Сюзен кивнула.
— Могу себе представить. Тебе только что звонили из конторы. От Мередит Джонсон.
— Да? — спросил он, стараясь казаться невозмутимым.
— Ага, минут десять назад. — Сюзен вернулась на кровать. — А кто она, между прочим? — Сюзен всегда настораживалась, когда Сандерсу с работы звонили женщины.
— Новая начальница, — ответил Сандерс. — Ее только что перетащили из Купертино.
— Мне показалось… она разговаривала со мной так, будто знала меня.
— Не думаю, что вы когда-либо могли видеться. — Он умолк, надеясь, что разговор закончился.
— Ну, — сказала Сюзен, — разговаривала она вполне дружелюбно. Просила тебе передать, что все отлично, и что официальное совещание начнется завтра в восемь тридцать, и что она сама тебя найдет.
— Вот и отлично.
Сандерс сбросил туфли и начал было расстегивать рубашку, но вовремя спохватился. Наклонившись, он подобрал туфли.
— А сколько ей лет? — поинтересовалась Сюзен.
— Мередит? Не знаю. Тридцать пять или что-то около этого. А что?
— Просто интересно.
— Я пошел в душ, — сказал он.
— Давай. — Она подобрала листки со своими заметками, устроилась на кровати поудобнее и включила лампу для чтения.
Сандерс направился к двери.
— Ты ее знал? — спросила Сюзен.
— Я встречал ее раньше. В Купертино.
— А чем она занимается здесь?
— Она мой новый босс.
— Так это она?
— Ага, — подтвердил он, — она.
— Та самая женщина, близкая к Гарвину?
— Ага. А тебе кто сказал? Адель? — Адель Ливайн, Жена Марка, была одной из лучших подруг Сюзен.
— И Мери Энн тоже звонила, — кивнула Сюзен. — Телефон весь день не умолкал, аж раскалился.
— Могу себе представить.
— Гарвин, что же, спит с ней или как?
— Никто точно не знает, — ответил Сандерс. — Нобольшинство считает, что нет.
— Чего ради тогда он притащил ее сюда, вместо того чтобы отдать эту работу тебе?
— Не знаю, Сью.
— Ты не говорил с Гарвином?
— Он хотел встретиться со мной утром, но меня не было.
Сюзен кивнула.
— Ты, должно быть, кипел. Или, как обычно, принял все как должное?
— Ну, — он пожал плечами. — А что я могу сделать?
— Подать заявление об уходе.
— Ни за что.
— Они над тобой издеваются! Почему ты не уйдешь?
— Поиски новой работы — это не лучший выход из положения. Мне уже сорок один год. И мне не улыбается начинать все сначала. К тому же Фил утверждает, что они собираются выделить инженерные подразделения и провести акционирование в течение года. Даже если я не буду главой новой фирмы, я останусь одним из ее руководителей.
— И ты уже знаешь детали?
Сандерс кивнул.
— Они дадут каждому по двадцать тысяч акций и право на льготное приобретение еще пятидесяти тысяч акций в год.
— Почем?
— Как правило, они отдают акции по двадцать пять центов за штуку.
— А в свободной продаже они будут идти за сколько? За пять долларов?
— Не меньше, ведь спрос на них растет. Думаю, что они пойдут по десяти, а если попадем в струю, то и по двадцати долларов за акцию.
Несколько секунд стояла тишина. Сандерс знал, что его жена всегда была сильна в устном счете.
— Нет, — прервала молчание Сюзен, — тебе не надо увольняться.
Он тоже производил расчеты много раз. Сандерс знал, что на доход от этих пятидесяти тысяч акций он сразу выкупит закладную на дом. А уж если акции по-настоящему пойдут в гору, то прибыль его будет фантастической — что-то между пятью и четырнадцатью миллионами долларов в год. Именно поэтому акционирование было заветной мечтой сотрудников любой технологической компании.
— Так что я проработаю еще по меньшей мере два года, даже если они поставят во главе этого отдела Годзиллу, [22]— сказал он.
— А разве они не это самое и сделали? Поставили во главе Годзиллу?
— Еще не знаю, — пожал плечами Сандерс.
— Ты с ней сработаешься?
Сандерс заколебался.
— Не уверен. Пойду я сегодня в душ или нет?
— Иди, — разрешила Сюзен. В дверях Сандерс обернулся: она уже опять углубилась в свои бумаги.
Приняв душ, Сандерс подсоединил свой карманный телефон к зарядному устройству около раковины и натянул футболку и боксерские трусы. Глянув в зеркало, он убедился, что царапин не видно. Правда, мог остаться еще запах духов и, чтобы перестраховаться, Сандерс поплескал на щеки одеколоном, которым пользовался после бритья.
Затем он заглянул в комнату сына, чтобы посмотреть на него. Мэттью громко посапывал, засунув большой палец в рот. Одеяльце он во сне сбросил ножками. Сандерс осторожно накрыл его и поцеловал в лобик.
Затем он прошел в комнату Элайзы и не сразу нашел свою дочь: в последнее время у нее появилась привычка спать, соорудив над собой баррикаду из подушек и одеял. Войдя в комнату на цыпочках, Сандерс увидел, как из-под баррикады высунулась маленькая ручка и помахала ему. Он подошел ближе.
— Ты почему не спишь, Лиз? — шепотом спросил он.
— Страшный сон приснился, — ответила она, не выглядя, однако, испуганной.
Сандерс присел на краешек кровати и погладил дочь по головке.
— Какой сон?
— Про чудовище.
— Ой-ой…
— На самом деле это был принц, но могучая злая колдунья наслала на него проклятье.
— Это верно… — Он пригладил девочке волосики.
— …И превратила его в ужасное чудовище.
Девочка цитировала текст кинофильма почти дословно.
— Верно, — повторил он.
— А зачем?
— Не знаю, Лиз. Такая сказка.
— Потому что он не пустил ее укрыться от непогоды? — снова процитировала девочка. — А кстати,
