и_т_а_т_ь у_м_е_р_ш_е_г_о, н_е у_н_и_ж_а_я_с_ь п_е_р_е_д н_и_м, и п_о_л_ь_з_о_в_а_т_ь_с_я п_р_о_ш_е_д_ш_и_м, н_е ж_е_р_т_в_у_я д_л_я н_е_г_о н_а_с_т_о_я_щ_и_м'.
Эдуард Бернетт Тэйлор
'Н_е_л_ь_з_я т_е_р_п_е_т_ь р_е_л_и_г_и_ю, д_о_п_у_с_к_а_ю_щ_у_ю н_е_т_е_р_п_и_м_о_с_т_ь, е_с_л_и н_а_л_и_ц_о о_п_а_с_н_о_с_т_ь е_е в_л_и_я_н_и_я в п_о_л_и_т_и_к_е'.
Исаак д'Израэли
Человечеству уже стало тесно в рамках классических ортодоксий. Используя сектантство, реформации, модернизм, оно уже давно пытается выбраться из навязанных ему монорелигий, мучительно изобретает ереси, подставляя на гильотины разных вер головы лучших своих представителей.
От робкого неудовольствия человечество наконец перешло к осознанному противодействию. Началась мощная фронтальная атака не только на политическое устройство церкви, но и на догматы святая святых. Это перестало казаться кощунством. Да и в самом деле, основатели и пророки монорелигий осквернили вокруг все, что было возможно, создавая своих монстров. Ничего ужасного не произойдет, если мы в свою очередь потрясем их гигантские творения, раз они мешают.
Примечательно в этом отношении происхождение русского слова 'кощунство', ведь нынешний его смысл удобопонятен каждому и означает осквернение святыни. Но мало кто знает, что этим смыслом оно наделено лишь на протяжении последней тысячи лет 'священной истории Руси', а до насильственной христианизации под словом 'кощуна' подразумевался русский языческий религиозный миф. 'Оскверните места, где народы молятся Богам своим'. В соответствии с этим предписанием Ветхого Завета наихристианнейшие ревнители истинной веры искажают здравый исторический смысл, уродуя судьбы людей, нарушая устоявшийся менталитет нации, манипулируя наследственностью еще не родившихся поколений.
Точно такую же родословную имеет и скользкое уничижительное слово 'суеверие'. Всякое суеверие в нынешней трактовке является многократно искаженным остатком древнего культа наших предков, с которым они связывали самые возвышенные помыслы, вкладывая в него гигантский опыт практического жизненного оптимизма, что был осмеян и поруган людьми в черных рясах. Кроме того, Высокочтимый Бог был в одночасье превращен в презренного черта. Греческое слово 'DAIMON' означало раньше просто Божество, а в средние века за общение с демоном, за письменный или устный контракт продажи ему души можно было поплатиться жизнью, а замечательная античная наука была перелицована в сатанинскую магию.
Нужно быть человеком крайне ограниченного метафизического кругозора, к каковым и принадлежат ангажированные моралисты-идеологи, чтобы не понимать, что древние Боги могут отомстить за себя спустя даже тысячу лет. Ведь для них это не срок, а мгновение чудовищного помрачения ума их земной паствы. Каждый психолог может подтвердить, что храмы всех нынешних монорелигий оказывают огромный психоделический эффект на душу молящегося, подавляя не столько смыслом, сколько именно священной мишурой: внешним блеском, хоровым пением, органной музыкой, правильной планировкой храмов, хорошей акустикой, напыщенной позой священника и помпезными его одеяниями. Зайдите в церковь, посмотрите на этих людей, одевающих на себя священный трепет, будто модную одежду, перебирающих устами четки занудных псалмов, и спросите, знают ли они что-либо об истории их религии, известны ли им элементарные факты биографий их Божеств? В лучшем случае, они процитируют некоторые места из писаний, которые, будто религиозные зомби, твердят в бредовом автоматизме. Поклоняясь необразованному Христу и совершенно неграмотному Магомету, они, естественно, уподобились им, желая лишь дешевой несложной веры, прикрывая душу простыми выдержками из проповедей и надеясь на общих основаниях пробраться в Царство Божие. Языческие капища в большей степени взывали к смыслу, уделяя гораздо меньше внимания внешней форме. Поклоняться камню и иметь камень за пазухой -- разные вещи. Именно человек с именем Христа на устах, убивающий иноверца из 'высших' соображений религии, имеет в сердце своем камень, которого не касался даже резец первобытного мастера.
