На лестничной площадке собрались все мои соседи во главе с Клавдией Степановной. А еще там была Лана. Она стояла с заплаканными глазами и просто молчала, в то время как остальные буквально не замолкали.
Я прислушался...
— ...он сам виноват... странный... убили...
Ничего не понимаю.
— Я же говорила, что он с мафией связан...
Знакомый голос, уж не Клавдия Степановна ли открывает все мои страшные тайны?
— ...я сама видела, как они к нему приходили...
Ну точно, она самая. Так это они про меня, что ли?
— Теперь у нас в районе только спокойнее станет...
Та-ак. Это почему, интересно?
— А у него родственники-то были? А то кому квартира-то теперь?
Оп-па. Уже добро делят.
Лана, казалось, едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Нет, так дело не пойдет, пора вмешаться.
Я приоткрыл дверь, независимо облокотился на дверной косяк, и стал слушать.
Первой меня заметила умница Лана. Она уставилась на меня, как будто увидела призрака, и даже глаза протерла для верности.
Щас еще ущипнет себя.
— Ау!
Ну точно, ущипнула.
Все резко затихли и уставились на Лану. Только старая грымза продолжала надрываться:
— По нему вообще давно тюрьма плакала...
Заметив, что все молчат, она тоже замолкла. Тишина приобрела зловещий оттенок. Собравшиеся на лестничной клетке соседи молча пялились на меня, не решаясь нарушить хрупкое равновесие.
— Кого хороним? — радостно спросил я, не преминув одарить всех присутствующих лучезарной улыбкой.
Лана радостно бросилась ко мне, обняла за шею и заплакала.
— Ну что ты? — Я немного смутился.
— Они... они сказали, что тебя убили у нас в парке... — она разрыдалась еще сильнее.
— Ну... слухи о моей смерти слегка преувеличены. Ты это... плакать заканчивай, я футболку только что постирал.
Она умудрилась меня еще и локтем под ребра ткнуть. Ишь какая обидчивая. Но, черт возьми, как она мне нравится.
Первой конечно же смылась Клавдия Степановна. Потом начали расходиться и остальные. Кое-кто мне даже руку пожал! Раньше за ними такого не водилось, надо умирать почаще. Может, и уважать начнут.
— Пойдем ко мне, я тебя чаем буду поить, — сказал я, обнимая Лану за плечи.
— Я бы и чего-нибудь покрепче выпила, — пробормотала она.
— Запросто, ты только пойди умойся, а то ведь вся заплаканная. И не стыдно? Взрослая женщина и плачет... Ау!
Она еще и щиплется.
— Я же мертвый! Можно бы и понежнее...
— Это уже не смешно, я знаешь как переживала.
— Ну, прости, пожалуйста, Ланочка. Я не виноват, что меня с кем-то спутали, — начал оправдываться я.
Она скрылась в ванной. Ой, черт!
— Спутали?! А кровь откуда?
Это уже пахнет истерикой.
Должен признаться, что я, в общем-то, ее понимаю. Вот только кто же меня поймет?
— Я все объясню... потом...
— Нет. Либо ты мне все сейчас объяснишь, либо никогда, потому что я ухожу, — сказала она, выйдя их ванной.
— Эй, я же все-таки мертвый. Ко мне должно быть уважение и....
Она направилась к двери.
— Стой! Хорошо...
— Ну?
Ах, как она ножкой притоптывает в нетерпении, а как ей идет это синее платье, оно так подчеркивает белую кожу шейки... Тьфу. Опять отвлекся.
— Ладно. Я работник ФСБ.
Она сделала шаг в сторону двери.
— Тьфу. Хорошо, сама напросилась. Я — вампир. Стой, говорю.
Последние слова я сказал уже закрытой двери. На лестнице послышались быстрые шаги, сопровождаемые нелестными словами в мой адрес... кажется, даже нецензурными. Она даже вспомнила о том, что я ее так и не сводил в ресторан, как обещал. Скупердяем обозвала… Шутки шутками, а денег у меня действительно нет. Да и документы остались где-то в морге. Возвращаться я за ними, безусловно, не собираюсь. И без того проблем хватает.
Я молча смотрел на дверь и думал о своей жизни в свете преобразований, произошедших со мной за последние месяцы... Блин! От меня девушка ушла! Хотя она номинально никогда моей девушкой и не была... но могла бы стать... наверно... хотя с таким характером зачем она мне нужна?
Впрочем... Может, оно и к лучшему. Ей будет куда спокойнее без меня. Вот только я-то как же? Мне лучше не будет, это уж точно, хотя и не придется о ней волноваться. Но, может, все же общение с Ланой стоит любых волнений? Да чего уж там, любые трата нервных клеток была бы по-королевски вознаграждена...
Я автоматически проверил замок на двери и понуро отправился в комнату. Там я плюхнулся в любимое кресло и уставился на глаз, который, в свою очередь, выжидательно уставился на меня.
— Ну, что смотришь? – грустно спросил я.
Что ж, сейчас как раз подходящее состояние, чтобы задуматься над темой для книги. Думать о том, что со мной произошло, совершенно не хочется. Становится страшно. А книга... я давно мечтал написать что-нибудь веселое и юмористическое, вот только сейчас что-то не до юмора. Хотя, теперь я могу смело писать мемуары или автобиографию. Материалов вполне себе хватает. Хмм, как бы ее назвать?..
Мой взгляд невольно опустился на руку. На пальце играл светом красный перстень, и веяло от него каким-то... страхом, что ли. До меня даже не сразу дошло, что шторы-то все задернуты. Никакое освещение не включено. Откуда же свет на перстне берется? Получается, из него самого?
Мне вспомнилось, как на Посвящении, выпив крови, я ощутил сильное зло, исходящее от перстня. А теперь эта гадость у меня на пальце. Интересно, зачем? Чего добивались люди, ударившие меня по голове и насильно надевшие на палец перстень? По всей видимости, он что-то должен был со мной сделать. Подчинить их воле и сделать послушной игрушкой? Или еще что-нибудь? Может быть, эта жажда именно из-за перстня усилилась? Но ведь она была и до появления перстня. Найти бы кого-нибудь из этих «посвященных», вот только они все были в капюшонах. Я знаю в лицо только темноволосую девушку. Эх, неужели эта красавица тоже с этим связана? Да, еще есть и Колдун. Устроить бы кому-нибудь из них допрос с пристрастием...
Глава 4
