ранчо.
Кэтлин отошла было от окна, как вдруг заметила Уэйда, выходящего из сарая. Он направился к загону, где резвился высокий чалый жеребец, и что-то прокричал нескольким своим помощникам, проезжающим мимо верхом.
Он казался красивее, чем вчера, в рабочей рубашке темно-синего цвета, темных штанах и сапогах. На поясе висела кобура, за плечами – пара ружей, лицо наполовину закрывал черный стетсон.
Сердце у нее бешено заколотилось.
Похоже, он чувствует себя совершенно как дома среди этого грубоватого, шумного, суматошного окружения.
А почему бы и нет, сердито спросила себя Кэтлин, резко отворачиваясь от окна и принимаясь за свой туалет. Он здесь вырос, он сын Риза Саммерза. Для него это место – родной дом.
А у Бекки и у нее дома больше нет – никакого вообще. Эта горькая мысль укрепила ее решимость найти способ продать свою долю. После завтрака она продолжит изучать завещание.
В доме было прохладно и тихо, никого не было видно. Внизу, в столовой, тоже было пусто. Франческа возилась на кухне, в руках у нее было тесто.
– Сеньор Уэйд и работники позавтракали несколько часов назад, – буркнула она в качестве приветствия, положила тесто в металлическую сковороду и вытерла руки о передник. – Сейчас я приготовлю вам новый завтрак.
– Не беспокойтесь, – холодно сказала Кэтлин. В желудке у нее забурчало от голода, но она понадеялась, что женщина ничего не слышит. – Я подожду до ленча.
Франческа фыркнула.
– Нет, сеньорита. Что подумал бы сеньор Риз, если бы узнал, что я не кормлю его дочку как следует? Вы получите оладьи, яйца и тосты, как и все остальные Но завтра приходите пораньше, поедите вместе с сеньором Уэйдом – Тут она сделала гримасу и неохотно добавила сквозь стиснутые зубы: – Если это угодно сеньорите.
– Надеюсь, завтра меня здесь не будет. – Кэтлин села на скамью, стоявшую у стола, и подкрепилась апельсином, взяв его из глиняной миски. – Я уеду после того, как повидаюсь сегодня с мистером Маккейном. Вы не знаете, когда его ждут?
Женщина, молча пожав плечами, покачала головой. Кэтлин больше не пыталась вовлечь ее в разговор. Очевидно, Франческа отрицательно относилась к ее пребыванию здесь и не хотела, чтобы она оставалась на ранчо больше, чем нужно. Ну что же, и прекрасно! Теперь единственное, что оставалось, – это отыскать способ продать свою долю – и можно ехать.
К тому времени, как Кэтлин очистила тарелку с яичницей-глазуньей, беконом, толстыми кусками хлеба, к которому Франческа подала прекрасное свежее масло и засахаренную клубнику, и выпила крепкий кофе с сахаром, она почувствовала себя полной сил и готовой к сражению. И что самое главное, у нее появился некий план.
Завидев лошадь с повозкой, трусившую по длинной аллее, Кэтлин поспешила поближе к окну.
– Мистер Маккейн, – окликнула она высокого и худого, как жердь, человека в хорошо сшитом черном костюме, выходя из парадной двери ему навстречу.
– Да, мисс Саммерз. – Повозка остановилась, и адвокат прикоснулся к полям шляпы. На нем были очки в золотой оправе, едва не падавшие с его тонкого носа. – Извините, что не смог встретиться с вами вчера. Полагаю, сейчас будет удобно?
Она уверила, что время вполне ей подходит, и торопливо провела его в гостиную. Кэтлин надеялась, что Уэйд Баркли окажется где-то вне дома и ей не нужно будет терпеть его присутствие при этой встрече, но надежда эта растаяла – он появился в дверях, едва она пригласила мистера Маккейна сесть на диван, набитый конским волосом.
– Привет, Эбнер, – весело сказал Уэйд. – Мисс Саммерз.
Поверенный подошел к нему, чтобы пожать руку, а Кэтлин ограничилась сдержанным кивком. Потом, извинившись, что ей нужно принести завещание из своей комнаты, она прошла мимо Уэйда с таким видом, словно его не существует.
