Через некоторое время в воротах открылось маленькое окошко.
— Что вам надо? — прозвучал короткий вопрос.
— Мы путешественники, — ответил Спархок, — и ищем пристанище и укрытия от надвигающейся бури.
— Дом закрыт для незнакомцев.
— Открой ворота, — резко сказал Спархок. — Мы Рыцари Храма и отказ нам в пристанище — обида нанесенная самой Церкви.
Человек за воротами похоже заколебался.
— Я должен спросить разрешения у графа, — недовольно произнес он глубоким раскатистым голосом.
— Ну так сделай же это поскорее.
Не слишком многообещающее начало, — прокомментировал Келтэн, когда окошко в воротах захлопнулось.
— Порой привратники слишком много на себя берут, — сказал Тиниэн. — Ключи и замки лишают некоторых людей чувства меры.
Некоторое время ничего не происходило, лишь грохотал гром, сверкали молнии да ветер развевал плащи рыцарей.
После долгого ожидания они услышали лязганье цепей и скрежет тяжелого засова. Ворота медленно отворились.
Огромного роста человек у ворот был одет в доспехи из толстой буйволиной кожи, глубоко посаженные глаза мрачно смотрели из-под нависших бровей, нижняя челюсть выдавалась вперед на угловатом лице.
Спархок знал этого человека.
14
Смутно мерцающие факела, на больших расстояниях друг от друга висящие в ржавых железных кольцах, освещали клочья паутины, свисающей со сводчатого потолка коридора, по которому их вел привратный страж. Спархок слегка поотстал, чтобы оказаться рядом с Сефренией.
— Ты тоже узнала его? — прошептал он.
Сефрения кивнула.
— Здесь происходит гораздо больше, чем можно было себе представить, — ответила она. — Будь осторожен, Спархок, очень осторожен. Здесь опасность.
— Да, — прошептал Спархок.
На дальнем конце коридор упирался в огромную тяжеловесную дверь. Когда их молчаливый провожатый отворил ее, проржавевшие петли протестующе взвизгнули. Они поднялись по витой лестнице в обширную комнату, со сводчатым потолком, белыми стенами и черным как ночь, потолком. В полукруглом камине метался огонь, единственным источником света, кроме него, была свеча в подсвечнике, стоящем на столе у камина. У стола сидел бледный седоволосый человек в черном. Бледность его происходила от меланхолии и видно было, что он редко бывает на воздухе, короче говоря, создавалось впечатление, что его подтачивает тайный недуг. Он читал огромную в кожаном переплете книгу.
— Вот люди, о которых я докладывал, хозяин, — сказал человек в доспехах из буйволиной кожи.
— Хорошо, Оккуда, — ответил человек за столом усталым голосом. — Приготовь комнаты, они будут нашими гостями, пока бушует буря.
— Как прикажете, хозяин, — проворчал слуга и принялся спускаться вниз по ступеням.
— Мало кто путешествует в этих местах, — сказал человек в черном. — Я граф Гэзек и я дам вам приют в моем доме, пока погода не успокоится, — он вздохнул. — Боюсь только, что вы скоро пожалеете, что вы постучались в ворота моего замка.
— Мое имя Спархок, — сказал в ответ Пандионец и представил всех своих друзей.
Гэзек отвесил каждому легкий поклон.
— присаживайтесь, господа, — предложил он. — Сейчас вернется Оккуда и принесет вам что-нибудь закусить.
— Вы очень добры, Лорд Гэзек, — Спархок снял шлем и перчатки.
— Возможно, скоро вы измените свое мнение, — печально вздохнул граф.
— Вы уже второй раз намекаете на какую-то беду в вашем замке, Мой Лорд, — заметил Тиниэн.
— Боюсь, беда — это мягко сказано, сэр Тиниэн, и, говоря честно, не будь вы Рыцари Храма, мои ворота остались бы закрыты для вас. Это несчастное место и я не хотел бы навлекать эти несчастья на других.
— Мы проезжали через Вэнн, несколько дней назад, мой Лорд, — осторожно произнес Спархок. — Всяческие слухи ходят там о вашем замке.
— Я не удивлен, — граф провел трясущейся рукой по лицу.
— Вам нехорошо, мой Лорд? — спросила его Сефрения.
— Я немолод, мадам, а против этой немочи — одно лекарство.
— Мы не видели никаких других слуг в вашем доме, граф, кроме человека, открывшего нам ворота… — сказал Бевьер, стараясь тщательно подбирать слова.
— Теперь в замке только Оккуда да я, сэр Бевьер.
— Мы встретили менестреля в лесу, граф Гэзек, — в голосе Бевьера зазвучали обвиняющие нотки. — Он сказал, что у вас есть сестра.
— Вы, должно быть, имеете в виду беднягу Арбела? Да, у меня есть сестра.
— А леди не присоединится к нам? — резко сказал Бевьер.
— Нет, — кратко ответил граф, — моя сестра нездорова.
— Леди Сефрения очень искусная целительница, — настаивал арсианец.
— Болезнь моей сестры не поддается лечению, — отрезал Гэзек.
— Хватит, Бевьер, — с нажимом сказал Спархок.
Бевьер покраснел и, поднявшись со стула отошел в дальний конец комнаты.
— У молодого человека помрачен разум, — проговорил граф.
— Менестрель Арбел поведал нам кое что о вашем доме, — сказал Тиниэн. — Бевьер арсианец, а они горячие люди.
— Я понимаю, — меланхолично ответил Гэзек, — представляю, каких жутких историй он вам понарассказывал. К сожалению, многие верят ему.
— Не совсем так, мой Лорд, — сказала Сефрения. — Россказни Арбела — результат какого-то одержания, и одержание это — заразно, поскольку каждый, к кому он прикоснется, принимают его слова за чистую правду.
— Да, руки моей сестры длиннее, чем я думал.
Откуда-то из удаленной части дома послышался ужасный визг, перекрываемый взрывами безумного смеха.
— Ваша сестра? — мягко спросила Сефрения.
Гэзек кивнул и Спархок заметил, что глаза графа наполнились слезами.
— Ее болезнь — это не болезнь тела, не так ли?
— Нет.
— Давайте оставим этот разговор, господа, — сказала Сефрения рыцарям, — эта тема слишком болезненна для графа.
— Вы очень добры, мадам, — с благодарностью проговорил граф, он вздохнул. — А не скажете ли вы мне, сэры Рыцари, что привело вас в эти унылые леса?
— Мы торопились увидеть вас, мой Лорд, — ответил Спархок.
— Меня? — удивленно переспросил граф.
— Мы ищем последнее пристанище короля Талесии Сарека, падшего во время битвы с земохами.
— Я слышал это имя.
— Я предполагал это. Дубильщик по имени Берд из Палена…
— Да, я помню его.
— Он сказал, что вы занимаетесь восполнением пробелов в хрониках о той битве.