— Я пришел на Посвящение.
Логично.
— А зачем вам Посвящение? Что вы от него ждете?
Хотел бы я сам это знать.
— Я хочу стать кем-то большим, чем есть.
Чистая правда. Килограмм пять можно было бы и прибавить, а то совсем на скелет стал похож.
По всей видимости, я ответил правильно, потому что последующие полчаса я отвечал исключительно на вопросы, касающиеся моей жизни. С кем живу? Как зарабатываю на жизнь? Чем увлекаюсь? Занимался ли боевыми искусствами?
Я честно отвечал, что живу один, что работаю переводчиком текстов исключительно на дому по свободному графику, и что занимался в далеком детстве карате.
Помню, тогда это было очень модно, и я даже получил свой желтый пояс. На этом пришлось остановиться, потому что драться я все-таки не любил, да и сломанный нос окончательно отбил всякое желание заниматься боевыми искусствами.
Далее было много разных вопросов, из которых меня действительно встревожил только один.
— Верите ли вы в потусторонние силы? В вампиров, оборотней?
Признаюсь, я сначала немного напрягся. Но потом понял, что ничего особенного он наверняка в виду не имеет.
— Я? А почему бы и нет? Ведь в мире есть столько всего необъяснимого, почему не существовать вампирам и оборотням?
— Да, а почему бы и не быть... — задумчиво пробормотал Колдун.
Я его сразу мысленно окрестил Колдуном. К тому же, мужчина сам заявил, что его имя мне знать не полагается по статусу. Точнее, по полному отсутствию оного. Даже посвященные и те не знают имен друг друга, что уж говорить о таком бездаре как я.
Еще меня весьма удивил странный интерес к моим отношениям с соседями, особенно в свете постоянного противостояния с милой старушенцией Клавдией Степановной. Конечно, о ней я рассказывать не стал и вообще старался не болтать лишнего. Да Колдун особенно и не стремился поймать меня на несоответствиях — задавал вопросы как-то вяло, и мне показалось, что он не очень-то и слушает мои ответы.
После того как его вопросы иссякли, я попытался сам спросить о том, в чем же состоит это таинственное Посвящение. Увы. Он лишь покачал головой и ответил, что мне все объяснят на самом Посвящении. Посмотрев на его омерзительно дружелюбное лицо, я мгновенно бросил бесполезные попытки получить хоть какую-то полезную информацию. Такого жука без сыворотки правды не разговорить.
Выйдя из «прибежища Колдуна», я вновь столкнулся с девушкой, встретившей меня у входа. По всей видимости, она стояла здесь все полчаса, что я отвечал на вопросы Колдуна.
— Вы не меня случаем ждете? — Я одарил ее самой очаровательной улыбкой, на какую был способен в этом логове сектантов.
Девушка одарила меня таким уничижающим взглядом, что я мгновенно почувствовал себя кем-то вроде таракана или гусеницы. Между прочим, не очень приятное ощущение.
— Вас уже ждут на церемонии. Вы всех задерживаете, проходите за мной, — холодно отчеканила она и пошла по лестнице вниз.
Странно, этой лестницы я не заметил, когда проходил по коридору в поисках нужной двери. Может, моя невнимательность? Ну, не спрятали же они приличных размеров проем и каменные ступеньки, в самом-то деле.
Спустившись по величавой круговой лестнице, мы попали в просторную залу. Высота потолков метров десять, да и от стенки до стенки метров сто. Как это она, интересно, в подвале-то поместилась?
— А вот и последний адепт, — произнес безжизненный голос откуда-то сверху.
— Всем привет, — бодро известил всех я о своем приходе.
Вот только никто особо не был рад моему приходу. По-моему, мое появления вообще осталось незамеченным. Двенадцать человек стояли полукругом напротив статуи какой-то... то ли горгульи, то ли огромной летучей мыши, сделанной из цельного камня и размером не уступающей памятнику Петра I на коне. Вместе с конем. Красная фигура с не менее красными глазами и такой жуткой физиономией… Ох, мне ж теперь кошмары будут сниться до глубокой старости.
— Попрошу занять место среди собратьев.
Откуда голос-то доносится?
Я молча прошел в левый угол зала и встал лицом к статуе. Сразу стало ясно, что я единственный остался без модной рясы с остроконечным капюшоном. Вечно все на мне экономят.
— Испейте же кровь богов, дети мои, — в безжизненном голосе прорезались нотки торжественности.
Все двенадцать фигур одновременно двинулись к чашам, которые я поначалу счел за часть помоста статуи. Я постарался не отставать от остальных и, взяв чашу, подозрительно принюхался. Запах ничего, пахнет какими-то пряностями. Чем-то глинтвейн напоминает.
— Пейте!
Я залихватски выдохнул, и залпом осушил сосуд. На грани сознания промелькнула подозрительная мысль:
Чем-то кровь по вкусу напоминает...
В следующий миг все вокруг заволокло красным туманом...
Вот так всегда. Только я лягу спать, сразу звонит звонок.
Я кубарем скатился с кровати и поплелся открывать дверь. По пути я с вялым интересом отметил, что одет лишь частично (или частично раздет?). На мне были джинсы, причем в жутком состоянии, и рваная футболка. Точнее, изодранная в клочья. Остатки футболки тут же отправились в ванную – еще послужит в качестве половой тряпки.
Заглянув в глазок — я же тоже чему-то учусь — увидел за дверью довольно миловидную девушку. Красавица давила на звонок с таким видом, будто ее не желают пускать в собственную квартиру. Интересно, что ей нужно от бедного, невыспавшегося и побитого меня?
Побитого?
Я с сильным запозданием обратил внимание на то, что тело мое покрывают многочисленные синяки и ссадины. Причем и те, и другие выглядят так, будто я получил их неделю назад. Какой ужас! И когда я успел-то? Странные ощущения… ничего не помню со вчерашнего дня. Где провел вечер, как уснул?
Взяв себя в руки и со скрипом изобразив приветливую улыбку, я открыл дверь.
— Вы что там? Спите? — раздраженно спросила девушка.
Какая догадливая.
Я старательно прятался за дверью, пытаясь скрыть синяки и ссадины.
— А как вы догадались?
Сонное ехидство — новый вид юмора.
— Уже три часа дня. А вы все спите. Как не стыдно? Здоровый мужчина.
Судя по тону, которым это было сказано, в последних двух словах она сильно сомневалась.
— А вы, простите, кто будете?
Я еще в себя не пришел, и на манеры мне было плевать.
— Я ваша соседка сверху.
— А, ну все ясно, тогда конечно. Соседка сверху имеет полное право на меня кричать и звонить в звонок до потери пульса.
Боюсь, что эта будет похуже старушки. Да старушка ангел по сравнению с этой девушкой, в чем я тут же и убедился.
— Не смешно. Хватит. Мне совершенно не нравитесь ни вы, ни ваше чувство юмора.
Правда? Так что ж тебе от меня надо-то?
— Я зашла потому, что вчера вы врезались в мою коробку с музыкальным центром, и он теперь не работает. Попрошу вас починить то, что вы сломали.
