— Он чем-то заражен, если можно так сказать, — объяснила Сефрения.
— Болезнь? — Спархок поежился, чума была страхом всей Эозии.
— Не в том смысле, в котором ты думаешь. Это не болезнь тела. Что-то злое навело порчу на его разум.
— Ищейка?
— Вряд ли, не похоже. Но у меня такое ощущение, что эта порча передается через прикосновение, так что пусть все держатся подальше от него.
— Он разговаривает, — сказал Кьюрик, — и у него нет этого оцепенелого выражения на лице. Ты права Сефрения, это не похоже на Ищейку, это что-то другое.
— Тем не менее он очень опасен.
— Но ему не долго осталось быть опасным, — Кьюрик потянулся к своей булаве.
— Кьюрик! — воскликнула Сефрения. — Перестань. Что сказала бы Эслада, если бы узнала, что ты убиваешь беззащитных путников?
— Но нам необязательно сообщать ей об этом, Сефрения.
— Когда же наступит день, когда эленийцы научатся говорить не при помощи оружия? — проговорила Сефрения и добавила что-то по-стирикски.
— Что ты сказала? — переспросил Спархок.
— Ничего.
— Но тут есть еще одна закавыка, — серьезно сказал Кьюрик. — Если менестрель заразный, значит и Бевьер тоже — он же подхватил его, когда тот падал с лошади.
— Я послежу за Бевьером. ответила Сефрения. — Может быть его защитили доспехи. Точно мы узнаем это немножко позже.
— А Телэн? — спросил спархок. — Он дотрагивался до менестреля, когда принес ему воды?
— По моему нет, — ответила Сефрения.
— А сможешь ты вылечить Бевьера, если он подхватил эту заразу? — поинтересовался Кьюрик.
— Я даже не знаю, что это такое. Все что я сейчас могу сказать, это то, что менестрель чем-то одержим. Давайте-ка вернемся и постараемся удержать подальше от него остальных.
— Я умоляю вас, Рыцари Храма, — взывал тем временем Арбел. — Поезжайте к дому этого негодяя графа, и освободите его сестру из незаслуженного заточения.
— О да! — пылко воскликнул Бевьер.
Спархок бросил быстрый взгляд на Сефрению и она мрачно утвердительно кивнула.
— Останься с этим несчастным, Бевьер, — сказала она арсианцу, — а остальные пойдемте со мной.
Они отошли подальше от огня и Сефрения тихо все объяснила.
— Так значит, Бевьер теперь тоже одержимый? — спросил ее Келтэн.
— Боюсь, что да. Он уже сейчас ведет себя как-то неразумно.
— Телэн, — серьезно сказал Спархок, — когда ты подавал воду, ты не дотрагивался до него?
— Как-будто нет, — ответил мальчик.
— Ты не чувствуешь никаких побуждений бежать на помощь дамам, терпящим бедствие? — спросил его Кьюрик.
— Я? Кьюрик, ты что, издеваешься?
— С ним все в порядке, — облегченно вздохнула Сефрения.
— Так, — сказал Спархок. — Что нам делать?
— Ехать к Гэзеку как можно быстрее, — ответила Сефрения. — Нужно узнать чем вызвана болезнь, чтобы я могла излечить его. Мы должны попасть в замок, хотя бы и силой.
— С этим-то мы справимся, — заявил Кьюрик, — а вот что делать с менестрелем? Ведь если он может передавать свое одержание, едва дотронувшись, то никак невозможно, чтобы он ехал с нами.
— Есть простой способ решить этот вопрос, — проговорил Келтэн, кладя руку на эфес меча.
— Нет, — резко сказала Сефрения. — Я погружу его в сон. Несколько дней отдыха не повредят ему, а будут только к лучшему, — она строго взглянула на Келтэна. — Почему ваш первый ответ на всякий вопрос — всегда меч?
— А что делать с Бевьером, — спросил Тиниэн. — Его что, тоже усыпить?
— Нет, — покачала головой Сефрения. Он должен быть способен ехать верхом, мы же не можем оставить его. Просто не приближайтесь к нему и не позволяйте ему дотрагиваться до вас, мне и без того нелегко.
Они вернулись к костру.
— Бедняга заснул, — сказал Бевьер. — Что мы будем делать теперь?
— Завтра утром отправимся дальше, в Гэзек, — ответил Спархок. — И вот что Бевьер, — добавил он. — Я знаю, что тебя привела в негодование эта история, но не суди опрометчиво, и постарайся сдерживать себя, когда мы прибудем в замок. Держи в руку подальше от меча и думай, что говоришь. Сначала мы посмотрим что к чему, кто прав, кто виноват, а потом уж будем действовать.
Пустые проволочки, ненужная осторожность, — недовольно пробурчал Бевьер. — Тогда я скажусь больным по приезде в замок. Я уверен, что не сдержусь если мне придется слишком часто видеть перед собой лицо этого чудовища.
— Хорошая мысль, — согласился Спархок. — А теперь укрой одеялом нашего друга и ступай спать, завтра нам предстоит тяжелый день.
После того, как Бевьер ушел в свою палатку, Спархок тихо сказал оставшимся:
— Не будите его сегодня ночью, я не хочу, чтобы ночью ему в голову пришла какая-нибудь бредовая идея.
Все молча кивнули и разошлись спать.
Следующим утром было все так же облачно и в лесу царили унылые мрачные сумерки. После завтрака Кьюрик натянул на колья кусок полотна над спящим Арбелом.
— На случай дождя, — пояснил он.
— А он здоров, с ним ничего не случилось? — спросил Бевьер.
— Да, просто до крайности истощен, — ответила Сефрения. — Пусть поспит.
Они сели на лошадей и выехали на дорогу. Спархок некоторое время вел отряд рысью, чтобы дать лошадям разогреться, а где-то через полчаса пустил Фарэна галопом.
— Следите за дорогой! — прокричал он. — Не покалечьте лошадей!
Дорога через этот мрачный лес была трудна и приходилось часто замедляться, чтобы дать отдых животным. По мере того, как день разгорался с запада все отчетливее стали доноситься раскаты грома, подхлестывая их желание побыстрее добраться до замка графа Гэзека, сулившего хотя бы защиту от непогоды, если не спокойный отдых.
С приближением к замку по дороге стали появляться покинутые жителями деревни. Грозовые тучи висели у них прямо над головой, раскаты грома звучали уже совсем близко.
Уже к вечеру, они обогнули гору и увидели в конце открывшейся долины огромный замок. Покосившиеся домики стояли прижавшись друг к другу, словно испуганные вспышками молний, перед замком. Спархок натянул поводья.
— Давайте не будем бросаться туда очертя голову, — сказал он. — Ни к чему, чтобы люди в замке неправильно нас поняли, — он пустил Фарэна рысью через поле к основанию скалистой горы, на которой стоял замок.
По склону горы вилась узкая тропинка — единственный путь наверх — и они вынужденны были ехать вереницей.
— Невеселое местечко, — заметил Улэф, посматривая на нависшую над ними громаду замка.
— Да, оттуда не веет гостеприимством, — согласился Келтэн.
Тропа привела их к кованым воротам. Спархок остановил Фарэна, наклонился в седле и постучал кулаком в стальной перчатке по толстой стальной полосе, стягивающей титанические, потемневшие от времени бревна.
Они подождали, но ответа не последовало.
Спархок постучал еще раз.
