Она была поражена его хладнокровием и покорно позволила провести себя к площадке.
– Между прочим, Джиз, как тебе удалось избежать Жофре Мартель?
– Это устроил Дагенхем… Итак, ты теперь танцуешь, Гулли?
– Я танцую, скверно изъясняюсь на четырех языках, занимаюсь наукой и философией, пописываю жалкие стишки, то и дело взрываюсь к черту при идиотских экспериментах, фехтую как марионетка, боксирую как фигляр… Короче говоря, перед тобой пресловутый Формайл с Переса.
– Гулли Фойла больше нет…
– Он остался лишь для тебя… и для тех, кому ты об этом сообщишь.
– Только Дагенхему. Тебе жаль, что я сказала?
– Ты не более властна над собой, чем я.
– Да, ты прав. Твое имя просто вылетело из меня. Я не могла удержаться. А сколько бы ты заплатил за мое молчание?
– Не валяй дурака, Джиз. Этот случай принесет тебе семнадцать миллионов девятьсот восемьдесят тысяч.
– Что ты имеешь в виду?
– Я обещал отдать тебе все, что останется после того, как я разделаюсь с «Воргой».
– Ты разделался с «Воргой»? - изумленно спросила она.
– Нет, дорогая. Ты разделалась со мной. Но я сдержу обещание.
Она рассмеялась.
– Щедрый Гулли Фойл… Расщедрись по-настоящему, Гулли. Развлеки меня немного.
– Завизжать как крыса? Я не умею, Джиз. Меня выдрессировали на охоту. Ни на что большее я не способен.
– А я прикончила тигра… Сделай мне одолжение, Гулли. Скажи, что ты был близок к «Ворге». Признайся, я погубила тебя за шаг до победы. Ну?
– Хотел бы я это сказать, Джиз… Увы. Я застрял. Сегодня я пытался напасть на новый след.
– Бедный Гулли. Не исключено, что я вызволю тебя. Скажу… обозналась… или пошутила… на самом деле ты не Гулли Фойл. Я знаю, как убедить Саула, Я могу сделать это, Гулли… если ты по-прежнему любишь меня.
Он посмотрел на нее и покачал головой.
– Между нами никогда не было любви, Джиз. Ты сама понимаешь это. Я слишком целеустремлен, чтобы быть способным на что-либо, кроме охоты,
– Слишком целеустремлен, чтобы не быть дураком!
– Что ты имела в виду, Джиз… говоря, что Дагенхем спас тебя от Жофре Мартель? Ты знаешь, как его убедить… Что у тебя с ним общего?
– Я на него работаю. Я - один из его курьеров.
– Ты хочешь сказать, он тебя шантажирует? Угрожает упрятать тебя назад, если…
– Нет. С этим было покончено в первую минуту нашей встречи. Он хотел захватить меня, а вышло все наоборот.
– То есть?
– Не догадываешься?
Фойл ошеломленно раскрыл глаза.
– Джиз! С ним?
– Да.
– Но как?! Он…
– Существуют меры предосторожности… Я не хочу касаться подробностей, Гулли.
– Прости… Долго он не возвращается.
– Не возвращается?…
– Дагенхем. Со своим войском.
– Ах, да, конечно. - Джизбелла снова коротко рассмеялась. Потом вдруг быстро зашептала: - Ты и не знаешь, что ходил по проволоке, Гулли. Попытайся ты разжалобить меня или подкупить, или заверить в своей любви… О, господи, я бы уничтожила тебя. Раскрыла бы всему свету, кто ты… Кричала бы об этом на всех перекрестках…
– О чем ты говоришь?
– Саул не вернется. Он ни о чем не догадывается. Можешь проваливать в ад.
– Не верю.
– Думаешь, он задержался бы так долго? Саул Дагенхем?
– Но почему ты ему не сказала? После того, как я бросил тебя…
– Потому, что я не хочу, чтобы он попал в ад вместе с тобой. Я не имею в виду «Воргу». Речь идет кое о чем другом - ПирЕ. Вот из-за чего тебл преследуют. Вот, к чему они рвутся. Двадцать фунтов ПирЕ.
– Что это?
– Вспомни… Когда ты вскрывал сейф, не было там маленькой коробки? Сделанной из ИСИ… ИнертСвинцового Изомера?
– Была.
– Что находились внутри?
– Двадцать зернышек, похожих на кристаллы иода.
– Что ты с ними сделал?
– Два отправил на анализ. Никто не смог выяснить, из чего они. Над третьим я вожусь сам в своей лаборатории, когда не кривляюсь перед публикой.
– Ты возишься… Зачем?
– Я расту, Джиз, - мягко произнес Фойл. - Не трудно сообразить, что именно это нужно Престейну и Дагенхему.
– Как ты поступил с остальными зернышками?
– Они в надежном месте.
– Они не могут быть в надежном месте. Не может быть надежного места. Не знаю, что такое ПирЕ, но мне известно, что это дорога в ад. Я не хочу, чтобы по ней пошел Саул.
– Ты так его любишь?
– Я так его уважаю. Он первый человек, который показал мне, что стоит перейти под чужие знамена.
– Джиз, что такое ПирЕ? Ты знаешь.
– Догадываюсь. Я сопоставила все известные мне факты и слухи. И у меня появилась идея. Но я не скажу тебе о ней, Гулли. - Ее лицо осветилось яростью. - На этот раз я бросаю тебя. Оставляю тебя беспомощным и во мраке. Испытай, каково это, на собственной шкуре. Насладись!!
Она вырвалась и побежала по зале. И в этот момент упали первые бомбы.
Они шли, как метеоритный поток, не столь многочисленный, но куда более смертоносный, чем он. Они шли на утренний квадрант. На ту сторону земного шара, которая находилась на границе между светом и тьмой. Покрыв расстояние в четыреста миллионов миль, они столкнулись с Землей.
Их космической скорости противостояло быстродействие земных военных компьютеров, за микросекунды обнаруживших и перехвативших новогодние подарки с Внешних Спутников. Рой ослепительно ярких звезд вспыхнул в небе. Это были бомбы, детонированные на высоте пятьсот миль над их целью.
Но так тонка была грань между скоростью атаки и скоростью обороны, что многие из бомб все-таки прорвались к земле. Невидимые траектории завершились титаническими сотрясениями.
Первый атомный взрыв, уничтоживший Ньюарк, резко встряхнул особняк Престейна. Стены и пол свели странные судороги. Гости повалились на роскошную мебель и друг на друга. Удар следовал за ударом. Почва содрогалась от землетрясений. Оглушающие, леденящие душу взрывы, неестественно бледные вспышки лишали людей рассудка, оставив лишь голый, примитивный ужас обезумевших животных, в панике вопящих, спасающихся, бегущих. За пять секунд новогодний вечер у Престейна из изысканного приема превратился в дикий хаос.
Фойл поднялся с пола. Посмотрел на сплетенные, извивающиеся тела на паркете. Заметил
