вот и все.
Корнуолл! Одно это название заставило Регину поежиться. Она вспомнила убогий, бедный городок, грубых и забитых жителей, тяжелый труд, ставший их уделом. Она убежала из этого унылого, мрачного места и вовсе не собиралась возвращаться. Они не заставят ее!
– Я не вернусь в Корнуолл. Ни за что! Стамфорд упорно продолжал гнуть свое:
– Вы уедете на рассвете. Если вы отказываетесь, ну что ж, тогда вам придется иметь дело с законом.
Регина потеряла дар речи. Она никогда даже не думала, что может попасть в сети закона, надеясь всегда выскользнуть из неприятностей.
Регина недооценила Стамфорда и силу его ненависти, не учла его безудержного желания, его решимости расправиться с ней.
Кто бы мог предугадать, что он так полюбит Кейт?
– Что вы можете сделать против меня? Я графиня Донкастер. Если вы полагаете, что одержали победу, тогда вы недооцениваете меня.
– Значит, вы не уступите? Ладно, тогда вас публично осудят за ваши преступления. Присвоение чужого состояния. Оскорбления действием. Мошенничество. Похищение людей. Попытка убийства. Выбирайте себе по вкусу любое преступление, Регина. За которое из них вы хотели бы, чтобы вас упрятали за решетку?
– Мой сын – пэр Англии, он никогда не позволит, чтобы со мной так обошлись!
Регина посмотрела на Кристофера и удивилась: он совершенно равнодушно глядел на нее. Он держал руки Селины в своих руках, они оба единодушно осуждали ее.
Неужели он бросил ее? Переметнулся на сторону Стамфорда и выступает против своей матери? О, какое вероломство! Изменник! Впрочем, в нем всегда ощущался недостаток привязанности к ней. Ничего, она еще ему покажет. И всем им, вместе взятым!
– Итак, каково ваше решение? – поторопил ее Стамфорд.
Ей безумно хотелось выскользнуть из расставленной им западни, только надо было выиграть время.
– Я никогда не соглашусь!
– Тогда я сам прослежу за тем, как вас отправят на виселицу.
– Меня на… на виселицу? – Невольно она прикоснулась пальцами к горлу и погладила шею, словно уже почувствовав стянувшую горло веревку.
– Я хочу насладиться этим зрелищем. Приготовлю закуски, угощение, созову гостей, а сам сяду в первом ряду. Даже попрошу палача позволить мне самому затянуть веревку у вас на шее.
Регина была загнана в угол, поймана в ловушку ее собственного изготовления, она судорожно кусала губы.
– Мне нужно несколько дней, чтобы все взвесить.
– О нет. Ответ вы должны дать через минуту.
Стамфорд принялся смотреть на часы, стоящие на камине. В комнате воцарилась гнетущая тишина; повисшая в воздухе напряженность не позволяла свободно дышать. Регина потела и задыхалась, сердце судорожно колотилось в груди, она лихорадочно искала убедительные доводы и не могла ничего придумать.
Отпущенная минута пролетела быстро, неумолимый Стамфорд повторил свой вопрос:
– Каков ваш ответ?
– Сукин сын!
– Я принимаю эти слова за согласие.
Он сделал шаг назад, чтобы она могла встать.
– Я убью вас, – почти клятвенно произнесла Регина.
– Руки коротки.
Она бросила умоляющий взгляд на Кристофера, надеясь увидеть в его глазах участие и сострадание, и ничего не заметила, ни малейшего намека на сочувствие или жалость.
– Не надо было так жестоко избивать Кейт, – заметил Кристофер. – Такое трудно простить.
Как он смеет ее упрекать! Так унижать ее! Она затряслась от гнева.
– Отрекаюсь от тебя! Ты мне больше не сын! Кристофер пожал плечами и ответил:
– Пусть будет так, Регина. Стамфорд жестом указал ей на дверь.
– Отправляйтесь отсюда прямо в мой дом и немедленно собирайтесь в путь. Я хочу, чтобы вы покинули его до моего возвращения.
Не говоря ни слова, Регина вышла в холл. В ней клокотала ярость.
Памела ходила взад и вперед по коридору возле дверей библиотеки, вся превратившись в слух. Яснее всего слышался гневный голос Маркуса вперемежку с жалобными возгласами Регины, но Памела не могла разобрать, о чем именно шел разговор. Она лишь ждала, чтобы там все побыстрее закончилось. Регина должна вовремя оказаться в спальне Эллиота.
Внезапно на пороге возникла разгневанная Регина. Памела едва не хмыкнула от радости. Учитывая настроение Регины, лучшего момента для того, что она собиралась показать ей, нельзя было желать.
