– И меня пугаешь. – Марта отхлебнула порядочный глоток. – У нас есть ещё?
– Интересно, как тебе удаётся не толстеть от пива? – с завистью произнесла я, послушно отправляясь за очередной банкой.
А Марта думала о своём:
– Видишь ли, мамуля Крысека делает вид, что обожает меня и мечтает о том, чтобы мы с её сыночком поженились. Будем жить все вместе в любви и согласии, она отдаст одну комнату в полное наше распоряжение, и мы обе станем заботиться о её сынуле…
О, похожие случаи мне тоже известны, о чем я с удовлетворением и поведала Марте, невежливо её перебив:
– Мамаши такого сорта на каждом шагу встречаются. Они считают своим долгом регулировать сексуальные контакты молодых, подслушивают ночью, муштруют днём и вообще учат уму-разуму. Знавала я одну дочку, которую слишком опекала мамуся. Зять психанул и поставил молодой жене условие: пусть выбирает – или он, или эта старая вешалка, а если у неё поехала крыша…
– Как ты сказала? – встрепенулась Марта.
– Это зять так сказал и добавил: будет вмешиваться в их интимные отношения – или сам уйдёт, или пинками выгонит тёщу из её собственного дома, и суд его оправдает. И даже уже начал. При полном попустительстве дочери и даже с её согласия.
– Пинками?
– Точно не скажу, но подействовало. Тёща сразу зауважала зятя, теперь чуть ли не пылинки с него сдувала. И жили они долго и счастливо.
– И все же разреши мне не ехать в Испанию с мамулей Крыся. А вот Бартек… Бартек мне нравится. Только Доминик меня того… удручает… гнетёт…
Я не считала, сколько Марта выпила банок пива, видимо, порядочно, к тому же без закуски, так что оно не могло не сказаться. И когда она вознамерилась тут же, не сходя с места, позвонить проклятому Доминику и выложить все, что о нем думает, сотовый телефон вывалился из ослабевшей руки и самым зловредным образом закатился куда-то далеко под тахту. Из нас двоих Марта была моложе и подвижнее, вот она и полезла доставать телефон, но при этом со всей силы врубилась лбом в полочку, на которой громоздилось множество разных вещей: стопки газет и журналов, письма и документы, атласы дорожные и просто географические, прозрачные и непрозрачные пакеты с фотографиями, медицинскими и кулинарными рецептами, а также ещё прорва бог знает чего. И все это рухнуло, беспорядочной кучей завалив часть тахты и усыпав пол перед ней.
Катастрофа вконец испортила настроение Марте, которая и без того пребывала в меланхолии. Девушка заявила, что сама наведёт порядок. Я не стала возражать, лишь попыталась облегчить ей задачу, отодвинув насколько возможно стол, иначе не развернуться. Будь она потолще хотя бы на пять килограммов – уже бы не поместилась на оставшемся пятачке пола, а о том, чтобы на этом пятачке согнуться и выгрести все из-под тахты, и думать нечего. А так – пожалуйста, скрючилась в три погибели и принялась подавать мне все эти пачки, пакеты, свёртки, папки. Большую целлофановую торбу с медицинскими причиндалами – лекарствами, рецептами, газетными вырезками, прибором для измерения давления и пр. и пр. – я недоуменно повертела в руках. И пробормотала:
– С чего это вдруг оно тут не помещается? Ведь раньше молния свободно застёгивалась. В чем дело? А это что такое?
Наверное, в моем голосе прозвучало волнение, потому что Марта прекратила выгребать из-под тахты остальной мусор и тоже, привстав, с любопытством заглянула в сумку, так что мы стукнулись головами.
Поверх лекарств и рецептов лежало нечто, не имеющее к медицине никакого отношения. Две кассеты.
– Ну, знаешь! – только и вымолвила явно шокированная Марта, выпрямляясь, растирая коленки и, похоже, позабыв о закатившемся под софу своём сотовом. – Только ты могла такое отмочить. Они?
Я кивнула, не очень-то смущённая. «Ффу-у-у!» – выдохнули мы обе с облегчением, и мне почему-то вспомнились старые локомотивы ещё времён моего детства золотого. Схватив кассеты, Марта нежно прижала их к груди.
– Слушай, давай проверим, а то я никак не могу поверить счастью.
Проверили, действительно наш пожар. И сразу возникла проблема, что делать. Переписать, это понятно, но у меня их не перепишешь.
– Немедленно мчусь на Воронича! – решилась Марта. – Полночь не полночь, телевидение на ночь не закрывается, а у меня там все под рукой. Лично все сделаю, без операторов.
Пришлось ухватить девушку за рукав:
– Притормози! Ишь, какая горячка! А о том, что на тебя могут напасть те же гады, что перевернули вверх дном и твою квартиру, и кабинет на Воронича, забыла? Они же охотятся как раз за этими кассетами. Рискуешь, дорогая. Я уже не говорю о полиции, которая тоже мечтает заполучить плёнки. Так что одну я тебя не отпущу, поедешь лишь с эскортом.
– С каким эскортом? – послушно остановилась Марта. – Спятила? Где я возьму ночью эскорт?
– Ну хотя бы одного сильного мужика найдёшь? С пушкой. Вот когда пригодился бы наш красавец Чарусь!
– Только не Чарусь, лучше уж Доминик…
Я не успела скривиться, Марта сама сообразила, какую глупость сморозила.
– Не злись, сама понимаю, у него защиты не найдёшь. Кайтек и Павел отлично подошли бы, оба, но Кайтек живёт за городом, в Анино, пока доберётся, наступит утро. А у Павла сегодня какое-то семейное торжество, кажется, именины мамы, отпросился у меня, сейчас наверняка уже лыка не вяжет.
– А Бартек? – подсказала я.
Марта засомневалась:
