которое мешало Косте расслабиться и отдаться общению с положившей на него глаз женщиной.
Однажды Тоня уловила его внимательный изучающий взгляд, но тут же он стал показательно- равнодушным, так что Тоня подумала, что ошиблась. Константин просто думает о чем-то своем.
По крайней мере в какой-то момент он уже не сыпал, как обычно, анекдотами, а пустил разговор на волю волн, которые поднимала Надежда.
– У меня другой опыт, это ты правильно, Костик, заметил. Я почему-то считала, что лучшие мужчины – американцы. И когда появился в моей жизни американец, побежала за ним, едва он поманил пальцем. Ерунда! И увидела в натуре, что такое, как говорится, мифы и реальность. Вышла замуж за америкоса, представляешь? А он и в жизни, и в постели – круглый нуль. Одним словом, лузер!
– Лузер? Ты бы перевела, а то я по-английски не очень понимаю.
– По-ихнему это неудачник, – подсказала Тоня, так как подруга, налегшая на алкоголь, стала заметно рассеянной.
Вроде ничего особенного не происходило, но почему-то настроение у Тони испортилось. Она, конечно, сказала, что между ней и Костей ничего нет. Но ведь она могла сразу и не признаться. А если бы Тоня его любила, страдала по нему втихомолку? Выходит, в любом случае Надя на это не посмотрела бы? Что же дает ей такое право на вседозволенность?
И это с первого же дня! А если и в самом деле Надежда вознамерилась остаться у Тони надолго? Тогда вся налаженная жизнь с ее мелкими радостями, с ранними пробуждениями, с ходьбой по горам, откуда она приносила нужные для бассейна камешки или оригинальные корни для парка деревянных скульптур, с осознанием себя человеком свободным и верой в то, что жизнь не кончилась, а лишь на время приостановила свой бег, что называется, пошла бы коту под хвост...
Подумать только, всего полчаса назад такие мысли даже не приходили ей в голову, а теперь словно открылся третий глаз и она увидела то, чего не видела прежде... По крайней мере то, на что она раньше не обращала внимания. Например, как Надя смеется, откидывая голову назад, словно демонстрируя свою длинную шею. И то, как она перебивает Тоню, когда та говорит что-нибудь по ходу разговора. Словно они в один момент поменялись местами и уже не Тоня хозяйка здесь, а она, Надежда... Принимает нежданную гостью, которой вынуждена дать прибежище.
– Ой, ну ты как скажешь! Наивная ты, Тато!
Опять употребила это дурацкое имя, хотя Тоня просила его больше не упоминать.
Костя, конечно, сразу же навострил уши.
– Тато? Это что же, кличка такая?
– Это ее муж так называл. Она и вправду была похожа на Тато...
Она! Говорить о присутствующем здесь же человеке в третьем лице по меньшей мере некультурно!
– Ты бы видел тогда нашу скромную художницу! – продолжала вещать Надя. – Дома она ходила в длинном шелковом халате, в домашних туфлях на каблуках и курила сигареты вот с таким янтарным мундштуком!.. Я никогда не думала, что она от Мишки уедет. Художница! Богема! Такая вся из себя изнеженная, и вдруг вижу – носит воду в дом. В ведре! Видел бы ее Мишенька! Теперь он бы ни за что не сказал – Тато. Тося – вот какое имя ей бы подходило.
– Кстати, Титова, – сказал Костя совсем не то, что ждала от него Надя, – а давай я договорюсь с ребятами и мы на следующих выходных проведем тебе в дом воду. А то и в самом деле ты живешь, как будто и не в виду цивилизации. Все-таки в поселке имеется водопровод. Кое-кто из поселковых выкопал выгребную яму и имеет свою канализацию. Да и газ можно было бы провести.
– У меня может не хватить денег, – проговорила удивленная Тоня – чего это вдруг Константин заинтересовался ее удобствами?
Ей до сего времени не приходило в голову обратиться с подобной просьбой к Косте. Наверное, потому, что она живо представляла, какой именно валютой ей придется расплачиваться за его помощь. Но раз он сам предложил...
