Я поднял свой полутонный кулак и потряс им перед собой, показывая, что пора заканчивать болтовню и раскатывать этого засранца по каменному полу в три слоя.
— Подожди-ка, — отмахнулся от Колдуна Вельхеор. — Тут мой друг что-то жаждет тебе сказать.
Ох как жажду. Что он тут с ним рассусоливает? Этот Колдун уже столько напакостил, что его сразу...
— ...давить нужно, а не слушать его бредни, — неожиданно услышал я свой голос.
— Так-то лучше, — обрадовался Вельхеор, и я только сейчас понял, что, пока я вел внутренние монологи, он производил передо мной какие-то пассы. Наколдовал, выходит.
— А это, надо думать, сам Виктор Светлов, — отчего-то обрадовался Колдун.
— Он самый, — грозно рявкнул я. — И я тебя щас тут затопчу просто на месте. Будешь знать, как Посвящения некачественные устраивать.
— Ах так, значит. Это ты из Посвящения черт-те что сделал, да еще в этом мире, совершенно не готовом к внедрению Искусства? — опомнился Вельхеор. — А у тебя лицензия от Международной Ассоциации Искусства есть?
Ну вот, опять. Вельхеор какой-то странный вообще-то. Свихнулся, должно быть, из-за своих скитаний, когда духом бесплотным был. Какое-то у него поведение неустановившееся, то туда, то сюда. Вот и непонятно, шутит он сейчас или действительно этой чертовой лицензией озабочен.
— Какое разрешение, когда я всего лишь воссоздавал то, что видел несколько сот лет назад, — неожиданно начал оправдываться Колдун.
Сколько лет?! Э-э-э... да у мужика крыша поехала. От страха, что ли?
— Это где ты такое видел? — подозрительно осведомился Вельхеор, и у меня возникло такое ощущение, что вампир ему верит. С чего бы вдруг?
— Слушай, давай его быстренько по стенкам размажем, и по домам, — решил я внести ясность в наши намерения.
— А ты чего такой кровожадный стал? — удивился Вельхеор. — Это ты от меня, что ли, нахватался? Или с Кельнмииром переобщался? С чего столько злости?
— С того, что меня тут травят, бьют, в меня стреляют, мне угрожают, и даже унижают. И после этого я должен прикидываться ангелочком?! — огрызнулся я.
— В чем-то он, конечно, прав, — неожиданно согласился Колдун.
— Значит, мы тебя сейчас... того? — Я с надеждой посмотрел на Колдуна.
— Но «того» меня все же пока что не надо, — огорчил меня Колдун. — Давайте сначала сядем и поговорим, а затем уже решим, кто кого и за что.
Я незатейливо ругнулся.
— Поговорим, — махнул рукой Вельхеор. — Только ты недолго. Мне скоро домой пора уходить, а я еще должен убедиться, что младшему ничего не угрожает…
Хм... младший — это, видимо, я. В общем-то в сравнении с его тремя тысячами лет я не то что младший, младенец еще. Но все равно не очень приятно.
— Кстати, о безопасности, — неожиданно вспомнил я. — Меня же это...
— Отравили, — кивнул Вельхеор. — Все уже сделано. Желудок, конечно, немного покрутит, но жить будешь.
Я облегченно вздохнул, на радостях проглотив хотевшее вырваться высказывание на тему «да разве ж это жизнь?». Как можно вздыхать, не имея легких, — тоже тот еще вопросец.
— Тогда поговорим, — смилостивился я и грузно сел на подобие алтаря. Не потому, что устал (чему уставать-то?), а потому, что просто привык говорить на серьезные темы, сидя на чем-нибудь удобном. А что для каменной статуи может быть удобнее, чем каменный же постамент?
Вельхеор брезгливо оттолкнул ногой спящего спецназовца и выудил прямо из воздуха небольшой, но явно удобный деревянный стул.
Колдун лишь поднял бровь и проделал ту же самую операцию.
