мира будут принадлежать вам, и стихия Валаров сделается вашей стихией, и вы сможете сравняться с ними в могуществе… А как разбудить эти силы — речь на множество дней, ибо нет числа преградам — как и способам их одоления. И надлежит вам, сильномогучим вождям, отбросив распри и детскую погоню за дешевым блеском мирской власти, объединиться и слиться с древним Серединным Княжеством, что уже давным-давно существует неподалеку от этих мест. Я дам вам — на краткое время — силу убеждения, шлите ко мне просветленных в духе людей, мудрецов по меркам Смертных Народов из пределов Серединного Княжества. И на его месте воздвигнется невиданный в Средиземье Порядок, облеченный величайшей Целью, который — я предрекаю — не распадется до тех пор, пока не выполнит свое предназначение, и не будет во всем Мире выше доли, чем быть слугой и защитником Серединного Княжества. Я помогу воздвигнуть вокруг его пределов исполинскую Стену, что надежно защитит вас от тревог мелких пограничных войн.
И все случилось так, как сказано было великим Орлангуром. Туманная Стена опоясала владения Серединного Княжества, а правители его, побывав у Великого Орлангура, стали его последователями, и народ Княжества во всей многочисленности отрекся от суетных соблазнов, посвятив дни свои постижению и изменению самих себя. Но подробности происходящего за Туманной Стеной скрыты даже от нас, эльфов — у нас свой путь. Наглухо закрыты все Двенадцать Ворот Серединного Княжества, выкованных Черными Гномами, и каждые Ворота имеют высоту шестьсот локтей, а ширину — четыреста. Идет время, и, чувствуя это, я ощущаю, как приближается с той же неумолимостью, что и возможный Дагор Дагоррат, тот день, когда широко раскроются все Двенадцать Ворот, и великое войско, выйдя из них, начнет свой путь на запад, и горе тем, кто по наущению Сил Арды или даже по недомыслию дерзнет преградить дорогу этому войску! Сам Великий Орлангур поведет его — но что будет дальше, я не могу сказать тебе. Кровавая муть застилает гладь нашего Гадательного Озера, ясно одно — по размаху та битва может стать величайшей в истории, если, конечно, Валары и служащие им не проявят благоразумия и не отдадут ключи от Двери Мира добровольно.
— А Валары? Неужто они не знают о Великом Орлангуре?
— Знают. Но ничего не могут сделать с ним, ибо он — Третья Сила, которая даже не может быть уничтожена мощью одной из двух других.
Поговаривают, что если Мрак объединится со Светом в борьбе против Предела, что есть великий Орлангур, тогда быть может… Никто не скажет наверняка.
Это тайны Высших Сил, они одни обладают способностью познавать свою собственную судьбу.
— А почему вы, эльфы, не присоединились к силам Великого Орлангура?
— Потому что у нас иные силы. Мы прикованы к Арде, мы пленники этого мира, и нам отказано в свободе даже после телесной смерти на полях сражений, — с оттенком печали в голосе ответил хоббиту Форве. — Нам не прорваться за Стену Мира. Вернее, Великий Орлангур пока не узнал способа.
Но хватит об этом! Высокие материи высокими материями, но нужно противостоять тому Злу, что наиболее опасно сейчас. Что нам делать с отрядом Отона, невысоклик Фолко?
— Мне кажется… — робко проговорил хоббит, удивленный этим вопросом в устах гордого эльфа, — мне кажется, что лучше не трогать его. Он идет на соединение с Вождем — так можно выследить Олмера.
— Хорошо! — резко сказал Форве. — Так мы и поступим.
— Но позволено ли будет еще спросить кое о чем высокого принца? — поспешно произнес Фолко, видя, что эльф поднимается. — Можно ли попасть в Серединное Княжество? Мне, например?
— Тебе можно, — без тени насмешки ответил эльф. — Там принимают всякого Смертного, кроме, правда, гномов. Они, как и мы, Перворожденные, не могут покинуть Арду. Им нечего делать в готовящемся походе, хотя, конечно, и мы, и Черные Гномы выставим свои силы, если придется драться здесь, в Средиземье или даже в Валиноре. Но дальше нам не пройти. А тебя возьмут — ты ведь сродни людям.
— А как можно узнать, близок ли день начала похода?
