судьбе, поняла, что не только ей повезло лишиться всего своего состояния.
Илья продемонстрировал ровненький продольный надрез на груди своей куртки и сообщил бесцветным голосом:
– Билеты.
– Что – билеты? – ужаснулась Женя.
– Все – билеты. Кто-то поедет на них кататься.
– Ну уж нет! Заявила Женя. Они же именные – на них наши фамилии напечатаны – я сама видела!
– Все это – дело техники, – уверил ее Илья. – Куртку жалко.
– Куртку??? – разоралась Женя. – У меня, между прочим, штуку баксов увели!
– Поздравляю. Не будь такой вороной.
– Что-о? – Женя буквально задохнулась от возмущения.
– Ну, ты как хочешь, а я пойду милицию!
– Иди-иди. Что ты, говоришь, с тем бедным парнем сделала-то?
Женя заткнулась и тут же пожалела, что была так откровенна со своим малознакомым спутников. Но в конце концов, было уже поздно. Она опустилась на скамейку, подняла на Илью грустные глаза и спросила:
– И что же мы теперь будем делать?
– Что и прежде? – пожал плечами тот. – С деньгами любой дурак сможет путешествовать. Ты попробуй без денег.
Женя не нашлась, что на это сказать.
– Пойдем, – велел Илья.
– Куда? – с отчаяньем в голосе спросила Женя.
– Наш поезд скоро.
– Да, но у нас нет билетов.
– А кто тебе сказал, что в поезде нужно ездить по билетам?
– Я не хочу, чтобы нас снова выкинули!
– Не волнуйся, я тебя научу пользоваться туалетом.
Женя хотела обидеться, но уже не смогла – у нее просто не было сил.
– Я хочу есть, – заявила она и в тот же момент почувствовала, насколько это правда.
Илья молча протянул ей свой рюкзачок и затерялся в толпе. Через некоторое время он появился и стал вытаскивать из карманов разнообразную снедь. Женя сперва жадно набросилась на еду, а потом, утолив первый голод, опомнилась и спросила:
– А ты где это все взял?
– Украл, – спокойно ответил Илья.
– Так воровать нехорошо, – не совсем уверенно сказала Женя, боясь, как бы он снова не припомнил ее собственные грехи.
– Так ты хочешь есть или нет?
– Хочу, – честно призналась Женя.
– Так ешь.
На это трудно было что-то возразить и Женя снова принялась за еду. После того, как они покончили с трапезой, Илья потащил Женю по переплетением путей в каком-то, ему одном известном направлении. Наученная предыдущим опытом, Женя не задавала никаких вопросов, подозревая, что Илье виднее. Побродив немного в переплетении железнодорожных веток, все время рискуя попасть под колеса какого- нибудь шального паровоза, они, в конце концов, нашли то, что им было нужно. Илья подошел к грязному и могучему локомотиву, задрал голову и проорал:
– Эй, машинист!
Женя замерла от восторга, представив, как из закопченного окошка сейчас высунется чумазое веселое лицо с ямочками, как в старых фильмах и весело что-нибудь прокричит.
Вместо это окно открылось и вполне цивилизованно выглядящий, хотя и порядком помятый, человек хмуро спросил:
– Че надо?
– Подвезите до Львова, пожалуйста! – крикнул Илья. – Я вам в работе помогу.
Хмурая голова прищурилась, а потом изобразила какое-то подобие улыбки:
– Ты, шкет, с нами в Керчь не ездил? – спросил машинист.
– Может, и ездил, – добродушно прокричал Илья.
– Залезай! – сквозь грохот проходящего состава проорал машинист и они полезли.
– И барышня с тобой? – поинтересовался житель локомотива, с любопытством наблюдая неуклюжие попытки Жени вскарабкаться по черному локомотивному боку наверх.
– Со мной, – подтвердил Илья, как умея помогая несчастной девушке.
– Растет компания, – проворчал машинист и скрылся внутри своей машины.
И он поехал. Поехал удачно, если не считать того, что вдруг оказалось, что кроме него в купе едет еще один господин с неприятной привычкой почесываться в самый неподходящий момент. Вован Натанович, которому было обещано отдельное забронированное купе, сперва попытался поскандалить с невозмутимой проводницей, но та, беззлобно улыбаясь, сообщила:
– Вполне возможно, что произошла какая-то ошибка, но ваш сосед занял свое место согласно купленному билету. Приятной вам дороги. Постель я вам принесу в девять. Не хотите ли кофе или шампанского?
Вован Натанович попытался применить свой излюбленный прием – «Че?» и растопыренные пальцы, но что-то ему подсказало, что этот номер здесь не пройдет и будет последним в его репертуаре: по поезду перемещалось какое-то аномальное количество милиционеров.
Пришлось смириться с соседом. Вован Натанович утешал себя мыслью, что ехать не так уж и долго – каких-то суток двое, можно и потерпеть. Впоследствии выяснилось, что всех запасов терпения, отпущенных Дроздову природой, не хватит, чтобы справиться с приступами невыносимого раздражения, которые Вован Натанович привык реализовывать на деле. В данной ситуации это было невозможно: Дроздов не смел, он чувствовал себя неуверенно.
Зато сосед его чувствовал себя так, словно всю жизнь знал Дроздова – буквально качал его на коленях. Вячеслав Станиславович – так звали соседа – каким-то образом умудрялся не затыкаться ни на минуту, при этом напрасно считая себя остряком. Впрочем, его истории могли бы и быть тонки и остроумны, но Вован Натанович, в силу своей природной склонности об этом не мог судить никоим образом.
– Вы же понимаете, Вова, что жизнь – штука сложная, – сентиментально вещал Вячеслав Станиславович. – И в этой штуке должен разбираться специалист. А мы с вами кто?
Вован Натанович, не имевший представления о том, что такое риторический вопрос, пытался что-то отвечать, но не успевал открыть рта и это его сильнейшим образом раздражало.
– Мы с вами, – торжествуя вещал филосовски настроенный сосед, – дилетанты! Вот потому-то и получается в жизни сплошная суета и неразбериха. А все почему?
Вован Натанович вздрагивал.
– Все потому, что человек рождается жить и его к этому никто не готовит! – с пафосом заключал Вячеслав Станиславович, довольный своим видением проблемы человеческого бытия.
Вован Натанович, силы которого вскоре иссякли, пытался было сбежать от болтуна в ресторан, но тот настиг его и в этом только с виду безопасном месте, да еще нажрался в обоих смыслах этого слова так, что Вовану Натановичу пришлось за него еще и расплачиваться. На это спутник отозвался сентиментальными слезами, называя Дроздова своим другом по гроб жизни и пытаясь взять у него номер телефона.
Зато после столь весело проведенного времени попутчик свалился без задних ног, предварительно заблевав пол-вагона, вызвав на лице проводницы первую несимпатичную гримасу.
Когда он захрапел, Вован Натанович впервые в жизни почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Сбор чемоданов не занял много времени: Твердотыкин не был настолько богат, чтобы ощутить какие-либо проблемы с выбором необходимых вещей. Все это усугублялось тем, что, для того, чтобы покрыть полностью все расходы, связанные с предстоящим путешествием, которое обещало
