Распятие… волосы… глаза…
Ирландия…
Боже Правый!
Кристиан попятился, наконец поняв, эта рыдающая девушка. Она же говорила о тринадцати годах; но он не обратил на ее слова внимания. Капитан бросился к Дейдре, жалея ее и ругая себя за то, что так долго не узнавал в ней девчушку, с которой разговаривал тогда в Ирландии.
– Отойди, мерзкий английский пес! – завизжала она и в ярости ударила его ногой по бедру.
Кристиан схватил Дейдру за волосы, чтобы она не смогла вырваться, и притянул к себе. Его глаза сверкали гневом.
– А это, – вкрадчиво сказал он, – было весьма глупо, дорогая.
– Убирайся к чертям, негодяй!
– Не пытайся вырваться.
Дрожа от ярости, девушка зажмурилась. Капитан погладил ее щеку, и она принялась яростно отбиваться, но тут же закричала, почувствовав боль.
– Я же сказал: не дергайся. – Кристиан внимательно изучал ее лицо. «Да, это она, та ирландская девочка, брата которой я забрал во флот. Красавица, дикая, как ураганный ветер. Гордая, смелая и решительная».
Дейдра извивалась, пытаясь снова ударить капитана, но он уже был готов к ее выходкам. Он, конечно, все это время обращался с ней ужасно, однако исправит свою ошибку, станет галантным. Тем не менее, дикарке нужна узда, пока он не завоюет ее доверие. Значит, от него требуются нежность, терпение, дисциплина и сила.
– Обман, раскрыт, – повторил Кристиан. – И мы оба это знаем.
– Что?
– Я понял, кто ты, хотя сначала не узнал тебя. Ты – девочка из Коннемары… У тебя еще был пони… Кажется, Гром? Твоего брата вербовщики забрали во флот, а ты, насколько я понял, не забыла меня и разыскала, чтобы отомстить.
На миг Кристиану показалось, что тринадцати лет как не бывало, он снова почувствовал себя молодым лейтенантом, который делает то, к чему не лежит душа, но вынужден выполнять приказ.
Лорд крепко прижал девушку к себе, словно мог таким образом прогнать далекое воспоминание, как-то загладить свою вину перед ней.
– Тринадцать лет я вспоминал твое лицо. Тринадцать лет жил под грузом вины. Чего бы только я не сделал, чтобы повернуть время вспять, оказаться в Ирландии, исправить свою ошибку.
Дейдра вырвалась. Как он смеет извиняться? Зачем лжет? Она же слышала, что он говорил во сне. Тогда Коннемара не упоминалась.
– Лжец! Грязный лжец! – Кристиан оторопело посмотрел на нее. – Как ты смеешь; утверждать, что сожалеешь о преступлениях против моей семьи? Я слышала, что ты говорил во сне, видела миниатюру той рыжеволосой потаскухи. Тебе наплевать на разрушенную жизнь ирландской семьи, тебя мучают воспоминания только о твоей Эмили!
Кристиан стал белее полотна.
– Не смей произносить ее имя! – выговорил он дрожащим от ярости голосом.
– Эмили, Эмили, Эмили! – с ненавистью закричала Дейдра, испытывая удовольствие от того, что заставляет его страдать.
Кристиан грубо рванул девушку к себе, но та не унималась:
– «Эмили… Господи, нет! Эмили, прошу тебя, не умирай…»
Он впился в ее рот с такой силой, что Дейдра вскрикнула от боли. Она вырывалась, чтобы вздохнуть, молотя кулаками в широкую грудь, но все без толку. Она почувствовала, как все меркнет вокруг, и закричала, а потом ее крик перешел в тихий стон.
Никто не мог защитить Дейдру от дикой силы капитана. Никто, кроме нее самой.
А тело уже отвечало на его прикосновения, сердце неистово колотилось, ноги подгибались… Собравшись с силами, она уперлась ему в грудь и оттолкнула от себя.
– Скотина! – выкрикнула Дейдра.
Огонь мгновенно угас в глазах Кристиана, они стали холодными, злыми и равнодушными.
– Знаешь, очень трудно оставаться с тобой джентльменом. Будь ты проклята! – Он схватил фонарь и сердито зашагал к двери.
– Тогда больше не подходи ко мне, иначе убью!
– Как хочешь, моя дорогая, – насмешливо улыбнулся Кристиан девушке. – Но в следующий раз, когда мне вздумается оказать тебе услугу, я сначала хорошенько подумаю.
– Какую еще услугу? – с недоумением спросила Дейдра.
Капитан надел шляпу, прикрыв синяк на виске.
