Влозу.
2895 год от В.И.
25-й день месяца Собаки
АРЦИЯ. МУНТ
Странный воющий клич перекрыл шум драки, Рито инстинктивно отскочил в сторону, и, как оказалось, более чем вовремя. Птицей перелетев через прилавок, защищавший Кэрну со спины, в самом центре схватки приземлился всадник на белой тонконогой лошади, ловко сбив самого рослого из нападающих. Взметнулась рука со странным изогнутым мечом, под ноги ошалевшему ифранцу скатилась голова его товарища, а обезглавленное тело отчего-то не упало, а село, привалившись к решетке.
— Эгей! — Всадник, рубанув еще одного ифранца, оборотил смуглое лицо к Рафаэлю. — Прыгай назад… Быстрей!
Это было бредом, нелепой сказкой, из разряда тех, что рассказывают вечерами у походных костров, но Рито было некогда думать, откуда взялся его спаситель и кто он. Отшвырнув с дороги растерявшегося ифранца и заехав эфесом в чью-то перекошенную физиономию, мириец, ухватившись за протянутую ему руку, взлетел на коня и уцепился за пояс всадника — по всему самого настоящего атэва! Тот что-то вскрикнул, конь вскинулся на дыбы и обрушил передние копыта на замешкавшегося стражника, отпрянул назад и развернулся. Они перелетели через пару прилавков, пронеслись краем замершей площади и выскочили на улицу Старейшин.
Спаситель знал, что делал, — прямо перед ними растерянные слуги в ливреях Аганна держали лошадей покойного маркиза и Жореса. Рито прекрасно знал серого жеребца с подрезанным хвостом, он был хорош — быстр и вынослив, но на нем ездила аганнская падаль, и мириец с крупа белого атэвского скакуна перескочил на каракового ифранца. Удивленный жеребец присел на задние ноги. Рито рисковал, но конь подчинился сразу, а ошалевший лакей покорно выпустил поводья.
Странный атэв обернулся.
— Я здесь чужой! — крикнул он на чистейшем арцийском. — Мне нужно забрать товарища, он сейчас в главном храме. Ты знаешь короткую дорогу?
— Давай за мной, — кивнул мириец, и они очертя голову полетели к Эрастианской площади.
2895 год от В.И.
25-й день месяца Собаки
АРЦИЯ. МУНТ
— Глупцы, — прошипел Пьер. Новый командор городской стражи Жозеф Клеман поморщился, но сдержался. Новый король не производил впечатления человека, способного прощать, и к тому же был прав. По-своему.
Мириец Тартю опасен, а то, что Кэрна сотворил с Жоресом Аганнским, с точки зрения новой власти было безусловным преступлением. Беда была в том, что в глубине души Клеман симпатизировал Рафаэлю, хоть и прельстился новой должностью. Ублюдок не доверял нобилям и искал помощников попроще. При Арроях Жозефу командорство не светило, но дело свое он делал неплохо, будет делать и дальше. Воры при любой власти — воры, и их надо ловить. И пожары нужно тушить. Совесть, правда, ворчала, но не очень сильно. По крайней мере, пока не пришлось ловить маркиза Гаэтано.
Вольно ж было «пуделю» пинать мертвого волка. Теперь мерзавец остался без глаз, и поделом.
— Кто этот атэв?
— Не могу знать, Ваше Величество. — А какое оно, к хаонгским демонам, величество! Кошачья задница note 22 — она и есть кошачья задница! — Городская стража, Ваше Величество, ловит грабителей, защищает честных горожан и тушит пожары. Я не силен в чужеземцах, вот если б они ворами были…
— Они не воры, — буркнул Тартю, — однако их нужно поймать. Почему стража их упустила?
— Никто не ждал нападения, Ваше Величество. У помоста стояли ифранцы, мои люди были далеко, — Клеман изобразил на лице напряженную работу мысли, — я не думаю, чтобы атэв собирался встретиться с маркизом Гаэтано.
— Бывшим маркизом, — поправил король, — я лишаю Кэрну его титула.
Жозеф мог возразить, что лишить сына мирийского герцога титула может только отец, да и то за доказанное преступление, но зачем объяснять кошке, что лучше ходить на двух ногах?
— Я жду приказания, — в голосе командора звучало рвение усердного, но ограниченного служаки.
— Разыскать эту троицу, — Пьер сжал кулаки, — Кэрна — предатель, и сам Проклятый не знает, что он наговорит атэву, который вряд ли объявился в Мунте случайно.
«А в уме ублюдку не откажешь, — подумал Клеман, — атэв непростой, один конь чего стоит. Калиф Наджед спит и видит разорвать договор с Арцией. Майхуб клялся в дружбе Арроям, но последний Аррой убит, престол захватило кошачье отродье. Наджед не будет Наджедом, если не воспользуется этим, чтоб расторгнуть надоевший договор и спустить с цепи своих корсаров, а брат Клемана сейчас как раз в Старом море. Да, атэва нужно… уговорить. А Рафаэля он и пальцем не тронет, если удастся, конечно…»
— Будет исполнено, — командор отдал честь.
— Возьмите собак, — бросил король, — дождя не было, они могут взять след… С вами пойдут пять десятков ифранцев и все свободные от караула гвардейцы. Их поведут младший брат графа Аганнского и лейтенант Эсташ.
Проклятый, только «пуделей» ему не хватало, но поганец понимает, что без присмотра охотиться на Кэрну ни городская стража, ни старые гвардейцы не станут.
2895 год от В.И.
25-й день месяца Собаки
ОКРЕСТНОСТИ МУНТА
— Лошади устали, — атэв придержал своего скакуна, — лучше сойти с дороги. Если дети свиньи за нами гонятся, то на два наших меча придется в десять раз больше.
— Как бы не в сто, — согласился Рафаэль. — Но я еще не поблагодарил тебя.
— Мне суждено было тебя спасти, — пожал плечами спаситель, — и я спас.
— Ты мог этого не делать.
— Не мог, — атэв с удивлением взглянул на мирийца, — нигде не сказано, что многие могут безнаказанно нападать на одного, если рядом есть еще мужчины. А избить сына собаки, поднявшего хвост на повелителя, угодно Всеотцу и Пророку Его.
— Ты видел?
— Мои глаза радовались, и мое сердце пело.
— Мы говорим не о том, — худощавый юноша с ореховыми глазами немного задыхался после безумной скачки, — возблагодарим господа за спасение и назовемся друг другу.
— Я готов, — наклонил голову Рито. — Мое имя Хосе Рафаэль Николас Мартинес Кэрна ре Вальдец, маркиз Гаэтано. Я сын мирийского герцога Энрике и друг короля Александра. Можешь звать меня Рафаэль.
— Я смиренный инок братства Святого Эрасти Гидалского, зовут меня Николай. Я благодарю тебя,
