наименовал Юлиевой в честь Юлии, дочери Августа (кстати сказать, за беспутство досточтимый отец сослал ее на остров Пандатарию). Капернаум, рыбачий порт, не утратил значения: в устье Иордана - илистые воды его богаты кормом - обильно ловилась рыба, и рыбари из Капернаума, расположенного с западной стороны реки (девять миль к северу от Тивериады), тоже промышляли в здешних местах.
В Капернаум мы наведывались чаще, чем в Вифсаиду, по двум причинам. Во-первых, селение раскинулось у пограничных вод - Иордан разделял владения тетрарха Ирода Антипы (Галилею) и тетрарха Филиппа (Гавлан), откуда всего лишь несколько миль до имеющего многие автономные права греческого Декаполиса, по крайности независимого от обоих тетрархов. В случае чего из Капернаума легко перебраться через Иордан на лодке или проскользнуть озером и оказаться во владениях другого господина.
Вторая, не менее важная причина: Кифа и Андрей давно уже обзавелись в Капернауме небольшим рыбным хозяйством, оное нуждалось в присмотре, и один из них обычно оставался дома на несколько дней - престарелый тесть Кифы уже не мог подсобить. А ведомо: рыбацкая братия на всем белом свете в возлияниях не знает удержу, посему работников и рыбарей надобно держать твердой рукой.
Находились и другие убедительные поводы навещать именно это селение: в рыбацком предместье удавалось основательно запастись рыбой, население отличалось гостеприимством, а всего в двух неполных милях к западу от города в скалах бил источник, воду по высеченному в камне ложу отвели в селение. Неподалеку источника мы всегда становились биваком: здесь, вдали от уличного шума, в тенистой зелени, все способствовало нашей миссии.
Однажды пополудни, завершив дела в Капернауме и вкусив трапезу у дружелюбных горожан, мы отправились обратно в оазис к источнику, за нами увязалось чуть ли не все население предместья, человек двести-триста, среди них и дети. Люди спешили послушать учителя - в этих сторонах он прослыл лучшим толкователем интересных и возвышающих душу поучений.
Повсюду на Востоке - в Месопотамии, в Сирии, Палестине и Египте, да и в близлежащих краях - изустное слово и посейчас слушается с неизбывным интересом, так слушали, верно, Гомера во времена оны. Поучали не только апостолы иерусалимского храма и миссионеры премногих сект. Сказы, легенды, притчи, пословья и загадки до сих пор приносят неплохие доходы, когда исполнитель одарен талантом. В больших городах на площадях, в винных погребках и харчевнях нередко встретишь сказителя, окруженного толпой досужих слушателей. На корточках, стоя или полулежа прямо на земле, жадно внимают они сказаниям о героях, мореходах, путешественниках или святых мужах. У ног сказителя глиняная чаша, всяк слушатель не откажется уплатить свою лепту. Порой малолетний ученик, якобы сын или внук, услуживающий сказителю, обходит всех с кружкой, и никто не уклоняется от дани.
Сознаюсь, рыночные проповедники занятны, их речи весьма далеки от выступлений риторов в Риме - там еще и приплатишь, избежать бы занудства.
Иудеи особенно пристрастны к религиозным историям, любая притча учит морали, почерпнутой из Торы или из Книг Пророков, только мораль эта является в сказочно-волшебных приключениях, и толпа заслушивается, позабыв обо всем на свете.
Иисус в совершенстве владел проповедническим даром и навык привлекать слушателей. Видение Страшного суда и пришествие царства божия находили отклик у гонимых и бедняков, звучали согласно политическим умонастроениям, особливо же пророчества Иисусовы после мрачных и страшных посулов Иоанна утоляли сердца добрым пониманием людских слабостей. От своих учеников равви не домогался невозможного, призывал любить бога, любить ближнего своего. Нечего дивоваться - бедняки охотно собирались послушать доброго равви, тем боле за приятную и набожную беседу не взималась плата.
