Сирень цвела просто волшебно. Ее нежные ароматы дурманили голову, заставляли губы складываться в легкую рассеянную улыбку, а мысли от этого порхали, словно легкие и бестолковые радужные бабочки. Таких много летом в усеянных васильками и ромашками лугах.
Пару душистых веток сирени, усыпанных, как снегом, белыми цветами, Северный Судья Климент положил княжне Уне на колени. Девушка благодарно кивнула, взяла ветку в руки, понюхала, улыбнулась. Только получилось – печально.
– А вы все грустите, – сокрушенно заметил юноша.
Он мягко дотронулся до руки княжны, тонкой, теплой, приятной. Ее изящные пальцы и розовые ногти, формой схожие с благородным миндальным орехом, так и просили «коснись, погладь, поцелуй». Но сделать последнее юноша не осмелился, хоть и желалось этого неимоверно.
Молодые люди сидели на резной скамье в парке Цветущего замка, в окружении раскидистых сиреневых кустов.
– Я увезу вас на север, – заговорил Северный Судья, пытаясь заглянуть в глаза чарующей его девушки. – Вы наверняка ни разу не видели высоких гор со снежными вершинами. Так необычно смотреть на них с балкона замка. Это очень красиво…
– Любоваться красотами севера, когда в родном доме хозяйничает разбойник? Вы плохо думаете обо мне. – Уна вновь вздохнула, покачала головой.
Климент нахмурился на этот упрек:
– Я просто пытаюсь развеять вашу печаль. Вашему лицу больше бы пошла улыбка.
– Простите. Я все понимаю, – Уна увидела, как растет огорчение на лице Климента.
– Так вы поедете со мной на север?
– Я сперва хочу узнать, каковы планы короля Фредерика в отношении моего княжества. То, что я попросила покровительства Южного Королевства, не значит, что я самоустраняюсь от всего, что касается моей страны.
– Что ж, вполне разумно. И достойно дочери князя, – так ответил Климент, но чуть заметный вздох все- таки у него вырвался: ему хотелось, чтоб княжна подумала и кое о чем другом. Или, о ком другом – о нем, если уж говорить откровенно…
«Нет, все надо брать в свои руки. – Юноша решительно тряхнул головой при такой мысли. – Сейчас или никогда! Мне ли робеть?»
– Леди Уна, – уже твердо заговорил Климент, сжав ее руку. – Каковы бы ни были планы короля, примите от меня заверение, что я приложу все усилия, чтобы вернуть вам страну, а вашей стране – вас. Даже если мне придется в одиночку…
– Сэр, подумайте: это обещание чересчур поспешно, – с изумлением пыталась остановить его княжна.
– Может быть, только мне плевать. – Он, не замечая, что делает, прижал ее руку к своей груди, и щеки Уны залил румянец. – Не знаю, как, но я сделаю для вас все, что понадобится. У меня много сил, у меня много верных воинов. Никакой Хемус, никакие страхи меня не остановят. Эрин вернется к вам. Вы станете той, кем должны быть по праву. Вы верите?
Уна прекрасно поняла, откуда столько горячности. Да и что тут было понимать? Станет ли лорд Королевского дома давать наобум такие клятвы?..
Как горят его глаза, как лицо пылает. И ведь с ее лицом то же самое.
Уна несмело подняла руку, чтобы чуть коснуться пальцами щеки юноши, шепнула: «Я вам верю». Климент воспринял ее ответ с восторгом и поспешил наконец поцеловать нежные пальчики девушки. Теперь меж ними все было ясно. Оставалось только губам княжны коснуться губ молодого Судьи, словно запечатать договор.
«Почему бы нет? – пронеслась светлая, легкая мысль в голове Уны. – Пусть не король. Пусть брат короля. Но он милей и ближе, юный и красивый, сильный и пылкий… С ним легко и спокойно…»
Фредерик и Бертрам быстро шагали по тропам парка, обсуждая варианты дальнейших действий в отношении эринской проблемы. Кроме того, они искали Климента.
Позади остались липовая аллея, березовая, кленовая и кипарисовая, а Северный Судья все не обнаруживался. Впрочем, его искатели время не транжирили и вели довольно серьезную беседу:
– Говорю тебе, нам нужна причина, чтоб заявиться в Эрин. То, что предлагает Гитбор, вполне приемлемо, – убеждал Бертрам. – Леди Уна поедет будто бы вести переговоры с Хемусом, а мы отправимся с ней, как ее сопровождение. И главное: таким образом сразу к князю подберемся.
– Я не хочу втягивать девушку, – качал головой Фредерик. – Это лишние проблемы. Она слишком юна, опыта в делах подобного рода у нее нет. Она легко может выдать себя, нас, провалить все дело.
– Согласен, всего не предусмотришь…
– Но надо пытаться. Неожиданностей должно быть как можно меньше. И вообще, пока не получим всю возможную информацию о том, что творится в княжестве, никуда не двинемся. Даже самым малым отрядом я не намерен рисковать. А уж тем более – нашими бесценными головами.
– Что ж, и тут я с тобой согласен…
Продолжая по-деловому разговаривать, они вышли на поляну, обрамленную сиреневыми кустами, и остановились.
– Оп-па, – прервав рассуждения, выдохнул Фредерик: так у него получилось при виде скамьи, украшенной двумя целующимися молодыми людьми. – Уж не знаю, не знаю, братец, как вот это скажется на наших планах, – хмыкнул он.
– По-моему, ничего плохого не станется, – усмехнулся Бертрам. – Однако, мой братец шустрее, чем я думал. Хотя нечему удивляться. Княжна очень хороша. И я, как старший брат, вполне одобряю выбор Климента.