— Ну и вопрос! Думаю, за ответ на него Валары не пожалели бы никаких сокровищ. Не знаю, невысоклик! Как не знает никто в пределах Арды, как не знает Великий Орлангур и даже сам Эру Илуватар. Надеюсь увидеть его начало и сожалею, что этого не увидишь ты.
Форве вновь сделал движение, намереваясь встать.
— Но я хотел бы узнать еще что-нибудь об истории вашего народа! — взмолился хоббит. — Что произошло на Водах Пробуждения после Раскола Эльфов?
Форве едва заметно усмехнулся.
— Сейчас нет времени для долгих рассказов, — произнес он, стягивая что-то с пальца левой руки. — Возьми вот это. Мой перстень, конечно, не равен по силе какому-нибудь из прославленных Трех, но он будет небесполезен тебе и послужит также вечным пропуском в наши земли и поводырем. Где бы ты ни странствовал, из любой окраины Мира этот перстень поможет тебе найти дорогу ко дворцу моего деда — приглашаю тебя, ты всегда будешь желанным гостем в его стенах. Там мы сможем поговорить о многом — ведь после нашего короткого разговора осталось столько недосказанного!
Прощай, невысоклик, тебе пора возвращаться. Сперва я хотел убедить тебя не делать этого, но теперь вижу, что вы, хоббиты, все равно поступите по-своему. И последнее — подойди сюда. — Склонившись к хоббиту, Форве прошептал ему на ухо:
— Я оставил тебе в перстне еще и дар ложной смерти.
Прости, что говорю об этом, но если несчастливая судьба приведет тебя в руки палачей — прикажи ему усыпить тебя, и он исполнит твой приказ, где бы он ни лежал, даже сорванный с твоей руки и попавший в лапы врагу. Ты погрузишься в глубочайший, неотличимый от смерти сон, и твои враги, посчитав тебя погибшим, скорее всего бросят тебя в какую-нибудь яму на съедение волкам и стервятникам — там ты придешь в себя и сможешь спастись, но берегись! Дар глубокого сна почти неотличим от дара смерти — он легко переходит в небытие.
Только к рассвету хоббит добрался наконец до своей походной постели. В голове шумело, кровь стучала в висках, от услышанного ходуном ходили мысли… Рядом сонно заворчал Малыш — и в тот же миг раздался сигнал рогов к побудке. Начинался новый день тяжких трудов — путь отряда Отона лежал через области, что на карте Радагаста были закрашены серым. Их ждали духи, и кто мог сейчас сказать, удастся ли им пробиться через эти края?
Глава 9. НОЧНАЯ ХОЗЯЙКА
Голубой камень на перстне Форве жил в такт с биением сердца хоббита — алый мотылек в глубине самоцвета равномерно взмахивал крылышками вместе со вдохами и выдохами Фолко. Хоббит несколько мгновений полюбовался переливами красок, вздохнул про себя и снял кольцо с руки. Дело было сделано. Камень запомнил своего нового хозяина, и теперь его можно было убрать куда-нибудь поглубже, подальше от чужих глаз. Нелегко было настроить камень в унисон самому себе; с хоббита сошло семь потов, пока он наконец не добился желаемого. Весь взмокший, он откинулся на прикрытый свернутым плащом корень, заменявший ему подушку. День кончался — второй день после встречи с Авари; вокруг лагеря Отона зловеще вздыбились острые клыки принадлежащей хеггам горной страны. В последних вечерних лучах Фолко разглядел невысокую сторожевую башню, освещенную закатным заревом. Дорога разветвлялась. Торный, наезженный тракт вел на юг, к неведомым странам за владениями хазгов; узкая, полузаросшая тропа убегала, петляя, к серым телам гор. На развилке врос в землю старинный, покрытый мхом камень, что когда-то служил дорожным указателем. Фолко попытался разобрать стертые временем письмена на его поверхности — безуспешно; это были не Феаноровы и даже не Даеронские руны, а какая-то новая, неизвестная на Западе письменность. Уныл и неприятен был их вид, изломанные линии пересекались словно в невыразимой муке.
«Уж не мордорские ли?» — подумал хоббит, отходя.
Отон протрубил в рог, собирая дружину. Впервые за весь их поход на его лице Фолко увидел признаки тщательно скрываемого волнения — бывалый воин хмурился, теребил ус и, прищуриваясь, то и
