У Джил вырвался стон.
Аукусо закричал в микрофон:
— Капитан! Капитан, отзовитесь!
Но ответа они не услышали.
58
Резко прозвенел звонок внутренней связи. С трудом протянув руку, Джил нажала кнопку.
— Мэм, — прозвучал взволнованный голос Чентеса, — Торн только что похитил второй вертолет. Но, кажется, я ранил этого сукина сына! Я выпустил в него всю обойму!
— Его вертолет на экране, — доложил Сирано.
— Чентес, что случилось?
— По приказу капитана Торн ушел из ангара. Но, как только вылетел первый вертолет, он вернулся. В руках у него был револьвер. Он загнал нас в подсобный отсек, отключил связь и запер дверь. Но там хранилось оружие… видимо, он забыл про это или решил, что успеет покинуть корабль. Мы взломали дверь и выскочили в ангар. Торн уже сидел в вертолете, люк был распахнут. Я начал стрелять, но вертолет вылетел. Стреляли все. Что делать, мэм?
— Я отдам приказ, когда разберусь сама, — резко ответила Джил.
— Капитан?
— Да?
— Вот какая странная штука… Торн плакал, запирая нас в подсобке… даже тогда, когда грозился нас перестрелять, если мы его остановим.
— Конец связи, — Джил с силой надавила на клавишу.
Техник, сидевший у экрана инфракрасного контроля, произнес:
— Огонь еще горит, капитан.
Его перебил оператор радара; его смуглое лицо посерело.
— Это вертолет, мэм… он на посадочной площадке Башни.
Джил вглядывалась в туман, но не могла разглядеть ничего, кроме туч.
— Я поймал второй вертолет, — быстро заговорил оператор, — он спускается к основанию Башни. — Через минуту он добавил: — Аппарат почти у поверхности воды.
— Аукусо, вызовите Торна.
Постепенно мужество и решимость возвратились к Джил. Она еще чувствовала себя подавленной, но не сомневалась, что сумеет овладеть ситуацией.
— Торн не отвечает, — доложил Аукусо.
Радар показывал, что вертолет-амфибия приводнился примерно ярдах в тридцати от основания Башни.
— Попробуйте еще раз, Аукусо.
Скорее всего, Файбрас уже мертв. Вот она и стала капитаном…
— Боже мой, но не такой же ценой!
Хриплым голосом Джил вызвала Коппенейма и приказала ему явиться в рулевую рубку, чтобы принять обязанности первого помощника. Затем она повернулась к де Бержераку.
— Сирано, мы займемся Торном позже. Сейчас нужно выяснить, что произошло с Файбрасом… и остальными, — Джил замолкла на мгновение. — Вы сможете посадить корабль на вершину Башни?
— Если надо, сядем, — Сирано не замедлил с ответом.
Он был бледен, но владел собой безукоризненно.
«Парсефаль» двинулся вниз сквозь тучи. На круглом экране радара четко обозначились очертания огромного цилиндра, но изображение расплылось, когда дирижабль приблизился к верхнему торцу Чаши.
Лучи прожекторов осветили раскинувшуюся под ними тускло-серую металлическую площадку. Из кабины были видны огненные сполохи, но разглядеть вертолет не удавалось. Дирижабль медленно проплыл над тусклым пламенем костра; пропеллеры встали горизонтально, выравнивая гигантский корабль.
Сирано осторожно опускал «Парсефаль». Условия для посадки были идеальными — почти полное безветрие. Сотни сквозных отверстий у основания стен, окружавших торец Башни, создавали ветровой поток примерно до пяти узлов — легкий бриз по шкале Бофорта. Такой ветерок не смог бы даже шевельнуть листву на деревьях, и неопытный аэронавт вряд ли бы обратил на него внимание. Но Сирано, видимо, понимал, что это слабое дуновение может прижать огромный дирижабль к стене; виртуозно маневрируя двигателями, он уравновесил давление ветра на носовую часть «Парсефаля» и продолжал спуск.
Джил не вмешивалась в действия пилота; сейчас в его руках была и жизнь экипажа, и судьба экспедиции. Скорчившись над пультом управления, Савиньен де Сирано де Бержерак, поэт и дуэлянт, вел труднейший в своей жизни поединок. И он не нуждался ни в помощи, ни в сочувствии.
Дирижабль резко сбросил скорость, красный огонек мигнул на панели, открылся нижний люк. Вниз сбросили стропы, и четыре десятка аэронавтов скользнули по ним в туманную мглу. Потеряв лишний груз, корабль начал приподниматься, и Джил приказала выпустить часть водорода. Ей не хотелось зря расходовать газ, но сейчас не было другой возможности удержать воздушное судно от немедленного взлета.
С носа и кормы сбросили другие стропы; люди, находившиеся внизу, повисли на них, пытаясь сбалансировать огромную серебристую сигару. Сирано медленно подвел «Парсефаль» к стене и выключил моторы; теперь судно дрейфовало на небольшой высоте.
Двое из наземной команды метнулись к отверстиям, чтобы выяснить источник ветра. Через минуту они доложили по рации, что эти круглые дыры действительно порождают воздушный поток, направленный к центру площадки; он был слаб, но устойчив, и дирижаблю не грозил внезапный удар о стену. Остальные аэронавты подтащили сброшенные с носа и кормы канаты и, протянув их сквозь отверстия, закрепили судно. «Парсефаль» завис в двадцати ярдах от стены.
Джил надеялась, что ветер не изменится — малейший порыв грозил катастрофой. Удар о стену — и лопасти пропеллеров будут сломаны, моторы выведены из строя, двигательные отсеки искорежены.
Из среднего люка спустили лестницу. Джил и Пискатор торопливо вышли из рубки, миновали центральный коридор и спустились вниз. Их ждал доктор Грейвс с белой сумкой в руках.
Вертолет разбился в тридцати ярдах от купола. Они направились сквозь туман к тускло мерцавшему огню; подойдя ближе к обломкам, Джил содрогнулась. Она не могла себе представить Файбраса мертвым… мужественного, блестящего Файбраса!
Он лежал в нескольких ярдах от пылающего корпуса, на том месте, где его настиг удар. Почерневшие останки его спутников громоздились в кабине вертолета.
Грейвс отдал свой фонарь Пискатору и склонился над телом капитана. Дым смешивался с туманом и темными хлопьями уносился вверх. Тошнотворный запах горящего бензина и обугленной человеческой плоти ударил в лицо, и Джил, ощутив мгновенный приступ дурноты, пошатнулась.
— Держите прямо лампу! — резко бросил Грейвс.
Опомнившись, она заставила себя взглянуть на тело: порванная одежда, кожа обгорела с головы до ног. Но лицо Файбраса почти не было обезображено; он недолго оставался в пламени. Успел ли он выскочить? Или взрыв выбросил его из машины?
Джил не могла понять, почему доктор так долго и тщательно осматривает труп; она хотел уже задать вопрос, как вдруг Грейвс выпрямился и спросил:
— Как вы собираетесь поступить с останками?
— У нас нет пенных пламегасителей, чтобы сбить огонь с вертолета, — ответила Джил безжизненным голосом, и махнула рукой старшему наземной команды:
— Петерсон, доставьте тело на борт. Только сначала укройте его. Остальные пусть идут со мной.
Через несколько минут они стояли перед куполом. В свете направленных на него прожекторов, он
