пытающуюся освободиться Джизбеллу. Сделал шаг вперед и остановился. Вокруг продолжало грохотать. Он увидел ошеломленную и раненую Робин Уэднесбери, еле поднимающую голову. Сделал шаг к ней, но снова остановился. Он понял, куда должен сейчас идти.
Фойл ускорился. Грохот и молнии обратились вдруг в скрежетанье и мельтешенье. Конвульсии землетрясений стали волнообразными покачиваниями. Фойл перерыл весь колоссальный дворец, пока, наконец, не нашел ее в саду, стоящей на мраморной скамье. Мраморная статуя для его ускоренных чувств… статуя экзальтации.
Он замедлился. Ощущения скачком вернулись в норму. И снова он был оглушен и ослеплен.
– Леди Оливия, - окликнул Фойл.
– Кто это?
– Паяц.
– Формайл?
– Да.
– Вы меня искали? Я тронута, воистину тронута.
– Вы с ума сошли… Стоять здесь, на открытом месте… Молю вас позволить мне…
– Нет, нет. Это прекрасно… Великолепно!
– Позвольте мне джантировать с вами в какое-нибудь укрытие.
– А, вы представляетесь себе доблестным рыцарем в доспехах? Благородны и преданны… Это вам не подходит, мой дорогой. У вас нет к этому склонности. Вам лучше уйти.
– Я останусь.
– Как влюбленный в красоту?
– Как влюбленный.
– Вы все так же утомительны, Формайл. Ну, вдохновитесь! Это Армагеддон… Расцветающее Уродство… Расскажите мне, что вы видите.
– Немногое, - начал он, оглядываясь и морщась. - Над горизонтом свет. Стремительные облака света. А выше… сияние. Словно переливаются огоньки новогодней гирлянды.
– О, вы так мало видите своими глазами… Представьте, что вижу я. В небе раскинулся купол. Цвета меняются от темного привкуса до сверкающего ожога. Так я назвала открытые мне краски. Что это может быть за купол?
– Радарный экран - пробормотал Фойл.
– И еще… громадные копья света, рвущиеся вверх, покачивающиеся, извивающиеся, колеблящиеся, танцующие. Что это?
– Следящие лучи. Вы видите всю электронную систему обороны.
– Я вижу и летящие бомбы… резкие мазки того, что вы зовете красным. Но не вашего красного - моего. Почему я их вижу?
– Они нагреты трением о воздух, но инертная свинцовая оболочка для нас бесцветна.
– Смотрите, вам гораздо лучше удается роль Галилея, чем Галахада. О! Вот одна появилась на востоке. Следите! Падает, падает, падает… Ну!!
Яркая вспышка на востоке доказала, что это не плод ее воображения.
– Вот и другая на севере. Очень близко. Очень. Сейчас! Земля всколыхнулась.
– И взрывы, Формайл… Не просто облака света - ткань, плетенье, паучья сеть перемешавшихся красок. Так прекрасно, будто изысканный саван.
– Так оно и есть, леди Оливия, - отрезвляюще заметил Фойл.
– Вы боитесь?
– Да.
– Тогда убегайте.
– Нет.
– В вас сидит дух противоречия.
– Не знаю. Я испуган и тем не менее не уйду.
– Вы нагло выкручиваетесь. Бравируете рыцарской отвагой? - Хрипловатый голос зазвучал язвительно. - Только подумайте, Галахад… Ну сколько времени нужно, чтобы джантировать? Через считанные секунды вы можете быть в Мексике, Канаде, Аляске. В полной безопасности. Там сейчас наверняка миллионы людей. В городе, вероятно, никого кроме нас и не осталось.
– Не каждый может джантировать так далеко и так быстро.
– Значит, мы последние из тех, кто идет в расчет. Почему вы не бросите меня? Ведь меня скоро убьют. Никто не узнает, что вы струсили и задали стрекача.
– Дрянь!
– Ага, вы злитесь. Что за грубый язык. Это первый признак слабости. Почему же вам не применить силу и в моих же интересах унести меня? Это был бы второй признак.
– Будь ты проклята!
Он подступил к ней вплотную, яростно сжав кулаки. Она коснулась его щеки холодной спокойной рукой. Фойл снова ощутил электрический удар.
– Нет, слишком поздно, мой милый, - тихо произнесла она. - Сюда летит целый рой красных мазков… ниже, ниже… ниже… прямо на нас. Нам не спастись. Теперь - быстро! Беги! Джантируй! Возьми меня с собой. Быстро! Быстро!
Он схватил ее. - Дрянь! Никогда!
Он сжал ее, нашел мягкий коралловый рот и поцеловал. Он терзал ее губы и ждал конца.
Ничего не произошло.
– Надули! - воскликнул он.
Она рассмеялась. Фойл вновь поцеловал ее, и, наконец, заставил себя разжать объятья. Она глубоко вздохнула, затем снова засмеялась, сверкая коралловыми глазами.
– Все кончено, - сказала она.
– Ничего еще не начиналось.
– Ты имеешь в виду войну?
– Войну между нами.
– Так пусть же будет война! - неистово проговорила она. - Ты первый, кого не обманула моя внешность. О, боже! Скука обходительного рыцарства и сладенькая любовь к принцессе. Я не такая… внутри. Не такая. Не такая. Нет. Да здравствует свирепая, жестокая, беспощадная война между нами. Не побеждай меня… - уничтожь!
Внезапно она снова стала леди Оливия, надменная снежная дева.
– Боюсь, что обстрел прекратился, мой дорогой Формайл. Представление окончено. Что за восхитительная прелюдия к Новому Году, не правда ли? Спокойной ночи.
– Спокойной ночи?! - откликнулся тот.
– Спокойной ночи, - повторила она. - Право, любезный Формайл, неужели вы столь неотесаны и не замечаете, что мне надоели? Можете идти.
Фойл заколебался, судорожно пытаясь найти нужные слова. Затем повернулся и, пошатываясь, вышел из дома. Он дрожал от возбуждения и брел, как в тумане, едва осознавая беспорядок и смятение вокруг. На горизонте полыхали огненные языки пламени. Взрывные волны так разворошили атмосферу, что до сих пор то и дело со свистом налетали шквалы ветра. Многие здания были повреждены - стекло разбилось, сталь покорежилась, карнизы обвалились. Город был полуразрушен - несмотря на то, что избежал прямых попаданий.
Улицы его пустовали. Все население Нью-Йорка джантировало в отчаянных поисках найти безопасность… на пределе своих возможностей… на пять миль, на пятьдесят, на пятьсот. Некоторые джантировали прямо под удар бомбы. Тысячи погибли в джант-взрывах, поскольку общественные джант- площадки не были рассчитаны на такой массовый исход.
Фойл видел, как на улицах стали пявляться спасатели в белых защитных костюмах. Властный окрик напомнил ему, что и его могут поставить на аварийные работы. Проблема эвакуации джантирующего населения не существовала, а вот вынудить людей вернуться, восстановить порядок власти могли…
Фойлу не совсем улыбалось неделю провести в борьбе с пожарами и грабителями. Поэтому ускорился