Можно было бы, кстати, потихоньку оборудовать и ванную, а то она до сих пор пользуется душем, который пристроен к дому. Да-да, прежний хозяин сделал его утепленным. Вода подается в металлическую бочку, стоявшую наверху сооружения типа современной душевой кабины, но сделанной не из пластика, а из крепкого дерева. Нагревается вода в бочке с помощью двух мощных ТЭНов и жрала бы уйму электричества, если бы умелец-хозяин не поставил на входе к нагревателям некий приборчик, который существенно снижает на электросчетчике фактические показатели. Продавая дом, мужчина наказывал Тоне к этому приборчику никогда не допускать проверяющих из энергонадзора.
– Что же ты не предложил это раньше? – вроде даже недовольно спросила Надя. – Скажи, что не додумался, а теперь хочешь показать, какой ты заботливый!..
Теперь получалось, что она хочет вывести Костю из себя и заставить забыть о предложении, которое Тоня тут же сочла очень нужным и своевременным.
В самом деле, ей давно требовалась в хозяйстве мужская рука, и если бы Костя стал ей помогать, она бы решила все свои вопросы...
Но как же быть с Надей? Сделать вид, что она ничего этакого не говорила?
Все равно мозг не желал смиряться с неприятным открытием. Ведь ее дружбе с Надей больше десяти лет!
Однако есть вопросы, которые нельзя решать наскоком. Вот Надя решила, что стоит Косте ее увидеть, и сразу она станет хозяйкой положения, будет диктовать ему условия, а Тоню вообще не брала в расчет. Видимо, считает, что подруга никак ей не соперница?
– Тато! – между тем проговорила Надя. – Вот видишь, ты вспомнила себя, такую томную, изнеженную, на самостоятельные действия неспособную, и тут же нашелся мужчина, желающий подставить тебе свое крепкое плечо. О чем это говорит? Что нам, женщинам, куда выгоднее выглядеть слабыми. Даже слабее, чем есть на самом деле.
Костя понимающе взглянул на Тоню и вдруг ей подмигнул. Вот что странно – Константин, которого окружающие иначе как бабником не воспринимали, вел себя в ее доме куда пристойнее, чем ее лучшая подруга! И как ни крути, явственно показывал, что он на ее стороне.
– Женщина должна быть слабой, – сказал он как припечатал. – Не знаю, как кому, а мне бабы-лошади не нравятся.
Это прозвучало неожиданно. Так что несколько минут после его слов Надя сидела и помалкивала в тряпочку. Соображала, что она не так сделала...
А Тоня по-новому взглянула на Костю. Может, она слишком поспешно записала его в ненадежные мужчины?
Глава пятая
Однако Надя вовсе не была так по-глупому прямолинейна, как вначале казалось. То есть она решила не выказывать себя обиженной, потому Костино замечание сглотнула, не показав виду, что приняла его на свой счет.
Тут же стала говорить о том, что ей в Раздольном понравилось и она подумывает: а не поселиться ли и ей в таком уютном месте?
– А что, организуем здесь землячество беженцев...
– Беженцев? – удивился Костя.
– Ну да, беженцев. Кто от чего – или от кого. К примеру, скажи, Костя, ты почему здесь застрял?
Он пожал плечами:
– Односложно объяснить не получится. Просто я почувствовал, что здесь мне именно уютно. Вот ведь как получается. Дело в том, что накануне мне пришлось оставить любимую работу, которая прежде не давала времени даже как следует оглядеться. А как только меня отправили на пенсию, я в один момент стал никому не нужен. По большому счету не нужен. Понимаете, как будто до этого бежал куда-то вместе со всеми, а потом на очередном повороте меня взяли и вытолкнули на обочину. При этом движение остальных не замедлилось, они продолжали бежать, а я стоял и смотрел им вслед. И вдруг не в своем родном городе, а здесь, в Раздольном, я ощутил себя если не прежним бегуном, то по крайней мере таким же человеком, как и остальные. Я мог теперь не просто смотреть кому-то вслед, а тоже двигаться по дороге, планировать свою жизнь и получать от нее удовольствие и открывать те ее стороны, о которых прежде даже не подозревал...
