– Убейте Галера – сейчас самое время, – опять шепнул азарец.
Он был пьян. В подобном состоянии пребывали почти все, кто сидел за широким столом в трапезной зале Гали-Кури. Кроме Фредерика и его рыцарей. В незнакомом и явно враждебном месте они не могли позволить себе такой роскоши, как хмельная расслабленность. К тому же ни у одного из них сейчас не было оружия: по азарским обычаям за братский стол не полагалось его брать.
Князь Галер не уделял гостям особого внимания. Находясь в изрядном подпитии и после нескольких дополнительных кружек довольно крепкого вина, он мирно заснул, уложив лицо на тарелку, как на подушку.
Вообще, Фредерику казалось, что они попали на гулянку в не самый процветающий бандитский притон, а не на ужин к «великому князю Галеру». Помещение, которое носило громкое название «трапезная», представляло собой широкую комнату с низким, закопченным потолком, бревенчатыми стенами, земляным полом и крохотными окошками. Из мебели наблюдались лишь лавки да длинный стол, за которым и происходило пиршество. Освещалось все до невозможного просто – факелами. Вдоль стен примостились широкие, грубо сработанные из досок сундуки, покрытые неопрятными рогожами. «Похоже, здесь, где едят, там и спят», – подумал Фредерик и оказался прав: одного из пирующих, который уснул и брякнулся, подобно князю Галеру, в тарелку, более стойкие товарищи вытащили из-за стола и перебросили (по-другому нельзя было назвать их действо) на один из сундуков.
Стол ломился от кушаний и выпивки, и это тоже производило неприятное впечатление. По мнению Фредерика, настоящий князь не имел права заниматься обжорством в то время, когда большинство его людей были голодны и оборваны. «Ирс прав: Галер – всего лишь разбойник. И княжеский титул ничего не поменял. Он, как обычно, прожирает то, что ему досталось, не думая о будущем».
– Убейте его, – промычал бывший сотник и тяжело привалился к больному плечу короля: рука, нывшая все последнее время, ответила усилением боли, но молодой человек лишь крепче стиснул зубы, приказав себе терпеть. Выявлять свою слабость в Гали-Кури он не собирался, как, впрочем, и убивать Галера по просьбе пьяного Ирса.
Вонь от большого количества немытых, пьяных людей и дым от факелов мешал нормальному дыханию, и Фредерик, оттолкнув уже храпящего азарца, поспешил уйти из трапезной – хотелось наружу, втянуть в легкие свежего ночного ветра. На выходе столкнулся с прислугой, несущей к столу очередное блюдо с мясом. Увидел огромные, черные глаза, полные испуга, на худом лице девочки лет пятнадцати и вежливо посторонился. Она, прижав к себе блюдо, замотала головой, отказываясь принять его любезность, забилась в угол.
– Как угодно, – буркнул Фредерик и прошел дальше – в сени, оттуда – на крыльцо, там прислонился спиной к перилам и задышал полной грудью, глянул в небо. Улыбнулся – оно оказалось почти таким же, как на родине: та же бездонность, те же созвездия. Только цвет был более синий…
Кто-то толкнул его в сапог. Опустив взгляд вниз, молодой человек увидал круглые темные глазенки малыша лет шести. Худенький, с запавшими щечками, в одной драной рубашке, он стоял, босой и грязный, под крыльцом и дергал Фредерика за ногу.
Король присел, чтоб быть ближе к ребенку, спросил:
– Тебе чего?
Дитя открыло рот и ткнуло туда пальцем.
– Ты немой? Есть хочешь? – понял Фредерик. – Ну, подожди, я тебе чего-нибудь принесу. В трапезной- то столы ломятся, – пробормотал, недовольный тем, что увидел.
Не успел сделать то, что задумал, – рядом появился Элиас:
– Фред, там свара!
– Ну и что? Мужики напились – пусть дерутся. – Король равнодушно зевнул.
– Они с нашими дерутся!
– С какой радости? Я уходил – все было мирно. – Фредерик если и заинтересовался, то чуть-чуть.
– Ты ушел – девчонка с тарелкой зашла. Князь этот улитый как раз проснулся, цапнул ее, стал прямо на столе раскладывать. Его болваны гоготать принялись, наши – девку спасать.
– По-о-онял, – уже с озабоченностью в голосе протянул король и решительно вернулся в дом.
В трапезной развернулась нешуточная битва по всем правилам трактирной драки: летали и грохотали уже разломанные скамейки, кружки, тарелки и то из съедобного, что могло использоваться в качестве метательных снарядов. Фредерик дернул головой в сторону, спасая лицо от несущейся в него жареной куропатки – мясо, пролетев мимо скулы, врезалось в дверной косяк, оставило на нем жирный след и упало вниз.
Король выругался, коротко и грубо, окончательно пожалев о том, что принял приглашение Ирса и приехал в Гали-Курь.
– Парни! Вломите эринским свиньям! – из своего угла орал князь Галер.
Одной рукой он грохотал по столу, второй – держал за волосы ту самую служанку, с которой столкнулся, выходя и залы, Фредерик. Огромные глаза девчонки были наполнены слезами, лицо из красного стало каким-то пепельным, из носа текла кровь, а тощие руки прижимали к плоской груди лохмотья разорванного платья.
В Короле проснулся Судья. Сузил глаза и принялся за дело:
– Элиас, мы достанем его.
– Кого? – Гвардеец не сразу понял, что и как делать.
– Эту сволочь, – пояснил Фредерик, кивнув в сторону Галера, который уже волок служанку в боковую комнату, намереваясь довершить то, что начал, без возникших в трапезной неудобств. – Давай, перехватим гада! – И коротким, хлестким ударом левой руки, снизу вверх по челюсти, свалил пьяного дружинника, который с самым боевым воплем налетел на него.
Не дожидаясь Элиаса, король пошел вперед, освобождая себе дорогу сильными и быстрыми ударами,
