– О, ты, ты… – Кипя от ярости, Памела пошла вниз. Но как только они достигли приемной зала, она снова обрела свой привычный апломб. Когда они вдвоем появлялись в свете, она делала вид, что между ними сохраняются дружеские отношения.
Она взяла его под руку, и они вместе вошли в бальный зал. Как и ожидалось, их появление вызвало у гостей оживление – свидетельство того, как быстро распространились слухи о нем и Мелани Льюис.
Памела повела Маркуса к дальней стене зала, где стояли Льюисы, якобы слушавшие музыку, но в действительности нетерпеливо ожидавшие его появления. Они представляли собой группку настороженных, угрюмых людей, одетых в давно вышедшие из моды наряды, – верный признак нехватки светского лоска. Звучали мерные, протяжные звуки вальса, Льюисы едва не с вытаращенными глазами смотрели на вальсирующих, словно никогда прежде не видели такого танца. Здесь им было явно не по себе, и Маркусу даже стало их жалко.
– Разве ты не могла найти портниху для этой девушки? – прошептал он Памеле. – Перед тем как оставить ее на растерзание этим гадюкам из высшего света.
– Не было времени, – прошипела Памела, не переставая вежливо улыбаться. – Кроме того, я ведь не ее мать и не отвечаю за ее наряды.
Тучная, суровая с виду Регина сидела в центре, угрюмостью и высокомерностью веяло от ее облика. Маркус содрогнулся в душе, представив ее в качестве тещи.
Мелани была очень юной, хорошенькой и, увы, пухленькой девушкой с белокурыми локонами, большими голубыми глазами и румянцем во всю щеку. Если бы не ее нахмуренный вид, она выглядела бы как фарфоровая кукла.
Кристофер был красив и обаятелен и, хотя его костюм давно вышел из моды, держался достаточно хорошо и не так разительно выделялся на общем фоне гостей в отличие от своих родственников. Высокий и худой блондин, с такими же голубыми глазами, как у Мелани, Кристофер обладал обаянием, по-видимому, унаследованным от отца, не заметить его было невозможно.
Почти вплотную к ним, но чуть позади, стояла она, огненно-рыжая мечта Маркуса. Ее небывало рыжие волосы – Маркус прежде не видел ничего подобного – были убраны под шапочкой, смотревшейся смешно и глупо; она как будто боялась, что кто-то обнаружит, насколько они великолепны.
На ней было закрытое до шеи скучное серое платье с длинными рукавами, которое скрывало от посторонних взоров ее бархатную кожу. Если бы вместо одежды ее всю обернули бумагой, все равно она оставалась бы удивительной, неповторимой и светилась, как очень яркая звездочка. Как только он увидел ее снова, у него екнуло в груди. Помнила ли она, что произошло вчера?
Они находились уже совсем близко. Памела в присущей ей льстивой и заискивающей манере воскликнула:
– Вот вы где! – Затем она обратилась к Регине: – Мы разыскивали вас повсюду. Можно мне представить вам сына моего умершего мужа, Маркуса Пелема, лорда Стамфорда?
Пока Памела что-то щебетала, явившаяся ему во сне гостья подняла глаза, но когда ее взор скользнул по его лицу, она вдруг смертельно побледнела. Маркус даже удивился, как она не потеряла сознание. Он сразу понял, что притворяться она не умеет, – по ее лицу можно было все прочитать, как по открытой книге.
Кейт была напугана, поражена, ей явно хотелось стушеваться и даже исчезнуть, в тщетной попытке ускользнуть она сделала пару шагов в сторону от семьи Льюисов. Регина поднялась со своего места, чтобы представить свою семью, но Маркус, словно не замечая ее, прошел мимо и направился прямо к своей огненно-рыжей мечте.
Он поклонился и произнес:
– Леди Мелани, вы намного прекраснее, чем я мог себе представить. Благодарю вас за то, что вы приехали. Я рад, что вы здесь.
Это было слишком вызывающе, но он не мог удержаться. Он не выносил все то, что было связано с первым представлением, особенно когда Памела из кожи вон лезла, стремясь показать товар лицом.
Огненно-рыжая девушка поморщилась, будто хотела, чтобы пол разверзся у нее под ногами. Оскорбленная Регина залепетала что-то бессвязное. Кристофер, с трудом удержавшись от улыбки, подмигнул огненно-рыжей девушке. Мелани же коротко вскрикнула и принялась обмахиваться веером. Среди слонявшихся поблизости гостей раздались смешки по поводу того, как они расценивали ложный шаг Маркуса.
А он, не отрывая взгляда от лица девушки, поднес ее руку к своим губам и поцеловал, хотя Памела уже оттаскивала его назад. Ее взгляд метал громы и молнии.
– Маркус, ты такой забавник, – деланно веселым голосом выбранила она его, как будто это была шутка, доставившая всем удовольствие. – Это компаньонка леди Мелани. Мисс… мисс… прошу прощения, я не могу вспомнить ваше имя. Как вас зовут?
– Дункан, – тихо ответила рыжая девушка. – Кейт Дункан.
– Вы, случайно, не из рода Донкастеров-Дунканов? – задал вопрос Маркус.
– Никоим образом.
Она явно перетрусила, когда он спросил, имеет ли она отношение к умершему графу. Почему надо делать тайну из такого родства? Неужели у нее скандальное прошлое? А хоть бы и так, как это было бы восхитительно!
– Хорошо. Прошу извинить меня, мисс Дункан. Хотя я могу поклясться, что вы выглядите как знатная леди.
Ее как будто обожгло, она отшатнулась, бросив на него сердитый и осуждающий взгляд; такое открытое неодобрение поразило его. Нет, она не притворялась и, конечно, не робела, – это еще больше заинтриговало Маркуса.
– Вот леди Мелани, – указала Памела, оттаскивая Маркуса назад. – А это ее мать и брат.
Памела чуть отодвинулась, заполняя паузу пустой светской болтовней. Мелани и Регина коротко присели, однако их общая ярость была настолько откровенной, что Маркус не удивился бы, если бы они
