где находится что-то, он покажет. А если в данном случае ответом является не направление, то как талант Кромби может его понять?
Или Бинку самому воспользоваться талантом Кромби для поиска выхода?
— Кромби! — позвал он. — Где находится нечто, что выведет нас отсюда?
Грифон послушно выполнил обычную процедуру, но — безрезультатно.
— Какой с него толк... — проворчал Честер. — Его талант прокис. От него и раньше было мало толку. Вот если бы у
Кромби возмущенно закаркал, и по его тону было совершенно понятно, что кентавру был прочитан целый трактат о том, какие отверстия в его теле наиболее пригодны для помещения подобного таланта. У Честера покраснели уши.
— Ты с нами как раз для того, чтобы это выяснить, — напомнил Бинк. — А сейчас у нас — только талант Кромби. Мне кажется, к нему должен отыскаться ключ. Ах, лишь бы я нашел его вовремя!
Он замолчал, чтобы наколоть на меч очередного никельпеда. Эти существа умирали медленно, но, получив укол мечом, уже не нападали. И по очень простой причине — их тут же разрезали на кусочки собратья. Скоро уже будет невозможно сосредоточиться ни на чем другом, кроме никельпедов!
— Кромби, где находится нечто, что покажет нам, как отсюда выйти?
— Ты только что об этом спрашивал! — проворчал Честер.
— Нет, я слегка изменил фразу. Указать совсем не то, что... — Он затих, наблюдая за грифоном.
На мгновение показалось, что талант Кромби работает. Но тут его крыло заметалось из стороны в сторону и бессильно повисло.
— Вот видишь — уже теплее! — произнес Бинк с надеждой, которой на самом деле не испытывал. — Кромби, где находится то, что остановит никельпедов?
Крыло Кромби показало прямо вверх.
— Разумеется, — с досадой проворчал Честер. — Солнце. Но оно заходит за облака.
— По крайней мере, мы теперь знаем, что талант работает.
Они подошли к новой развилке.
— Кромби! Какая из дорог быстрее всего приведет нас к тому нечто, что нам поможет?
Крыло уверенно указало направо.
— Смотри-ка! И в самом деле работает! — ехидно воскликнул Честер. — Если только он не прикидывается...
Кромби испустил еще один злобный крик, от которого едва не сдохло несколько никельпедов.
Но тут облака совсем закрыли солнце, и всю расщелину окутало жуткой тенью. Никельпеды рванулись вперед, пощелкивая от удовольствия — они уже алчно предвкушали обед.
— Дракон! Направо! — крикнул Бинк. — Выжги все перед собой и
Да, оставалось только надеяться...
В ответ на просьбу Бинка дракон извергнул опаляющую струю пламени, высветившую проход. Опять запищали гибнущие никельпеды. Монстр рванулся вперед по их дымящимся трупам, унеся на себе Бинка, Честера и Кромби. Но он уже устал...
Перед ними в тусклом проходе что-то сверкнуло. Бинк с надеждой набрал в грудь воздуха... Но тут же понял, что это всего лишь манящий огонек. И здесь нет помощи!
Нет помощи? Как нет?! И внезапно ему кое-что вспомнилось.
— Вот он! — воскликнул Бинк. — Беги за тем огоньком!
Дракон подчинился, несмотря на недоверчивое ржание Честера. Он больше не выдыхал пламени — его «топка» была почти пуста; но он все еще мог бежать с внушительной скоростью.
Огонек метался впереди — они всегда в таком судорожном движении; он был на самом пределе видимости. Все огоньки — прирожденные дразнильщики. Дракон тяжело двигался от развилки к развилке. Казалось, он уже совсем заплутал... И тут вдруг они очутились в пересохшем русле реки.
— Выбрались! — завопил Бинк, почти не веря себе.
Однако они еще не были в безопасности: из ущелья вырвалась бурлящая волна никельпедов.
