– А где твоя компаньонка, мисс Дрейк? Я вообще не вижу ее рядом с тобой.
– Она нездорова.
– Она будет радушна принята в нашем обществе.
– Разумеется, – коротко бросила Ребекка, с обидой отметив, что вот она вся в его распоряжении, а он говорит о другой женщине. – Я приглашаю ее каждый вечер, но она предпочитает рано удаляться к себе.
Алекс хмыкнул.
– Что, наше общество ей так неприятно?
– Вероятно.
Они шли дальше, думая каждый о своем, но Ребекка больше не могла выдержать это молчание. Мистер Дункан, как волшебник, наложил на нее заклятие, а высказанные им обвинения толкали девушку на безрассудные поступки. Слова рвались наружу, и, уже ни о чем не думая, Ребекка не сдержалась и выпалила:
– Когда меня нет в Лондоне, ты встречаешься с другими женщинами?
– С другими… другими женщинами? – изумленно переспросил Алекс – Ребекка, что это на тебя нашло? Ты так странно себя ведешь.
– Так да или нет? – настаивала Ребекка, твердо решив добиться ответа.
– Почему ты задала такой странный вопрос?
– Потому что мне интересно.
– Не понимаю почему.
– Ты мне не ответил, – заметила Ребекка, – что уже само по себе служит ответом.
Алекс раздраженно вздохнул:
– Ты приезжаешь сюда всего лишь три-четыре раза в год, так что – да, я время от времени сопровождаю других женщин в театры и прочие места.
– Я спрашиваю вовсе не о том, и ты это знаешь.
– Нет, я не знаю. Что именно ты надеешься выяснить?
Ребекка остановилась и повернулась к Алексу, чтобы он видел выражение ее лица.
– Пока я отсутствую, ты занимаешься страстной, безумной любовью с другими женщинами?
– Ребекка!
Алекс вспыхнул, и девушка не могла понять, отчего он пришел в такое замешательство. Шокирован предметом разговора? Или виновен в том, что волочится за другими?
– А после того, как мы поженимся, ты будешь хранить супружескую верность?
– Супру… су… пружескую верность?
Алекс сморщился, словно съел тухлое яйцо, схватил Ребекку за руку и повернул в сторону веранды.
– Я не намерен обсуждать это с тобой. Пойдем в дом.
Неожиданно сквозь тучи пробился лунный луч и залил Ребекку своим сиянием. Она вспомнила романтическое замечание мистера Дункана и резко остановилась, вынудив остановиться и Алекса.
– Луна светит мне на волосы? – спросила она.
– Да.
– И какими они тебе кажутся?
– Что? – Алекс окончательно растерялся. – Твои волосы?
– Да. Какого они цвета?
– Коричневого.
– Какой оттенок коричневого?
– Очень коричневые.
Ребекка уставилась на Алекса, на этот раз действительно глядя на него, и ей показалось, что перед ней незнакомец, что человек, которого она знала всю жизнь, на самом деле кто-то, кого она вообще не знает.
Ее охватила ярость. Ребекка так разозлилась, что ей захотелось вцепиться Алексу в отвороты шикарного сюртука и трясти, трясти его так, чтобы у него зубы заклацали.
В твердой уверенности, что кажется сумасшедшей, она прошипела:
– Я.брюнетка.
– Что ж, – произнес Алекс, – это, несомненно, все проясняет.
Боль и гнев боролись в Ребекке. Она отпрянула в сторону.
– Замолчи, Алекс. Хотя бы раз в своей презренной жизни просто замолчи к чертовой матери! – Она выругалась впервые в жизни и почувствовала себя при этом просто великолепно. Потом повернулась и
