Хлеба и рыбы

быть правдой. Если это омнизерно так совершенно, то почему мы о нем раньше не слышали? Ведь не Таф же изобрел его за эти несколько недель.

— Конечно, нет. Оно существует сотни лет. Я нашел упоминание о нем в банках данных, хотите верьте, хотите нет. Оно было разработано Инженерно-Экологическим Корпусом во время войны как пища для военных. Зерно растет так быстро, что оно просто идеально для таких условий, когда ты не уверен, соберешь ли то, что посадил, гм, лично. Но у гражданских оно так и не привилось. Считалось, что оно уступает по вкусу. Понимаете, не отвратительное и не неприятное, а просто намного хуже, чем старые сорта. Кроме того, оно очень быстро истощает почву.

— Ага, — сказала советница по внутренней безопасности. — Значит, это своего рода ловушка?

— Само по себе — да. Лет пять обильных урожаев, а потом бедствие. Но Таф дает к нему в придачу удивительных вредителей — суперчервей и других аэраторов — и что-то вроде слизи или плесени, которая растет на омнизерне, не вредя ему, питаясь, только вдумайтесь — питаясь загрязнением воздуха и различными отходами нефтехимии и восстанавливая и обогащая почву, — он воздел к небу руки. — Это невероятный прорыв! Если бы это сделали наши исследователи, мы бы уже давно трубили о победе.

— Что вы скажете о других вещах? — сухо спросил Джозен Раэл. На его лице не отразился энтузиазм младшего коллеги.

— Они почти такие же замечательные, — ответил тот. — Океаны — нам никогда не удавалось получать с них приличный, по сравнению с их размерами, урожай калорий, а последняя администрация практически лишила их рыбы, введя в употребление морские бороны. Таф дает нам десяток новых пород быстро размножающихся рыб, разнообразные виды планктона… — советник пошарил перед собой рукой, нашел еще один информационный кристаллик и вставил в отверстие. — Вот этот планктон. Он, конечно, засорит морские пути, но девяносто процентов грузов у нас перевозится по суше или по воздуху, так что это неважно. Рыба быстро на нем расплодится, и в благоприятных условиях планктон покроет моря слоем толщиной до трех метров, как огромный серо— зеленый ковер.

— Достаточно тревожная перспектива, — заметил советник по войне. — А он съедобный? Я имею в виду, для людей.

— Нет, — улыбнулся советник по сельскому хозяйству. — Но когда он будет отмирать и разлагаться, он послужит прекрасным сырьем для наших пищевых фабрик, когда кончатся запасы нефти.

В самом дальнем конце стола Толли Мьюн громко рассмеялась. Все головы повернулись к ней.

— Черт возьми! — воскликнула она, — все-таки он дал нам хлеба и рыб.

— Планктон — не совсем рыба, — заметил советник.

— Если он живет в этом паршивом океане, то для меня он все равно что рыба.

— Хлеба и рыбы? — переспросил советник по промышленности.

— Продолжайте доклад, — нетерпеливо сказал Джозен Раэл. — Что еще?

Еще был съедобный лишайник, который мог расти на самых высоких горах, и другой лишайник, выживающий даже без воздуха при жесткой радиации.

— Это все равно что новые Кладовые, — заявил советник по сельскому хозяйству. — Только не придется тратить десятилетия и миллиарды калорий на формирование почвы.

Еще были паразитические съедобные лозы, которые наводнили бы с'атлэмские экваториальные болота и постепенно вытеснили местные ароматные ядовитые растения, растущие там в изобилии. Еще было зерно под названием снежный овес, которое можно сажать в тундре; тоннельщики, способные расти даже под ледниками и давать маслянистую ореховую массу. Еще были генетически улучшенные породы скота, домашней птицы, свиней и рыбы; новая птица, которая, по словам Тафа, уничтожит с'атлэмских насекомых-вредителей, и семьдесят девять разновидностей съедобных грибов и грибков, которые можно выращивать в темноте подземных городов на подкормке из человеческих отходов.

И когда советник закончил доклад, наступило молчание.

