- Мистер Мартин, я бы никогда не предприняла ничего против Теда, если бы он вел себя, как порядочный человек. Мы не ладили. Он не пьяница и не бегает за чужими женщинами, но для такой темпераментной женщины, как я, он не был подходящим мужем.
На минуту я пожалел Теда. Но женщина продолжала свою историю.
- Когда в суде разбиралось дело о разводе, я очень разволновалась, и меня с трудом удалось успокоить, не правда ли, Джим? Ты можешь подтвердить это.
- Совершенно верно, - пробормотал он, - я и не ожидал этого. Я раскроил бы ему череп, если бы знал, что он следит за нами.
- Он еще дождется, если не будет осторожен, - сказала она, рассерженная. - Говорят, он будет теперь министром, а меня оставляет без копейки денег только потому, что добился развода. Я еще покажу ему!
- Но возвращаясь к документам, - снова заметил я.
- Вот они, все со мной, - прервала она меня, открыв грязную сумку и торжествующе заглядывая в нее.
- Получайте, мистер Мартин.
- Прежде уплатите за них, - вмешался мужчина.
- Он уплатит, - резко оборвала его женщина. - Зачем было бы приходить сюда, если бы он не думал платить? Не так ли, мистер Мартин?
- Разумеется! Я принес с собой крупную сумму, ровно столько, сколько в настоящий момент могу потратить. Но мне нужно убедиться, стоят ли документы этих денег.
- Вы говорите так, словно совершаете эту сделку на ваш собственный риск, - сказала она, засмеявшись.
- В наше время приходится быть очень осторожным. Вы должны согласиться с этим.
Ее спутник расхохотался.
- Вы ничего не потеряете на этом, будьте спокойны! - заметил он. - Вы отлично знаете, что ваш шеф однажды сказал в Ливерпуле.
- Оставь это теперь, Джим, - нетерпеливо прервала его женщина, перейдем к делу.
- Я думаю, пора уже просмотреть документы, - предложил я.
Женщина вопросительно посмотрела на своего спутника. Тот утвердительно кивнул.
- Мы ничего не имеем против этого. Все в порядке. И этого вполне достаточно, чтобы отправить в преисподнюю Теда и его богатого друга.
Женщина раскрыла сумку и вынула из нее около дюжины исписанных на машине листов, грязных и смятых.
- Поглядите прежде всего на это, - предложила она мне. Это текст речи, которую Тед должен был произнести в марте на народном собрании в Ливерпуле.
- В Ливерпуле, - повторил я, рассчитывая получить дальнейшее объяснение.
- На собрании, предназначенном для того, чтобы решить, должны ли портовые рабочие организовывать забастовку.
Я пробежал исписанные листы. Это было пламенное воззвание, обращенное к рабочим в порту и верфи и союзу моряков, принять участие в крупной забастовке. Им обещалась поддержка горняков и железнодорожников и падение существующей власти в течение ближайших шести недель. Воззвание кончалось громкими революционными фразами, и на последнем листе находились подписи известных лидеров рабочей партии.
- Эта речь, - медленно сказал я. Мне все еще неясно было, в чем дело.
- Понятно, никогда не была произнесена, - прервал меня мужчина. - Это вы и без нас знаете. Тед приехал в Ливерпуль и вел себя там смирно, как овечка. Он стоял на трибуне и уверял рабочих, что данный момент самый неподходящий для забастовки. Мало того, он убедил их согласиться на условия предпринимателей.
- Так, - осторожно произнес я, - а теперь...
- Вот, - торжествующе прервала меня женщина, - вот письмо, которое лорд Киндерсли передал в тот вечер в Ливерпуле Теду.
Я прочел письмо, отправленное в тот вечер с Соут-Аудлей-стрит, из которого выяснилось, что Тед - мистер Эдвард Рендаль, теперешний лидер рабочей партии и депутат нижней палаты.
'Дорогой мистер Рендаль!
Я надеюсь, что это письмо, которое я отсылаю вам с курьером, прибудет к вам до того, как вы выступите перед собранием. В настоящий момент обсуждение конфликтов не может быть представлено на рассмотрение Союза судовладельцев, но, подтверждая недавно заключенную с вами сделку, сэр Филипп Ричардсон и я готовы передать вам завтра для вашей партии 50 000 фунтов при условии, что назначенная на завтра забастовка не состоится.
Преданный вам
Джоффрей Киндерсли.
P.S. В наших общих интересах желательно это письмо немедленно уничтожить'.
Теперь мне все было ясно. Я начал даже тревожиться, не взял ли я чересчур мало денег.
- Я хотел бы знать, почему ваш муж не последовал совету лорда Киндерсли и не уничтожил письмо?
Женщина рассмеялась. Хитрость и самодовольство отразилось на ее лице.
- Он требовал этого от меня. И даже воображает, что я порвала письмо на его глазах. В действительности же я разорвала совсем другое, не имеющее никакого значения письмо, так как это случилось как раз в тот день, когда у меня возникли подозрения против Теда.
- Это ты здорово обстряпала, - похвалили ее мужчина, одобрительно улыбаясь. - Ты сыграла с Тедом славную штуку, Лизи.
- Поделом ему, - сказала женщина и, поглядев в зеркало, поправила прическу.
На мгновение наступила тишина. Мужчина подвинул свое кресло ближе к столу.
- Итак, мистер Мартин, или как там еще вас зовут, давайте покончим с этим делом, - сказал он, стараясь принять тон делового человека. - Вы получаете копию речи, которую Тед Рендаль должен был по постановлению партии произнести в Ливерпуле. Вы получаете также письмо лорда Киндерсли, точно объясняющее, почему эта речь не была произнесена и, - продолжал он, стуча кулаком по столу, - я расскажу вам, что Тед на другой же день в 6 часов вечера получил эти деньги в клубе национал-либералов и на следующее же утро поместил их на свое имя в пяти различных банках. Названия банков помечены карандашом на оборотной стороне письма лорда Киндерсли.
- А когда я просила его выплачивать мне ежегодно 100 фунтов, чтобы иметь возможность вести сносную жизнь, он вернул мне мое письмо через своего поверенного без ответа, - сказала мне жена Рендаля, покраснев от возмущения.
Я откинулся поудобнее на спинку кресла.
- Предположим, что мы придем к соглашению, и вы передадите мне документы - что я, по-вашему, стану с ними делать?
- Все, что вам угодно, лишь бы вы хорошо уплатили, - откровенно ответила женщина.
- Мы отлично знаем, по чьему поручению вы действуете, - вставил Джим, ухмыляясь:
- Я думаю, что в ближайшее время эти документы будут в руках Чарли Пэйтона, если только мы придем к соглашению.
- Вы не ставите никаких условий? - спросил я.
- Нет. Я навсегда покончила с Тедом. Он подлец. По мне, вы можете опубликовать всю эту историю в 'Дэйли Мэйл'.
- В таком случае поговорим о цене.
Румянец исчез с их лиц. В глазах загорелась жадность. Они боялись продешевить и не решались просить слишком много, чтобы не отпугнуть меня.
- Эти бумаги представляют громадную ценность для Теда, - пробормотала женщина.
- Но вы продаете их не ему.
- Конечно. Но вы, сэр Мартин, получите за них 1000 фунтов.