И в тот памятный день собралось множество народу. Женщины привели детей, дабы Иисус похвалил их, благословил. И учитель охотно исполнял таковые желания - любил детей, почитая их существами чистыми, не оскверненными грехом. Понапрасну доброхоты старались блюсти хоть какой порядок в тесно сбитой вокруг учителя толпе, казалось, даже воздух сгустился от испарений потных тел; матери сварливо протестовали, дети пищали, все говорили сразу, веселые, добродушные препирательства сменялись шутками, однако нагнеталось экстатичное набожное настроение.
Иисус ласково и терпеливо улыбался, выслушивал восторженные признания; но порой почитание, казалось, вот-вот обернется непочтительностью.
8. Внезапно около учителя сделалось замешательство, раздались крики: нечистая! нечистая! Тесный круг женщин разомкнулся, возле Иисуса стояла на коленях немолодая женщина с ножницами в руках, измученное лицо бледно от испуга. В толпе тотчас послышались угрозы, самые рьяные размахивали палками. Лишь присутствие учителя удерживало людей от расправы над несчастной, а она, не шелохнувшись, так и стояла на коленях.
Иисус молча посмотрел на нее, знаком велел всем замолчать, потом ласково спросил женщину, что привело ее сюда. Прерывисто всхлипывая, она и слова не могла вымолвить. Учитель простер руки, как всегда, хотел погладить ее по голове, тут кто-то крикнул:
- Не прикасайся к ней, равви, она - нечистая!
- А кто из нас чист пред всемогущим?
Люди перебивали друг друга: женщина, мол, уже двенадцать лет страдает кровотечением, получила разводное письмо от мужа, извела все достояние свое на лекарей - не иначе божья кара.
9. И сказал Иисус:
И отошел сатана от лица Господня,
и поразил Иова проказою лютою от подошвы
ноги его по самое темя его.
И взял он себе черепицу,
чтобы скоблить себя ею,
и сел в пепел.
И сказала ему жена его: ты
еще тверд в непорочности
твоей! похули Бога и умри.
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных;
неужели доброе мы будем принимать от Бога,
а злого не будем принимать?
И то правда, сказал Иисус, не ходит сын человеческий среди богачей, а лишь среди бедных и страждущих, не гнушается нечистым телом, но бежит нечистой души, ибо придет святой день господень, и прокаженные очистятся, но кто опорочил дух свой и вовремя не очистился, во мраке останется на веки вечные.
Говорил учитель долго. Потом возложил ладонь на голову рыдающей женщине и снова вопросил, чего ищет.
В его голосе и прикосновении несчастная обрела силы и, подавив тревогу, призналась: хотела, мол, незаметно, в толпе, отрезать кусок полотна от Иисусовых одежд. И впрямь извела на лекарей все свое достояние; прикладывала к природному месту что велено, да только ничего не помогло. Нет у нее ни обола, а думала, берет Иисус, подобно прочим врачевателям, за исцеление мзду, вот и решилась задаром обрести здоровье от силы его, сказывают: прикоснешься к святому - исцелишься. Уверовала: добыв кусок полотна от его одежд, излечится непременно.
Так говорила женщина.
Иисус улыбнулся и спросил: почто верует сыну человеческому, а не в милость божию.
- С тобой она, милость эта, господин, потому и верую. Бог тебя возлюбил, можешь сотворить чудо.
- Хочу помочь тебе. Благословенны верующие, ибо их царствие небесное. Иные из вас бегут прикосновения нечистого, но я говорю вам: не то оскверняет человека, что снаружи, а то, что из уст его, из сердца исходит, ибо в сердце рождаются злые мысли - убийства, прелюбодеяния, воровство, лжесвидетельство, богохульство, - оные оскверняют человека.
Взял Иисус у женщины ножницы, отрезал кусок полотна от своего хитона и подал ей со словами:
- Веруй, иди домой и сделай все, надобное для очищения.
Потом обратился к общине:
- Преклоним колена, братья и сестры, дабы восхвалить господа, как написано в книге Иова:
О, когда бы сбылось желание мое,
и чаяние мое исполнил Бог!..