Когда Кэтлин вернулась, Уэйд заметил в ее глазах решительный блеск. Она снова прошла мимо, даже не взглянув на него, и послала поверенному ослепительную улыбку.
– Нам нужно многое обсудить, – заявила девушка. Грациозно опустившись в мягкое кресло с подголовником, стоявшее напротив дивана, где уселся поверенный, она красиво расправила темно-зеленую юбку, которую надела вместе с нежной отороченной кружевами белой шелковой блузкой, и одарила очкастого юриста милой беспомощной улыбкой. – К сожалению, мистер Маккейн, касательно завещания моего отца возникли сложности. Оно меня совершенно не устраивает. – Кэтлин слегка наклонилась вперед, и ее грудь натянула белую ткань блузки. – Но я уверена, что вы-то уж найдете, как мне помочь.
– Вам уже известно его содержание? – Вид у поверенного был немного удивленный.
– Я ей сказал, – заговорил Уэйд, стоявший у камина. На ледяной взгляд, брошенный на него Кэтлин, он не обратил ни малейшего внимания. – Дал ей почитать вчера вечером свой экземпляр. Думаю, что теперь она знает, о чем там говорится, не хуже вашего, Эбнер. Наверное, запомнила наизусть. Просто оно ей не очень понравилось.
– Понятно. Итак…
– Конечно, человек с вашим опытом сможет мне помочь, – быстро сказала Кэтлин, и снова на лице ее появилась милая улыбка. – Я знаю, у вас доброе сердце, и вы посочувствуете моим трудностям. Я, разумеется, не отказываюсь от наследства – наследства, которое мой отец пожелал оставить мне, – но я не могу остаться в Вайоминге на год.
Уэйд Баркли прислонился к камину, скрестив руки на груди и глядя на Кэтлин. Он и раньше видел, как женщины пытаются подействовать на мужчину своими чарами, но ни одна не делала это так виртуозно, как эта. Маккейн, ясное дело, будет плясать под ее дудку, прежде чем они проберутся через первый параграф, но это ей не поможет.
Завещание не подлежит изменению. Разве только…
Внезапно он напрягся, вознеся мольбу к Господу, чтобы поверенный не проговорился.
Эбнер Маккейн вынул из кожаной папки свой экземпляр завещания, поправил очки и слегка покраснел, рассматривая прекрасную дочку своего покойного клиента.
– Я постараюсь помочь вам всем, чем могу, мисс Саммерз.
– Я знала, что вы не откажете мне, – тихо сказала Кэтлин, и в ее глазах, обращенных на него, появилась уверенность.
Он покраснел еще больше.
– Начнем? Полагается прочесть все завещание вслух.
– В этом нет необходимости. – Уэйд расслышал в ее тоне нетерпеливую нотку, но она тут же одернула себя и заговорила голосом, еще более сладким, чем прежде. Такой дозой даже бык может поперхнуться.
– Я знаю, что говорится в завещании, мистер Маккейн. Мистер Баркли объяснил мне все, и, кроме того, я внимательно прочла его сама. Но теперь мне нужно знать, что вы можете сделать, чтобы изменить его.
Он потрясение посмотрел на нее.
– Изменить? Это невозможно. Я не могу изменить ничье завещание. Мне поручено выполнить пожелания вашего отца…
– А как же мои пожелания? – Кэтлин позволила своему голосу задрожать. – Прошу вас, мистер Маккейн, ведь мое будущее в ваших руках. Я не могу остаться здесь на год. Это невозможно. Всякому ясно, что мне здесь не место. И мистер Баркли явно не хочет, чтобы я жила здесь.
– Конечно, он хочет. Он должен отнестись с уважением к воле мистера Саммерза, так же, как и я. – Он бросил на Уэйда удивленный взгляд и был вознагражден фырканьем.
– Насколько это зависит от меня, она останется, – отрывисто сказал Уэйд. – Но это еще не значит, что я этого хочу.
– Ну если вы не хотите, чтобы она жила здесь, вы знаете, что это можно уладить…
– Эбнер! – резко оборвал его Уэйд. Он выпрямился и уставился на Маккейна своими холодными синими
