– А именно?
– Даже если представители других народностей, населяющих Лайонесс, будут недовольны возвращением на престол короля из Пендрагонов, то в гражданскую войну это не перерастёт ввиду того, что у них не найдётся мало-мальски стоящих вождей. Ни один Одарённый не выступит против тебя.
– Ты уверен?
– Ещё бы! Вся наша колдовская знать куплена с потрохами.
«О боже!» – в ужасе подумал я и спросил:
– Чем же? – хотя знал ответ наперёд.
Морган подтвердил мою догадку:
– Из достоверных источников стало известно, что ты знаешь секрет некоего обряда Причастия, дающего Одарённому могущество и вечную молодость.
Я удручённо вздохнул.
– Как раз этого я и боялся. По неосторожности и по незнанию вы совершили грубейшую ошибку.
Дейрдра тронула меня за плечо.
– Кевин, что с тобой? Неужели ты хотел скрыть это?
– Да.
– Но ведь это аморально! – поражённо воскликнула она.
Я промолчал, чтобы не застонать от тяжести ноши, которая свалилась на мои слабые плечи. Теперь я понял, почему Колин так быстро отрёкся от престола и бежал, куда глаза глядят. Мне тоже отчаянно захотелось плюнуть на Авалон, на корону моего предка, забрать с собой родных, Дейрдру (а также Дану!) – и удрать в Экватор.
– Знаешь, – заговорил Морган, нарушая молчание. – В одной из хроник царствования Лейнстеров я прочитал весьма поучительную историю. Лет триста назад в Авалоне объявился странствующий лекарь, который утверждал, что знает рецепт снадобья от чумы. Тогда в стране вовсю свирепствовала эпидемия, и король Колин Шестой пригласил этого лекаря к себе. Он спросил, скольких людей тот сможет исцелить самостоятельно; лекарь ответил ему – то ли правду сказал, то ли малость преувеличил, – но все равно получилось небольшое число по сравнению с масштабами эпидемии. Тогда король предложил лекарю продать свой секрет за цену, которую он сам назовёт, но лекарь наотрез отказался. Король убеждал его, что он может получить гораздо больше, чем заработает за всю свою жизнь продажей снадобья, даже проживи он сто лет. Однако лекарь был непреклонен, и в конце концов король велел казнить его. Он сказал: «Этот человек либо шарлатан, либо негодяй, каких ещё свет не видел. И в том, и в другом случае он заслуживает смерти». Тут я полностью согласен с решением короля. Если лекарь был шарлатаном, то так ему и надо, а если же он действительно знал рецепт снадобья, то сознательно обрекал на смерть тысячи людей, которых можно было бы спасти, изготовив лекарство в больших количествах. Ты понимаешь, к чему я веду?
– Морган прав, Кевин, – поддержала его Дейрдра. – Безнравственно лишать людей возможности прожить дольше, чем они живут сейчас. Пусть даже это касается не всех людей, но лишь некоторых – тех, кому такая возможность дана свыше. Ведь ты сам говорил мне, что ваши Властелины выискивают в мирах Одарённых, чтобы провести их через обряд Причастия. Я не понимаю…
– Вот именно! – зло произнёс я; во мне закипала ярость. – Ты НИЧЕГО не понимаешь. Вы оба ни черта не понимаете!
Я вскочил с кресла и прошёлся по комнате взад-вперёд. Я чувствовал себя как зверь, замкнутый в клетке.
– О Зевс, почему ты не дал хоть толики здравомыслия глупцам, что возомнили себя благодетелями человечества?! – Я остановился и посмотрел на Дейрдру и Моргана, которые озадаченно глядели на меня, поражённые вспышкой моего гнева. – Что вы наделали, чёрт вас побери?! Что же вы наделали?!
Я подошёл к креслу под портретом Дейрдры и бухнулся в него. С минуту мы молчали, наконец Морган осторожно произнёс:
– Так растолкуй же нам, что мы наделали.
Я чуть было снова не вспылил, но в последний момент взял себя в руки и терпеливо принялся объяснять:
– Это правда, члены наших Домов выискивают в мирах Одарённых, чтобы дать им вечную молодость и могущество. Нас очень мало, и мы дорожим каждым Даром…
– Так почему ты… – начал Морган.