Вот жуки-то, а о бедной ходячей статуе никто не позаботился и даже стульчика не предложил. Ну и что, что вешу я десяток тон и уменя есть свой собственный алтарь? Все равно обидно.
— Ну давай, рассказывай, как ты дошел до такой жизни, — спросил Вельхеор таким тоном, будто являлся обвинителем в суде. Может быть, это именно так и было. Сейчас решалась судьба Колдуна, и Вельхеор, вполне возможно, на этом процессе был и обвинителем, и судьей, и палачом.
— Детства своего я не помню, — послушно начал излагать Колдун. — Как говорили мои знакомые, родители у меня все-таки были. Мне рассказывали, что в молодости я ударился головой и потерял память. Где и как это произошло, я также не помнил и не помню до сих пор, а характер повреждений доктора определить не смогли. Да и доктора-то тогда были так... врачеватели-теоретики. Ни снимков не сделали, ни анализов не взяли... год тогда был где-то 1701-й, если не ошибаюсь.
— Ну, ты как Дунька Маклауд, — не удержал я нервного порыва глупо пошутить. — Головы никому не рубил?
Вельхеор удивленно посмотрел на меня, явно не поняв шутки. Да и откуда ему знать-то? За то время, что он был в моем мире, разве ж поймешь чего? А вот Колдун шутку понял и лишь грустно усмехнулся в ответ, скорее просто из приличия.
— Ага, щас. Останется только один.
Вельхеор еще раз удивленно хлопнул глазами.
— Слышь, ты бы юбку поправил, — неожиданно сказал Колдун, глянув на Вельхеора.
— А что такое? — удивился тот. — Что-то не так?
— Знаешь ли, ты похож на извращенца, — пояснил Колдун.
Вельхеор аж подпрыгнул.
— Спасибо за комплимент, конечно, но тогда уж это не я, а Виктор. Я-то тут при чем?
— Ни при чем, ни при чем, — не выдержал я издевательств над собой. — А юбку поправь.
— Поздно вообще-то уже, — неожиданно передумал Колдун и повернулся ко мне. — Ты чего вообще так вырядился-то?
Я передернул каменными плечами:
— Заставили меня. И сюда приехать тоже вынудили. Эта ваша Вельма, ведьма проклятая. Она еще и смыться умудрилась.
— А... — отмахнулся Колдун. — Да ладно. Чего она сделает-то? Девчонка была моей ученицей всего- то десяток лет и, видимо, решила, что стала достаточно крутой, чтобы тягаться со мной. Толку-то? Если бы я захотел, то прихлопнул бы ее как комара, только неинтересно это как-то.
— А меня, значит, убивать интересно?! — разозлился я.
— Еще как, — отчего-то обрадовался Колдун. — До сих пор никак убить не могу. А ведь положено.
— Кем это? — осторожно поинтересовался я, слегка поостыв.
— Жанром положено, — объяснил Колдун.
Я слегка опешил:
— Не понял.
— Видишь ли, последнюю сотню лет я разыгрываю сценарии, в которых играю ту или иную роль. Когда-то я играл героев, когда-то помощников героев, я играл в политические, экономические игры. Черт побери, если бы не эти игры, я бы спятил от скуки.
— Та-а-ак, — протянул я, переваривая полученную информацию. — И какой же жанр был в моем романе?
— Современная фантастика с элементами боевика.
— А почему именно такой? — ударил я кулаком по алтарю, и он явственно хрустнул, но пока что остался цел. — Почему было не выбрать эротику, а? Я бы порадовался. Или там любовный роман? Почему фантастика?!
Я чуть ли не сорвался на крик. Шутка ли, кто-то играет с тобой как с оловянным солдатиком.
— Так ведь это неинтересно, — подал голос Вельхеор. — Я правильно понял?
Колдун радостно кивнул.
— Значит, — еще больше распалился я, — ты тут сюжетец развиваешь, да?! И заодно героя главного
