листая невидимые страницы. На экране, однако, было видно, что странички в папке на самом деле начали переворачиваться.
— Эй! — запротестовал Черри. — Скажите вашим ребятам, чтобы они не очень-то расходились — я забил в память все наши финансовые отчеты.
— А ну-ка, дай посмотреть! — вмешался Дейли, поворачиваясь.
— Да смотрите, что хотите! — весело засмеялся Черри. — Развлекайтесь пока. В окончательном варианте мы введем ограничения по доступу. Вы заметили, что некоторые числа — красные? Это значит, что на следующем уровне можно получить более подробную информацию. Дотроньтесь до одного такого числа.
Конли дотронулся до красного номера. Тот разросся, превратившись в новую информационную схему, повисшую в воздухе.
— Ух ты!..
— Многоуровневое представление информации, — объяснил Черри, — упорядоченность, я бы сказал.
Конли и Дейли, хихикая, развлекались, тыча пальцами рее в новые и новые красные числа, пока все пространство вокруг них не было увешано развернутыми листами.
— Эй, а как нам теперь от этого избавиться?
— Не можете найти самый первый лист?
— Да, он остался где-то внизу под всеми остальными.
— Наклонитесь и посмотрите — может, найдете. Конли нагнулся и, казалось, заглянул подо что- то.
Затем он, протянув руку, ткнул в воздух.
— Вот он.
— Так, а в углу есть маленькая зеленая стрелка — дотроньтесь до нее.
Конли дотронулся. Все листы съежились и втянулись под самый первый листок.
— Шикарно!
— Дайте, я сделаю, — сказал Дейли.
— Не дам: я сам сделаю. У вас не получится.
— Нет, я!
— Я!
Они хохотали, как расшалившиеся дети. Тут вмешался Блэкберн.
— Я понимаю, что это очень забавно, — сказал он Николсу, — но мы отстаем от графика. Нам, пожалуй, стоит вернуться в конференц-зал.
— Пожалуй, — согласился Николс с заметной неохотой и повернулся к Черри. — Так вы полагаете, что сможете передать нам одно из этих приспособлений?
— Считайте, что оно уже у вас, — пообещал Черри.
Представители «Конли-Уайт» возвращались в конференц-зал, оживленно переговариваясь и посмеиваясь, вспоминая недавний эксперимент. Сотрудники «Диджи-Ком» спокойно шли рядом, не желая портить им хорошее настроение. Воспользовавшись моментом, Марк Ливайн подобрался поближе к Сандерсу и шепотом спросил:
— Эй, почему ты не позвонил мне вчера вечером?
— Я звонил! — удивился Сандерс. Ливайн покачал головой.
— Весь вечер я был дома, и никто не звонил.
— Я передал для тебя сообщение на автоответчик около пятнадцати минут седьмого.
— Никакого сообщения я не получал, — сказал Ливайн, — а когда пришел утром, тебя не было. — Он понизил голос. — Боже, ну и каша. Я пришел на совещание по «мерцалкам», понятия не имея, какой линии придерживаться.
— Извини, — сказал Сандерс. — Не понимаю, как это получилось.
— Слава Богу, Мередит сама повела дискуссию, — вздохнул Ливайн, — а то бы я сидел по уши в дерьме. Я практически… Потом договорим, — быстро закончил он, заметив, что Джонсон направляется в их сторону, чтобы поговорить с Сандерсом.
— Где тебя черти носят? — спросила она.
— Я считал, что совещание начнется в 8.30…
— Я звонила тебе вчера вечером специально, чтобы сказать, что оно переносится на восемь. Гости хотят успеть на вечерний самолет до Остина.
— Я этого не знал.
— Я говорила с твоей женой. Она что, не передала тебе?
— Я считал, что совещание назначено на восемь тридцать.
Джонсон потрясла головой, как бы предлагая сменить тему, и сказала:
— Как бы то ни было, на совещании мне пришлось менять концепцию изложения наших проблем по «мерцалкам», и очень важно скоординировать наши действия свете…
— Мередит! — шедший впереди Гарвин оглянулся на рве. — Мередит, Джон хочет кое о чем тебя спросить!
— Никуда не уходи! — приказала Мередит и, бросив напоследок на Сандерса злой взгляд, заторопилась вперед.
Атмосфера всеобщей оживленности не рассеялась и в конференц-зале. Перешучиваясь, участники совещания рассаживались по своим местам.
Эд Николс открыл заседание, повернувшись к Сандерсу:
— Мередит уже ввела нас в курс дела по «мерцалкам». Теперь, поскольку вы здесь, мы хотели бы услышать и ваше мнение.
«…Мне пришлось менять концепцию изложения наших проблем…» — сказала ему Мередит.
— Мое мнение? — замялся Сандерс.
— Ну да, — подтвердил Николс. — Ведь вы курируете «мерцалки», не так ли?
Сандерс обвел глазами лица, в ожидании повернутые к нему, и бросил взгляд на Джонсон, но та рылась в своем кейсе, доставая из него раздутые манильские конверты.
— Ну, — начал Сандерс, — мы построили несколько опытных образцов и испытали их по всем параметрам. Нет никакого сомнения в том, что эти прототипы работают безукоризненно. Это лучшие дисководы в мире…
— Это я понимаю, — перебил его Николс. — Но ведь сейчас они запушены в производство, так?
— Так.
— Нам всем хотелось бы выслушать вашу оценку приборов с точки зрения производства.
Сандерс замялся. Что же она им наговорила?
В другом конце зала Мередит Джонсон закрыла свой чемоданчик и, сложив руки под подбородком, стала смотреть прямо на Сандерса, но выражения ее лица он разобрать не мог.
Что же она им сказала ?
— …Мистер Сандерс?
— Ну, — протянул Сандерс, — мы до винтика перетряхиваем линию, устраняя проблемы, когда и если они возникают… Это общепринятая у нас практика. Пока мы еще в пусковом периоде…
— Прошу прощения, — снова перебил его Николс, — а я думал, что вы производите эти аппараты уже два месяца.
— Да, это так и есть.
— На мой взгляд, два месяца нельзя назвать «пусковым периодом» производства.
— Ну…
— Насколько я знаю, для некоторых ваших моделей срок от запуска до снятия с производства составляет не более девяти месяцев?
— Да, от девяти до восемнадцати месяцев.
— В таком случае после двух месяцев работы производство должно идти полным ходом. Как вы оцениваете сложившееся положение с точки зрения руководителя, ответственного за производство?
