Плетнев улыбнулся.
— И как? Простучал?
— Да какое там. Как на идиота на меня посмотрел. Вот и получается, что, кроме меня, про этот проклятый нож никто не знал. Даже Маша. Значит, его как бы и не было. И следователь мне, похоже, не поверил.
Плетнев и Мила переглянулись, скрывая насмешку. Дрюля заметил это и недовольно нахохлился.
— Чего это вы переглядываетесь? Думаете, я совсем с ума свихнулся?
— Но ведь следователь прав. Никто, кроме тебя, этого ножика не видел, — сказала Мила. — Может, это и не ножик был.
— А что? — взвился, розовея от возмущения, Дрюля. — Что это, по-твоему, было такое?
Мила пожала плечами.
— Ну, не знаю. Может, какая-нибудь лагорифмическая линейка. Или еще что-нибудь.
— Да ты… да вы… — Дрюля едва не задохнулся от возмущения.
Мила посмотрела на его раскрасневшуюся физиономию и рассмеялась.
— Ладно, не парься! — со смехом сказала она. — Шучу я. Шуток не понимаешь?
— За такие шутки… — пробурчал программист, но проявил «джентльменство» и оставил фразу незаконченной.
— Какой ты чувствительный, — улыбнулась Мила.
— Я — мужчина, а души мужчин устроены тоньше, изобретательнее и изящнее, чем у женщин, — гордо ответил Дрюля.
— Кто бы спорил, — усмехнулась Мила. — Если бы так же тонко и изящно были устроены ваши мозги, цены бы вам не было.
— Ха-ха, — сказал Дрюля угрюмо.
Мила победно поглядела на разбитого в пух и прах Дрюлю и отхлебнула основательно остывший кофе.
Плетнев молча выслушал перепалку молодежи, а когда страсти чуть-чуть улеглись, спросил:
— Дрюля, а что этот следователь начальнику твоему говорил?
Программист вздохнул — печально и безнадежно. Покосился на Милу, словно ожидал от нее очередной «колкости», и проговорил:
— Сказал, что на переписку Икэды надо поставить дополнительную защиту. Там что-то дико важное может быть, это с Минобороны связано. Так что теперь переписка Икэды для нас — тайна за семью печатями.
Мила недоверчиво на него воззрилась.
— Ты что, не взломаешь защиту, которую твой собственный начальник поставил? Да ладно тебе.
Дрюля приосанился.
— Взломать-то я ее, конечно, могу, — проговорил он. — Но босс сразу поймет, что это я.
Мила отхлебнула кофе, подумала и предложила:
— А что, если попробовать через другой протокол? С другого сервака.
Но это предложение, как и предыдущее, не вызвало у Дрюли энтузиазма.
— Мила, — серьезно и хмуро сказал он, — ну, если б я только работой рисковал… ну, хрен бы с ней, я свои полтора килобакса заработаю где-нибудь. Но тут… — Дрюля понизил голос: — Минобороны… ФСБ… На работу мне плевать, но на жизнь — нет.
Взгляд Милы стал презрительным.
— Все ясно, — сказала она. — Мужчины есть мужчины. Ладно, не парься. Скажи мне только, когда у вас логи доступа проверяются. Утром или вечером?
Дрюля побледнел.
— Утром вообще-то, но… Ты что задумала? Шпионка, с ума не сходи!
— Я сказала — не парься.
На щеках Дрюли проступили красные пятна.
— Мил, ты нас не взломаешь. Я за это отвечаю. Нас никто взломать не может, не подставившись. А если ты подставишься, то… То ничего хорошего не жди.
Мила улыбнулась и снисходительно похлопала Дрюлю по сутулому плечу:
— Дрюль, знаешь, чем хороша работа эксперта на уголовном деле?
Плетнев, который все это время молча слушал перепалку двух программеров, вопросительно (так же, как и Дрюля) посмотрел на Милу.
— На каком деле? — осведомился он. Мила слегка ему подмигнула.
— На том самом… Так вот, дают тебе на экспертизу хакерскую программу. Не просто программу, а гениально написанную. И никто не проверяет: вдруг ты себе копию оставишь. Наивные люди эти чайники.
— Точно, наивные, — отозвался Дрюля, восторженно глядя на Милу. — А ты умная деваха.
— На том стоим, — спокойно ответила Мила и залпом выпила свой коньяк.
18
Бизнесмен Семенов почти дошел до двери офиса, когда, неизвестно откуда взявшись, перед ним выросла фигура Антона Плетнева.
— Здравствуйте, Алексей Вадимович! — добродушно улыбаясь, поприветствовал его Плетнев.
Семенов раздулся, как индюк, гневно сверкнул глазами и рявкнул:
— Я, кажется, предупреждал вас, чтобы вы не появлялись на моем…
— Предупреждали, — произнес у него за спиной другой голос. Семенов осекся и быстро обернулся. За спиной у него стоял исполняющий обязанности директора «Глории» Сева Голованов, мужчина, как говорят, с внушительной внешностью.
— Что это значит? — взвизгнул Семенов, багровея от ярости. — Какого черта вы здесь делаете?
— Вы все еще наш клиент, — спокойно сказал ему Плетнев.
— Наше дело закончено! — сердито заявил бизнесмен. — Вы получили деньги! Так какого черта вы меня преследуете?
Плетнев и Голованов переглянулись.
— Дело не закончено, пока наш коллега сидит в следственном изоляторе, — пробасил Голованов. — Ведь сидит он там по вашей вине.
— Если ваш «коллега» был настолько глуп, чтобы попасться, то не вините в этом меня. Преступник должен сидеть в тюрьме — это еще Жеглов говорил.
— Турецкому нужно алиби, — сухо сказал Плетнев. — Вы обязаны поехать к следователю и рассказать ему, что Турецкий весь вечер был с вами, решая ваши проблемы.
— Вот так вот просто — поехать и рассказать? — Бизнесмен нервно усмехнулся. — Ничего у вас не выйдет, парни. Я преступников не покрываю.
— Этого от вас и не требуется, — снова заговорил Сева Голованов. — Просто расскажите правду, и все.
Семенов посмотрел на здоровяка-директора злобным взглядом, затем поднял руку и глянул на часы.
— Все, парни, мне пора. Или уйдите с дороги, или я позову охрану.
Плетнев и Голованов не пошевелились.
— Что ж, — сказал Семенов, — вы сами нарвались. Иван! Сергей! — зычно позвал он.
Стеклянные двери вестибюля крутанулись, и на улицу вышли два дюжих мужика с гардовскими нашивками на рукавах и с дубинками в руках.
— Эти люди не дают мне пройти к офису, — сказал охранникам Семенов. — Разберитесь с ними!