# 15
Медленно но верно человечество все же прозревает. Еще в конце XVI века анонимным автором был написан малоизвестный памфлет 'О трех обманщиках': Моисее, Иисусе и Магомете. Трактат этот изумителен тем, что при чтении сей мудрости четырехсотлетней давности тем не менее создается впечатление, что создан он в наши дни одним из самых независимых и, вместе с тем, бесстрашных умов, использующим самые современные интеллектуальные приемы. И, что еще важнее, этот вневременной шедевр вольномыслия написан совершенно здоровым человеком, ведь на чистом листе бумаги невозможно скрыть психические отклонения.
'Что такое Бог, люди определяют в соответствии со своим невежеством. Ведь для того, чтобы сказать, чем Бог отличается от прочих вещей, за отсутствием положительных понятий по необходимости прибегают к отрицательным. Бога называют бесконечной сущностью, то есть такой, пределы которой неизвестны. Утверждают, что он творец неба и земли, но не говорят, кто же сотворил его самого, потому что этого никто не знает и не понимает.
Другие считают, что он сам себе начало и происходит только сам от себя; этим они снова говорят нечто такое, чего не понимают. Мы не понимаем начала Бога, говорят они, значит, Бог не имеет его (но почему бы не сказать: мы не понимаем Бога, значит, его нет). И это первое основание невежества'.
Разумеется, во второй половине XVI века автор не мог назвать своего имени, ибо костры инквизиции еще пылали по всей Европе, потому творение это стыдливо именуют атеистическим. Но это неверно, потому что автор выступал как активный противник политического Однобожия и защищал язычество: '...Толкуют о кровавых злодеяниях и разврате языческих Богов. Но помимо того, что мудрейшие из язычников уже объяснили это аллегорически, разве подобное же обвинение не падает на других Богов? По повелению Божию Моисей и Иисус Навин истребляли целые народы...
Упрекают еще язычников в смехотворном идолопоклонстве, в злоупотреблении культом, но ведь в этом же можно упрекнуть и другие религии, да и стоит ли доказывать, что злоупотребления ведут начало скорее от служителей, чем от основателей религий, больше от учеников, чем от учителей, в чем легко можно убедиться'.
Ваш покорный слуга с неизреченным удовольствием расщепил бы сей малоизвестный трактат на части с целью выдать эти мысли за свои, но не позволяет уважение к Автору сего. Кроме того, ссылки в наше время почему-то ценятся выше, чем собственные изречения, и потому престижнее иметь столь интеллектуального единомышленника, памяти которого модно лишь поклониться.
Однако же, продолжаю цитировать это мудрое великолепие дальше:
'Но почему же все-таки следует любить Бога, за что почитать его? За то, что он создал нас. Ради какой цели? Чтобы мы впали в грех, ибо он заранее предвидел грехопадение, иначе зачем бы он подсунул запретное яблоко, без которого не свершилось бы грехопадения... Разве Бог, который сам по себе совершенен и заключает в себе всю полноту достоинств и который стоит выше всяких почестей, нуждается еще в знаках внимания? Стремление к почестям есть признак несовершенства и немощи'.
Браво, и это XVI век, а далее... далее... Вскрывая откровенную ложь учений Моисея, Христа и Магомета, автор, предвидя логическую необходимость, выдает рекомендации будущему основателю религии интеллектуального и нравственного характера:
'Обычно в каждой религии большинство верующих состоит из людей либо не умеющих ни читать, ни писать, либо таких, кому читать нечего. И необходимо считать установленным, что если только учитель религии обладает достаточной способностью суждения и определенными знаниями, чтобы отличать истинное от ложного, то этого мало - он должен не только быть способным к этому, но и стремиться к этому. Разумеется, мы должны быть прежде всего уверены, что тот, кто нам предлагает свои знания и услуги такого рода, сам не является жертвой обмана и не имеет намерения обманывать других'.
Вы только задумайтесь над высказыванием 'услуги такого рода' - так ведь мог выразиться лишь современный ироничный интеллектуал. А далее вновь следует напор откровенного прагматизма:
'Чтобы определить, имеем ли мы дело с истинным учителем религии или с обманщиком, нам либо необходим собственный опыт, которого у нас просто нет в отношении трех великих основателей религий - иудейской, христианской и магометанской, поскольку они отдалены от нас по времени и умерли до нашего рождения; либо нам нужен опыт других, который нам сообщают и который мы называем свидетельством. Есть еще и промежуточный путь: узнать о ком-нибудь по его сочинениям, которые можно считать свидетельствами о самом себе. Но в этом отношении Христос