Бинк и Честер спрыгнули со спины дракона, вылезли из лощины и обнаружили, что находятся на усыпанном золой старом пепелище. Кромби расправил крылья и с радостным воплем взмыл в небо. И никельпеды не стали преследовать даже дракона — им было трудно пробираться по золе, к тому же из-за туч вот-вот должно было показаться солнце. Все были спасены.
Запыхавшийся дракон рухнул, подняв облако пепла. Бинк обошел его и встал перед мордой.
— Дракон! Мы сражались с тобой неплохо, но ты побеждал. Мы убегали — ты нас преследовал, и все угодили в расщелину. Чтобы спастись, мы заключили перемирие, и ты соблюдал его столь же честно, как и мы. Действуя согласно, мы сохранили наши жизни. И теперь мне хочется считать тебя не врагом, а другом. Примешь ли ты нашу дружбу, прежде чем мы расстанемся?
Дракон посмотрел на него и наконец слегка наклонил нос — это было похоже на утвердительный кивок.
— Тогда доброй тебе охоты. Пока мы не встретимся снова. Послушай, мы можем тебе немножко помочь! Кромби, где находится ближайшая добыча для нашего друга? Такая, с которой справится и уставший дракон?
Кромби завертелся в воздухе, упал на землю и вытянул крыло. Оно указывало на север. Теперь и они расслышали шум и треск, поднятый каким-то большим существом, попавшим, скорее всего, в петли арканного дерева. То было явно что-то толстое и глупое, и ему предстояло долго умирать в петлях. Если только его мучения не прервет опаляющее дыхание дракона.
— Доброй охоты! — повторил Бинк, похлопывая дракона по теплому медному носу и отворачиваясь.
Монстр направился на север.
— Какой то всем этом смысл? — спросил Честер. — К чему нам эта дружба с драконом?
— Я хотел расстаться с ним по-хорошему и именно здесь, — ответил Бинк. — Это особое место — здесь между всеми существами Ксанта может быть только мир.
— Да ты никак свихнулся! Тут же самое обыкновенное пожарище!
— Сейчас я тебе кое-что покажу. Пойдем за этим огоньком.
Да, манящий огонек все еще был здесь — висел в воздухе достаточно близко, чтобы не потеряться из виду.
— Послушай, Бинк! — запротестовал Честер. — Нам, конечно, повезло с огоньком. Но к чему плестись за ним дальше? Он может привести нас к гибели.
— Только не этот, — ответил Бинк, направляясь вслед за огоньком.
Честер секунду подумал, пожал плечами, брыкнул задними копытами, словно сказал «ну что тут поделаешь!», и последовал за Бинком. Кромби снизился и присоединился к ним.
Вскоре огонек замер у светящегося могильного камня. Едва они подошли, как на камне вспыхнули слова «ГЕРМАН-ОТШЕЛЬНИК».
— Дядя Герман! — воскликнул Честер. — Так ты хотел сказать, что это — то самое место?!
— ...где он спас Ксант от вихляков, — подтвердил Бинк. — Он призвал сюда много разных существ, разослав повсюду манящие огоньки в качестве гонцов, а потом зажег саламандровый огонь, чтобы выжечь вихляков. Сделав это, он отдал свою благородную жизнь. Он погиб как герой!. Я понял, что огонек приведет нас сюда, как только узнал это пожарище, потому что ты тоже кентавр и его родственник, а огоньки чтят память о нем. Талант Кромби указал на огонек, а тот...
— Дядя Герман... герой... — бормотал Честер; на его исказившемся лице появилось незнакомое Бинку выражение.
Воинственный кентавр не привык проявлять тонкие эмоции, а лишь почтительность и уважение. Бинку даже показалось, что он слышит грустную мелодию флейты, и печаль Честера становилась глубже.
Бинк и Кромби отошли в сторону, оставив Честера наедине с его размышлениями. Бинк споткнулся о кучку земли, которой еще секунду назад не было под ногами. Это оказалось единственной фальшивой
