всего лишь предлогом для успокоения совести. А правда заключалась в том, что ей хотелось его поцелуев, прикосновений и чего-то еще большего — того, чего у нее теперь никогда не будет. Ей бы вести себя тихо…
Нет, так нельзя. Тогда бы она была обесчещена, и Ноуэл, по его собственному признанию, был бы вынужден на ней жениться, хотя он никогда не говорил, что хочет этого. Да и Ровена сама этого не хотела. Или хотела?
Конечно, нет. Они не были бы счастливы. Она слишком независима, а Ноуэл неподатлив. Ничего бы у них не получилось.
На сегодня был назначен еще один бал, но Ровена решила остаться в своей комнате, притворившись больной. Она подумывала, не лечь ли снова в постель, когда в дверь постучали и появилась Перл собственной персоной.
— Привет, соня! — воскликнула она. — Внизу уже ждут визитеры, некоторые из них спрашивают о тебе, а ты еще даже не одета.
— Я… я плохо спала, — ответила Ровена, что было истинной правдой. — Не передать ли им мои извинения?
Перл пристально посмотрела на подругу, так пристально, что та была уверена: Перл непременно поймет, что она сделала… вернее, не сделала — прошлой ночью.
— Ты чем-то расстроена, Ровена? У меня есть кое-что такое, что поднимет тебе настроение. Подожди минутку.
Перл на мгновение исчезла, потом вернулась с маленьким свертком.
— Это доставили всего час назад. Я боялась, что они не успеют доставить к балу. — Говоря все это, она развернула сверток и извлекла изящный ридикюль.
— Как странно: он в форме книги! — воскликнула Ровена.
— Когда я увидела его в пятницу в магазине Меллона, то сразу же подумала о тебе. Я надеялась подарить его тебе к балу, но оказалось, что все они распроданы. Мне пообещали доставить его сегодня. И нет худа без добра: он абсолютно того же цвета, как твое бальное платье!
И правда, элегантный ридикюль был того же синего цвета, что и новое платье Ровены. Полюбовавшись изящной вещицей, она открыла, закрыла его и с улыбкой поблагодарила Перл.
— Он великолепен, — сказала она, поняв, что теперь от присутствия на балу ей не отвертеться.
— Ну? Не я ли говорила, что это поднимет тебе настроение? Одевайся и спускайся вниз. А мне пора. Наверное, уже прибыли новые гости.
Перл умчалась, оставив Ровену с подарком в руках. Удивительно, что Перл выбрала для ридикюля такую форму, хотя раньше всячески скрывала ее любовь к книгам. Правда, все это было бесполезно. Ровена знала, что теперь почти все, с кем она познакомилась, считали ее «синим чулком».
Ну и что из этого? Ноуэл показал ей, насколько счастлива она может быть, оставаясь самой собой — играя в шахматы, споря о политике… целуясь с ним.
Нет! Последнее — не ее амплуа. Умненькая, начитанная Ровена Риверстоун и вдруг… распутница! Абсурд! Это случайность, не более того.
Но Пакстон похвалил ее последний очерк, пусть даже и понятия не имел, что его написала она. Ровена взяла в руки «Политикал реджистер», который попросила Матильду принести вместе с завтраком.
Сама того не желая, она улыбнулась, вспомнив, что Ноуэл сказал, будто это лучший очерк из всех написанных Мистером Р. Перечитав его, девушка не могла не согласиться. Да, ей нужно постараться доводить до сознания читателя собственные мнения, которые вполне могут выдержать конкуренцию со стороны взглядов других авторов.
Перевернув страницу, она заметила маленькое объявление в рамочке:
Ровена наморщила лоб. Шестнадцать писем, адресованных автору? Ей никогда не приходило в голову, что читатели могут писать Мистеру Р. письма. Ведь писала же она письма мистеру Ричардсу, после того как прочла его монографию. Шестнадцать писем! Интересно, что в них написано? И как бы ей их получить, не раскрывая тайны своего псевдонима?
Она перечитала объявление. «Отправить или оставить». Предположим, она назовет место. Но как их забрать?
Грин-парк был расположен напротив Хардвик-Холла, по другую сторону Пиккадилли. Ровена вспомнила покрытый лишайником камень возле входа и группу деревьев рядом. Может быть, оставить эти письма за камнем? Кстати, и погода последние дни стояла хорошая. Если она возьмет их сразу же после того, как они там окажутся, то бумага не успеет размокнуть.
Приняв решение, Ровена направилась к письменному столу и быстро написала записку с просьбой оставить письма за этим камнем завтра к полудню. Сложив листок, она написала адрес, потом позвонила Матильде.
— Помоги мне надеть желтое платье, пожалуйста, — сказала она служанке. — Пора спуститься вниз.
Одевшись, девушка взяла записку и отдала ее Матильде.
— Отправь это как можно скорее. Никому об этом не говори и сразу же возвращайся назад.