– Помолчи и слушай внимательно, – перебил его я. – Так вот, в обычном мире, населённом простыми смертными, Дар появляется либо в результате случайной мутации, либо вследствие любовного приключения одного из Властелинов – вероятность и того, и другого ничтожно мала. Ещё ничтожнее вероятность сохранения Дара в потомстве, так как браки между Одарёнными и неодарёнными в подавляющем большинстве случаев оказываются бесплодными. – Я взглянул на Дейрдру. – У твоих отца с матерью была уникальная совместимость, раз у них родилось аж двое детей. Это чрезвычайно редкое явление.
– Извини, – опять вмешался Морган. – Но почему так? Что мешает Одарённым и неодарённым иметь детей?
Я невольно усмехнулся. Неуёмное любопытство взяло в Моргане верх над всеми остальными соображениями, тем более что этот вопрос всегда интересовал его.
– Чтобы понять это, ты должен иметь хотя бы поверхностное представление о генетике – науке о наследственности, – ответил я. – Но всё же я попробую объяснить. Загвоздка в том, что Дар либо есть, либо его нет; другими словами, рецессивного Дара не бывает. Как ты знаешь, не может быть ни половины Дара, ни его четверти, ни осьмушки, а термин «полукровка» чисто условный. В случае, когда отец и мать Одарённые, тут всё ясно: ребёнок получает половину своей крови от отца, половину – от матери, и он тоже Одарённый. Если же Одарённый только один из родителей, то в момент оплодотворения происходит процесс, который мы именуем дубликацией: структура ДНК… гм-м… кровь Одарённого смешивается с кровью неодарённого и пытается, грубо говоря, навязать ей свой Дар. В подавляющем большинстве случаев этот процесс заканчивается гибелью оплодотворённой яйцеклетки ещё до образования зародыша. Вот потому-то Дар, появляясь единично, имеет мало шансов пережить своего носителя, проявившись в его потомстве. Обнаружив Одарённого в среде простых смертных, мы, конечно, тщательно проверяем все его родственные связи, учитываем также и возможность адюльтеров и изредка находим целую группу Одарённых. Тогда это становится сенсацией, а Дом, сделавший такую находку, на зависть другим Домам, получает обильную инъекцию свежей крови со стороны.
– Тогда я не понимаю, почему ты сердишься, – произнесла Дейрдра. – Ведь ты нашёл целую реку свежей крови.
– То-то и оно, что целую реку. В совершенно невероятных случаях единичный Дар не гибнет, а выживает и размножается. В результате возникает цивилизация, где наряду с простыми смертными живут Одарённые. Они обладают кое-какими способностями; они осознают своё отличие от остальных людей; они отдают предпочтение экзогамии, ибо заметили, что браки с людьми не из их круга почти всегда бесплодны; и самое главное – их достаточно много, чтобы избежать вырождения. Предания гласят, что когда-то, давным-давно, много Рагнарёков тому назад, Одарённые в одном из таких миров обрели власть над Формирующими и основали первый Дом Властелинов. Израильтяне считают, что это был их Дом на Земле Обетованной, но им никто не верит. Дома так же бренны, как и Властелины: одни появляются, другие гибнут, и первозданный Дом канул в лету, оставив после себя другие Дома, которые, в свою очередь, породили новые, а сами ушли в небытие – и так далее, и так далее. История – это спираль, уходящая из бесконечности в бесконечность; наши философы утверждают, что до появления первозданного Дома существовали другие цивилизации, которые изжили себя, как, возможно, когда-нибудь в будущем придёт к упадку и угасанию сообщество Властелинов…
Я умолк. Дейрдра и Морган смотрели на меня широко распахнутыми глазами; вместе со мной они заглянули в бездну тысячелетий и теперь чувствовали себя ничтожно маленькими, беспомощными букашками в этой необъятной, вечной вселенной.
– Ладно, – сказал я. – Вернёмся к делам насущным. В последний раз мир с устойчивой цивилизацией Одарённых был обнаружен моим прадедом, тем самым королём Артуром, который был свергнут с престола в Авалоне и каким-то образом попал в Экватор. Подобные миры после их обнаружения ожидает две участи –
