впечатление, чем явление терминатора.
Лелик, увидев живых и здоровых людей, орать перестал, но руками все еще размахивал, стараясь будто бы стрясти с себя миллионы налипших муравьев.
– Что за шуточки? – наконец опомнился он. – Это кто? – указал он на окровавленный труп, который только что мирно лежал в его объятьях.
– Я не знаю, – пожал плечами Валик. – Может быть, кто-то замочил. Может и ты. Не знаю, в общем.
– Зато я знаю, – загадочно сообщила Марина и осторожно заглянула в багажник.
Поведанная Мариной история о трупе в шкафу, который обнаружила светлой памяти Евгения и который потом потерялся, вызвала на слушателей впечатление совершенно противоположное тому, что ожидалось. Когда Марина закончила своей рассказ зловещими словами:
– … и вот этот труп нашелся! – парни переглянулись покатились со смеху. Они катались по полу, дрыгали ногами и гоготали так, что Марина всерьез испугалась за их психическое здоровье.
– Вы чего? – обиженно спросила она, ожидавшая вытаращенных от удивления глаз и испуганных физиономий.
Парни не могли ей ничего ответить, удушаемые смехом.
Так продолжалось минут пять, после чего оба не могли больше смеяться, а обессиленные лежали на снегу и смотрели на звезды.
– Дело в том, – наконец сжалился над совершенно растерянной Мариной Валик, что этим самым трупом в шкафу был вот этот чел, которого мы нашли в багажнике.
И друзья в свою очередь рассказали Марину эту веселую историю с альбомом марок, после которого пришлось прятать удолбанного друга в шкафу.
– Так вот ты что в антикварном магазине делал, – догадалась Марина. – А мы с его сестрой из-за тебя такого страху натерпелись. Бедная Жени, – вдруг хлюпнула носом Марина. – Она, наверное, до сих пор считает себя виноватой в том, что произошло.
Марина еще немного погоревала, а потом спросила:
– Так, если ты не труп, тогда этот кто?
– Наверное, такой же бедняга. Мы же плотно отвисли в клубе – разве нет? И у этого здоровья не хватило. – предположил Валик.
– Так давайте же его приводить в чувство! – засуетилась девушка. – Это же не дело – держать человека в багажнике! Помогите мне.
Друзья неуклюже стали помогать Марине вытащить тяжелое тело из багажника, но больше создавали суеты и спешки, нежели вносили хоть какой-то реальный вклад в происходящее, наконец, тело несчастного было извлечено из машине и бережно уложено на снегу.
К этому моменту все те, кто был еще более-менее в себе, высыпали из машины, заинтересованные длительной остановкой.
Получилось человек эдак одиннадцать.
– Что случилось? Что тут? Человеку плохо! – галдели они.
Все стали сочувственно предлагать свою помощь, говоря, что этот парень слишком хорош, чтобы бросать его не произвол судьбы. Одна девушка, всплакнув, даже вспомнила, как он был нежен с ней сегодня вечером – и ничего в этом смешного!
Срочным образом из всей толпы была выбрана пара добровольцев, который признали себя способными оказать первую доврачебную помощь, чем они немедленно и занялись.
Остальные с большим удовольствием стали зрителями эффектной пантомимы «спасением отлипающего руками таких же отлипающих», несчастного трясли, стукали кулаком в грудь, делали ему искусственное дыхание, массажировали конечности, делали непрямой массаж сердца. После продолжительных стараний, которые порядком утомили как исполнителей, так и зрителей, дин из реаниматоров заявил:
– Пациент скорее мертв, чем жив. Без уколов не обойдешься.
– У вас есть адреналин в ампулах? – спросил кто-то.
Адреналина не оказалось.
– Что же делать, что же делать? – суетились вокруг сердобольные барышни.
– А по-моему, – холодно заявила Марина, – парню нужно просто проспаться.
Она подошла, положила голову реанимируемого себе на колени и сказал:
– Посидим немного, потом поедем.
После этого она стал гладить все еще не подающего признаки жизни парня по голове и спросила:
– Че он какой-то липкий? Вы его что, сиропом поливали?
Все снова обратили на тело самое пристального внимания, потом кто-то посветил фонариком и сразу же наступила абсолютная тишина, которая тот час же прервалась громким воплем Марины, лихорадочно пытающуюся сбросить голову со своих колен. Это ей не сразу удалось – окровавленное ухо пристыло к ее виниловым штанам и ни в какую не хотело с ними расставаться.
– Он же мертв, – потрясенно сказал кто-то.
Пробуждение было не из приятных: мало того, что ломило все тело так, будто на нем испытывали новую модель газонокосилки, а кроме того перед глазами все плыло и переливалось, так что невыносимо тошнило.
Зато одно радовало: наступила тишина и никого не было.
Не успел он насладиться одиночеством, как оно было нарушено появлением в поле зрения раздувшейся синей физиономии, которая шепеляво произнесла:
– Привет. Хватит лежать, как бревно. Пора сматываться.
После недолгих умозаключений, он пришел у выводу, что перед ним – Дуболомов. Следовательно, он никто иной, как Костик, и они лежат в больнице после аварии.
Вместе с этим осознанием пришло осознание того, при каких обстоятельствах случилась эта авария и какими последствиями она им грозила.
– Слушай, а где наш лимузин? – приподнявшись на локте спросил он у Дуболомова.
– Понятия не имею. Может, менты уже подобрали.
– И что?
– Как – что? Труп нашли. И нас теперь ищут. И я думаю, что в первую очередь они будет искать в больницах. Поэтому чем дольше ты тут лежишь, тем хуже нам будет. Вставай.
– И куда мы?
– Не задавай глупых вопросов. В бега. На вольные хлеба.
– А где наша одежда?
– Нет у нас больше одежды. Пижамы есть.
– И что – в пижамах – в бега? Так холодно же!
– В Сибири холоднее, я тебя уверяю. Вставай.
Костик кряхтя поднялся.
– Куда мы пойдем? У тебя есть какие-нибудь планы?
– Война план покажет, – строго сказал Дуболомов.
Вздохнув, Костик засунул ноги в казенные тапочки и они двинулись. Сделать вид, что они просто прогуливаются по коридору и не замышляют ничего криминального, было достаточно просто. Не приходилось даже прикидываться больными и усталыми – эти чувства выражал весь их облик.
Так, тихой сапой, они дошли ровнехонько до перехода, соединяющего два отделения – травматологическое и интенсивной терапии – с главным входом. И только они занесли ноги над лестницей, как мимо прошествовала нестройная колонна, возглавляемая каталкой, которую везла взволнованная медсестра. Когда каталка проезжала мимо, от сквозняка завернулась простыня, накрывавшая тело. Простыня слетела и обалдевшим гангстерам предстало душераздирающее зрелище убитого ими шофера.
Дуболомов закачался и сполз по стене на пол.
ГЛАВА 26. О ПОЛЬЗЕ КРУШЕНИЙ
Путешествовать в локомотиве было не так комфортабельно, как этого бы хотелось, но все-таки интереснее, чем на третьей полке – так решила Женя, разглядывая в окно бешено несущееся ей навстречу