— Хорошо, мисс. — Матильду разбирало любопытство, но она не задала ни одного вопроса. Просто взяла конверт и ушла.
А Ровена снова загрустила, однако теперь ситуация уже не казалась ей такой безнадежной, как раньше. При мысли о письмах и о том, что в них написано, у нее, как ни странно, улучшилось настроение. Может быть, даже они с Ноуэлом смогут прийти к взаимопониманию.
Однако подумав о том, что придется увидеться с ним после того, что произошло ночью, она покраснела от смущения. Что сказать ему? И что он может сказать ей?
Уходя из комнаты, Ровена надела очки. Перл не будет в претензии. Своим сегодняшним подарком она сама признала, что Ровена — большая любительница покопаться в книгах. К тому же неспособность ясно видеть окружающее вызывало у нее ощущение незащищенности, а она и без того чувствовала себя уязвимой.
Глава 16
Когда мисс Риверстоун вошла в гостиную, Лестер Ричардс заставил себя улыбнуться. Вчера он потерял самообладание и вспылил, но теперь, несколько поостыв, понял, что все же может использовать в своих интересах эту девушку, пусть даже она была явно со странностями.
Она уже сочувствует делу спенсианцев. С помощью лести ее можно заставить выудить у брата нужную Ричардсу информацию. Или ее можно убедить сообщать ему сведения о дальнейших шагах в расследованиях Пакстона, если такая информация случайно окажется в ее распоряжении. В любом случае ему необходимо втереться в ее доверие.
— Мисс Риверстоун! — воскликнул Лестер Ричардс, поднимаясь со стула. — Сегодня вы выглядите особенно привлекательно. — Это было, конечно, не так, потому что у нее на носу снова красовались очки, не говоря уже о выступивших веснушках. — Надеюсь, вы простите мне вчерашнюю несдержанность.
Как он и надеялся, девушка сразу же подошла к нему и уселась рядом, даже не удостоив вниманием Пакстона, который тоже поднялся на ноги.
— Спасибо, мистер Ричардс. Учитывая обстоятельства, вы поразительно любезны.
— Рад это слышать. В таком случае смею ли я надеяться, что вы позволите мне станцевать с вами сегодня? — Очаровать некрасивую книгочейку вроде вас, мисс Риверстоун, будет проще простого.
— Разумеется, — с улыбкой ответила Ровена.
В это время леди Хардвик привлекла ее внимание к другим гостям, включая этого невыносимо самонадеянного Галлоуэя, который продолжал упорно увиваться за ней. Встретившись наконец взглядом с Пакстоном, Ровена, как заметил Ричардс, покраснела и отвела взгляд в сторону. Ноуэл, кажется, тоже смутился, хотя постарался скрыть это.
Значит, вот как обстоят дела? Ну что ж, тем лучше. Когда Ричардс получит от этой девчонки все, что ему требуется, он использует ее в качестве приманки для Пакстона, чтобы убить одним выстрелом сразу двух зайцев, то есть решить две проблемы одновременно.
Ноуэл сохранял строго нейтральное выражение лица. Он бы с удовольствием вообще избежал этой встречи, если бы не чувствовал себя обязанным держать в поле зрения и Ричардса, и Ровену.
Он наблюдал, как девушка принимает комплименты от Ричардса, и едва подавил смехотворное желание немедленно выяснить отношения с этим типом. Но этот человек не сказал ничего такого, что могло бы вызвать подобную реакцию, а любые враждебные действия с его стороны по отношению к Ричардсу могли бы поставить под угрозу всю операцию.
При виде Ровены Ноуэлу всякий раз вспоминалось — как наяву! — ее тело, как красиво выглядит она без одежды. Он изо всех сил старался скрыть от посторонних глаз свою физическую реакцию на это воспоминание.
Когда она заговорила с Галлоуэем и его кузеном, это у Ноуэла не вызвало таких мук ревности — наверное, потому что она не защищала ни того, ни другого, когда притворялась, что хочет его прошлой ночью. Если, конечно, она притворялась… Не может быть, чтобы невинная девушка могла столь убедительно имитировать реакцию своего тела.
Когда Ровена наконец повернулась к Ноуэлу, то сделала это явно неохотно. Она холодно кивнула ему, хотя заалевшие щечки выдали ее волнение.
— Мисс Риверстоун, — так же холодно кивнул в ответ Пакстон. Но когда он попробовал встретиться с ней взглядом, она уклонилась и повернулась к мистеру Ричардсу.
Будь он проклят!
Ноуэл, конечно, не верил, что Ровена испытывает к Ричардсу какие-то романтические чувства. Ее просто восхищал склад его ума — а если этот тип является тем, кого разыскивает Пакстон, то он очень ловок и хитер. Он надеялся вскоре раздобыть необходимые доказательства…
Ноуэл заставил себя улыбнуться леди Хардвик, разговаривавшей с кем-то из гостей. Неожиданно в его душу закралось сомнение. Неужели он закрывает глаза на улики,