— Он победил, — сказала, улыбаясь, Толли Мьюн. Все остальные ждали, что скажет Джозен Раэл, но ей-то эта дипломатия ни к чему. — Он это сделал, черт возьми!

— Этого мы не знаем, — возразила хранитель банка данных.

— Мы сможем получить надежную статистику только через несколько лет, — добавил аналитик.

— Может быть, это ловушка, — предостерег советник по войне. — Необходима осторожность.

— Да какого черта! — воскликнула Толли Мьюн. — Таф доказал, что…

— Начальник порта, — резко оборвал ее Джозен Раэл.

Толли Мьюн замолчала; она никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Все остальные тоже посмотрели на него.

Джозен Раэл достал носовой платок и вытер пот со лба.

— Хэвиланд Таф доказал, что Ковчег имеет для нас такую ценность, что мы ни в коем случае не должны выпускать его из рук. Сейчас мы обсудим, как нам лучше его захватить, чтобы человеческие жертвы и политические последствия были минимальными.

Джозен Раэл предоставил слово советнику по внутренней безопасности.

Толли Мьюн молча слушала ее доклад, а потом дискуссию. Спорили о тактике, о том, какую следует занять дипломатическую позицию, как эффективнее использовать биозвездолет, какой департамент должен за него отвечать и что сказать корреспондентам. Дискуссия грозила затянуться на полночи, но Джозен Раэл твердо заявил, что перерыва не будет, пока все вопросы не будут решены до последней точки. Заказали еду, послали за записями, вызвали, а затем отпустили помощников и специалистов. Джозен Раэл распорядился, чтобы им не мешали ни под каким предлогом. Толли Мьюн все слушала. Наконец она неуверенно поднялась на ноги.

— Прошу прощения, — сказала она, это… это все проклятая гравитация. Я к ней не привыкла. Где здесь ближайший ту… туалет… ой?

— Конечно, Начальник порта, — ответил Джозен Раэл. — В коридоре налево, четвертая дверь.

— Спасибо, — поблагодарила Толли Мьюн. Пошатываясь, она вышла из зала, а остальные продолжали говорить. Через дверь ей были слышны их приглушенные голоса. В коридоре стоял один охранник. Она кивнула ему и, ускорив шаг, свернула направо.

Когда тот остался далеко позади, Толли Мьюн побежала.

На крыше она села в аэротакси.

— К лифту, — рявкнула она, — и побыстрее.

Она показала водителю свой приоритетный значок.

Поезд вот-вот готов был отправиться. Свободных мест не было. Толли Мьюн подошла к одному из пассажиров звездного класса.

— На «паутине» авария, — сказала она. — Мне срочно нужно вернуться.

Подъем был рекордно быстрым, потому что она как-никак была Ма Паучиха. В «Паучьем Гнезде» ее ждал транспорт, готовый в мгновение ока доставить ее к себе.

Она выплыла в комнату, запечатала дверь, включила связь, закодировав передачу изображения своего заместителя, и попыталась вызвать Джозен Раэла.

— Извините, — с кибернетическим сочувствием ответил компьютер, — Он на совещании, сейчас его нельзя беспокоить. Хотите что-нибудь передать?

— Нет, — сказала она. С бригадиром на Ковчеге она связалась под своим собственным видом.

— Как там у вас дела, Фраккер?

Он казался усталым, но ради Начальника порта изобразил на лице улыбку.

— Отлично, Ма, — ответил он. — Сделано около девяносто одного процента. Через шесть-семь дней все будет закончено, и тогда останется только уборка.

— Ваша работа закончилась, — сказала Толли Мьюн.

— Что? — изумился бригадир.

— Таф нам все наврал. Он мошенник, черт бы его побрал, и я отзываю рабочих.

— Я не понимаю, — сказал кибер.

— Извини, Фраккер. Подробности пока в секрете. Ты же знаешь, как это бывает. Вы должны уйти с Ковчега. Все. «Паучки», киберы, охрана, все. Даю вам час. Потом я приеду и если увижу на этой развалюхе кого-нибудь кроме Тафа и его вредителей, то я отправлю их кишки на Кладовые